Клинт сжал женщину в своих объятиях крепче.

— Но ты не стала ждать, и поэтому теперь все в порядке. С Кэтрин все отлично. Слава богу, вы обе остались в целости и сохранности. — Он коснулся рукой ее волос и обвел большим пальцем контур лица. — Шерри. — Он произнес ее имя так нежно.

Шерри подняла глаза на Клинта, и у нее перехватило дыхание. Клинт намеревался поцеловать ее. Она это видела. Намерение светилось в его глазах, безошибочное и определенное. И Шерри не собиралась останавливать Клинта, она потянулась к нему, подставляя губы для поцелуя.

Клинт наклонил голову и коснулся губами ее рта. Мягкий и нежный, этот осторожный поцелуй мгновенно раздул внутри Шерри пламя. Ее пульс участился, биение сердца стало слышно, и она разомкнула губы.

Клинт содрогнулся, ощутив жар страсти, бушевавший в Шерри, когда она еще плотнее прижалась к нему, растворяясь в неуемном наслаждении его упоительным поцелуем.

Этот поцелуй мог длиться несколько секунд или тянуться вечность. Шерри потеряла всякое понятие о времени и пространстве, а Клинт продолжал пить сладострастье с ее губ. Шерри понравилось ощущение его крепких мускулов. Она хотела, чтобы он вечно держал ее в своих объятиях, долго целовал, медленно освобождая ее от одежды, и снова научил любви.

Но Клинт вдруг прервал поцелуй и резко встал. Он отошел от дивана, прежде чем Шерри осознала, что его больше нет рядом.

— Надо позаботиться об окне в спальне, — объяснил он внезапно охрипшим голосом.

Шерри кивнула, не решаясь заговорить. Она не доверяла своему языку, боялась начать умолять вернуться к ней, обнимать всю ночь, дарить ей любовь, пока рассвет не разбудит небо.

Когда Клинт вышел из дома, Шерри поднялась на дрожащие ноги и сделала глубокий вдох. Она на миг потеряла голову. Только так она могла объяснить произошедшее между ними несколько мгновений назад. Временное помешательство, помноженное на двоих. Они оба потеряли голову.

Их чувства, обострившиеся из-за почти удавшегося взлома, грозили перелиться через край. Шерри была благодарна судьбе, что Клинт отпрянул до того, как напряжение и острота момента стали слишком сильными.

Шерри не могла позволить, чтобы подобное в ее жизни повторилось. Она повернулась и посмотрела на Кэтрин, которая была вполне счастлива, играя пластиковыми чехольчиками. Шерри сможет пережить потерю Кэтрин, она знает: придет время, когда эта малышка больше не будет частью ее жизни.

Но она совсем не уверена, что сможет пережить разрыв, если позволит себе поверить сейчас в их с Клинтом совместное будущее. Она давно знает: для нее нет будущего с Клинтом, и она постарается не забыть об этом.

Клинт копался в гараже в ящике с инструментами, ища молоток и гвозди и пытаясь вспомнить, когда он последний раз пользовался ими. Он уже отыскал большой кусок фанеры, которым забьет окно в спальне. Если кто-нибудь снова попытается проникнуть внутрь, ему придется воспользоваться бензопилой.

Углядев молоток и жестянку из-под кофе, наполненную разнокалиберными гвоздями, Клинт взял и то и другое и понес вместе с фанерой к задней стене дома.

Разглядывая порванную сетку, Клинт почувствовал холодок в крови и гнев, закипающий в груди. Он — шериф этого города, и ему казалось невероятным, что кто-то всерьез пытался вломиться в его дом. Кто-то играл по-крупному.

Ставкой в этой игре была Кэтрин. Казалось вполне возможным поверить, что, кто бы ни пытался влезть в дом, он искал малышку. Но зачем? В записке, сопровождавшей Кэтрин, говорилось об опасности. Но опасности какого рода? Во всем происходящем пока не было видно никакого смысла. Клинт приставил фанеру к окну и начал вбивать гвозди.

Оставалась надежда, что Стэн сможет отыскать Кэнди, втянувшую его со свойственной ей склонностью к интригам и драматическим ситуациям в эту абсурдную историю. Он связался со Стэном этим утром и рассказал все, что знал о Кэнди. Теперь Клинт рассчитывал получить от Стэна какую-нибудь информацию о ее местопребывании в ближайшие день-два.

Ох уж эта Кэнди. С самого начала он не понимал, почему вообще завязал отношения с нею, ведь видел, что она — не его тип. Но в течение тех полутора месяцев, что они встречались, Кэнди заполняла пустоту в жизни Клинта — ту пустоту, которая образовалась со времени его разрыва с Шерри. Шерри…

Имя этой женщины взорвалось в его голове воспоминанием о последнем жарком, нетерпеливом поцелуе. Он ожесточенно вколачивал гвозди, прилагая больше усилий, чем было необходимо, надеясь энергичными движениями заставить свое желание утихнуть.

Клинт закончил прибивать фанеру, но не хотел возвращаться в дом. Тепло поцелуя Шерри, все еще хранившееся у него на губах, сделало его сейчас очень уязвимым, выбитым из колеи. Ему нужно еще немного времени, совсем немного, чтобы привыкнуть к реальности. А реальность была такова, что Шерри стала ему другом, хорошим бесценным другом, но не более.

Клинт обошел вокруг дома еще два раза, высматривая следы, которые могли помочь понять, что именно произошло, почему кто-то пытался проникнуть в дом. Но ничего не нашел.

От соседей по обе стороны помощи ждать было нечего. В доме слева никто не жил. Дом справа занимала пожилая пара, которая не видела и не слышала ничего подозрительного.

Наконец, чувствуя, что его разыгравшиеся нервы более или менее успокоились, Клинт пошел в дом. Шерри и Кэтрин были на кухне — Шерри варила кофе, а Кэтрин в своем сиденье расположилась на дубовом столе.

— Чудесно, мне сейчас весьма кстати чашечка кофе, — сказал Клинт, садясь за стол. Кэтрин одарила его солнечной улыбкой, пустив от восторга слюнки и согрев сердце Клинта любовью. Кто бы ни стремился заполучить малышку, ему придется сначала одолеть Клинта. Но подобное не случится.

В этот миг, когда Кэтрин улыбалась ему, Клинт ни на йоту не сомневался, что она — его дочь. Ему даже показалось, что он уловил в очертаниях ее личика контуры собственного квадратного подбородка.

Она обязана стать его дочкой. Он не мог бы любить Кэтрин с такой силой и так глубоко, если бы это было иначе, ведь он сердцем чувствует: она — его неотъемлемая частичка.

— Так что же теперь будет? — спросила Шерри, ставя перед Клинтом чашку с кофе и присаживаясь за стол.

Клинт был признателен Шерри за то, что в ее глазах нет ничего, кроме любопытства, — никакого желания, никаких пылающих углей, оставшихся после вспышки страсти, на минуту опалившей их обоих.

— Я не много могу сделать, чтобы поймать человека, который пытался попасть в мой дом. — Клинт отпил глоток горячей жидкости и посмотрел на Шерри. — Ты не успела никого увидеть у окна?

Шерри покачала головой.

— Никого. Единственное, что мне приходит в голову, — тот, кому была нужна Кэтрин, увидел, как я открываю дверь спальни, и убежал. — Она нахмурилась. — Ты, конечно, не думаешь, что за всем этим стоит Кэнди?

— Что может убедить меня в обратном? — спросил Клинт и вздохнул, думая о женщине, с которой он когда-то встречался. — Я, наверно, был не в себе, когда крутил с нею роман.

— Не всегда удается контролировать свои чувства, когда влюбляешься, — заметила Шерри.

Клинт попытался подавить приступ смеха.

— Влюбляешься? Я не любил Кэнди. Ни одной минуты. Она мне даже не очень нравилась.

— Но почему… — Взгляд Шерри метнулся к Кэтрин, затем обратно к Клинту.

— Почему я спал с ней, если не любил ее?

Шерри кивнула, щеки у нее зарделись от подобной откровенности.

Прежде чем ответить, Клинт отпил еще глоток кофе. Как ей объяснить, что он хотел посмотреть, сможет ли забыть о ней, прождав три года, надеясь на перемену решения, на возрождение любви к нему? Когда понял, что ничего не изменится, с отчаяния решил попробовать жить без нее.

Весь этот вихрь слов взметнулся в его голове, но Клинт понимал: он никогда не произнесет этого вслух, — и усмехнулся.

— Можно потешить свою плоть, сохраняя голову и сердце холодными, — наконец сказал он.