Как-то рано вечером, когда еще не всех детей отпустили на улицу, я прогуливался в одиночестве по родному дворику в поисках занятия. Мое внимание привлек блестящий цилиндрический предмет, лежавший в траве. Подойдя поближе, я обнаружил, что это самая настоящая алюминиевая банка из-под заграничной газировки. Вот так находка! В то время стать обладателем такой вещицы, пусть и без содержимого, было просто удачей. Даже ребята постарше коллекционировали их, выменивали друг у друга. У меня дома не было ни одной такой, и вдруг - ну надо же - повезло! Я просто застыл от счастья, предвкушая, как похвастаюсь таким кладом перед друзьями, как поставлю ее в своей комнате и буду глазеть.

В этот момент откуда ни возьмись появился ... конечно же Вовка толстый, важно вышедший из подъезда с вечно полными провизией карманами. Такого поворота я никак не ожидал. Меньше всего на свете в этот момент я хотел видеть его, лучше чудовище какое-нибудь из сказочных фильмов, только не этого толстяка. Однако жизнь вносит свои коррективы, и пришлось срочно что-то предпринимать. Для начала я отошел в сторонку, чтобы он меня не видел, и стал лихорадочно обдумывать свои дальнейшие действия. Сидеть здесь весь вечер или незаметно пробраться домой? Во время раздумий мне и пришла в голову сумасшедшая идея. Вовка был страстный коллекционер этих самых банок, накопил уже целую кучу, и пойдет на что угодно ради нового экземпляра. Посмотрев на банку, и мысленно простившись с ней, я снял штаны и стал справлять малую нужду в свою находку. Когда процесс остановился, я застегнулся и вышел из укрытия.

Вальяжной походкой я пошел по двору, небрежно вертя в руке банку. Толстяк сразу заметил меня, прищурился хитро и стал приближаться, делать было нечего, и от скуки он решил опять поиздеваться надо мной. По мере приближения в его глазах явно стали происходить перемены - сначала открылись широко, затем и вовсе округлились.

- Где взял?!! - с неподдельным интересом загоготал Вова.

- А, это к нам гости приходили вчера, мне несколько банок оставили, скороговоркой, почти без запинки, бессовестно соврал я.

- Подари, слышь, ты, малявка! - настойчиво попросил тот.

- Еще чего - подари, запросто так не отдам!

Вовка бросился было ко мне с целью забрать находку силой, но не тут-то было - я резво рванул в сторону, уж в чем-чем, а в беге мне не было равных во всем районе.

- Ну не хочешь дарить, давай меняться, - подобрел он, поняв, что не догонит меня.

- А что у тебя есть? - как ни в чем не бывало поинтересовался я.

- Жвачка заграничная! - Толстый наивно подумал, что я купился, и протянул лакомство в руке.

- Всего-то одна?! Это мало! - с притворным сожалением пробурчал я.

- Вот вторая, у меня больше нет, правда! Ну, давай меняться...- с надеждой пролепетал Вован.

- Фиг с тобой, давай две, у меня все равно еще банка есть, безразлично промямлив, я забрал его жвачки и протянул банку.

- Там еще газировка осталась, ты не будешь допивать?

- Пей, мне уже хватит, больше не лезет, - и я похлопал себя по животу.

Вовка - толстый, довольный собой, одним залпом заглотил содержимое.

- Что-то она какая-то соленая, невкусная, да еще и теплая! недовольный Вова подозрительно посмотрел на меня, когда банка опустела.

Я больше не мог сдерживать своих чувств - мой рот открылся сам по себе, и я не просто засмеялся, а заржал как лошадь от удовольствия гомеричным, истерическим смехом человека, который исполнил свою заветную мечту. Вовка с недоумением смотрел на меня, я же не только не мог остановиться, смеялся еще громче и сильнее.

- Соленая, теплая!!! - заорал я еще сильнее.

И тут до толстяка дошел весь ужас ситуации. Он понюхал пустую банку, с омерзением отбросил ее в сторону, побагровел, позеленел, затем побелел. После этого его начало тошнить со страшной силой - нескончаемыми потоками наружу рвалось содержимое его желудка. Не в силах стоять, упал на землю и стал кувыркаться. Меня это насторожило - перестав смеяться, уставился на Вовку. Ему от этого легче не стало, просто уже задергало тело в конвульсиях. Дело принимало серьезный оборот - я не знал, что делать. Убежать домой от греха подальше или позвать на помощь взрослых? Ситуацию спасла Вовина мама она почуяла неладное, выглянула на балкон, затем быстро спустилась во двор, подняла почти безжизненное тело на руки и понесла домой. Через несколько минут во двор приехала большая белая машина "скорой помощи". Я же быстро ретировался домой и на недоуменный вопрос бабушки о моем скором возвращении соврал, что плохо себя чувствую и хочу спать.

Всю ночь я не мог сомкнуть глаз, мучительной болью отдавала в голове мысль о наказании за такой злой поступок. Немного жаль было и Вовку, который так сильно пострадал и физически, и наверняка психически. Виделись страшные картины мести, которая неизбежно обрушится на мою голову. Но все эти ужасы перевешивала радость от победы над таким могучим противником, ведь толстый пострадал в сто раз больше, чем я, и это обстоятельство приятно будоражило мысли. Я был просто очень горд за себя, что так круто отомстил обидчику. Лишь только под утро заснул тревожным сном.

Шли дни, а Вовка - толстый все не появлялся во дворе. Детвора была весьма довольна этим - особой симпатии к нему никто не питал. Всегда найдется человек, присутствие которого неприятно всем, а его отсутствие явно разряжает обстановку. Для меня оставалось загадкой, где он сейчас, и почему не выдал меня взрослым, чтобы меня наказали? Прошло некоторое время, и бабушка сказала мне, что соседский мальчик Вова сильно заболел сначала отравлением желудка, а потом какой-то психической болезнью. Своего врага я так больше и не увидел, а скоро его семья совсем переехала жить в другой город. Со временем я стал забывать этот случай, но иногда память нет-нет, да и рисовала мне картину Вовкиной расплаты за мое задетое самолюбие. Лишь одного я не мог понять в свои шесть лет - почему же все-таки он не сдал меня взрослым?

Ответ на этот вопрос я получил позднее, когда стал немного разбираться в людях, анализировать события и процессы отношений. Поведение Вовки было стандартным - он был сильным, когда издевался над слабыми, когда же его опустили дальше некуда, да еще таким варварским способом, он просто резко ослаб морально в своих собственных глазах. Не сдал меня потому, что не хотел упасть еще ниже - в глазах окружающих. Это поведение обыкновенной жертвы его наказали, и вместо того, чтобы противостоять этому, он упал на дно, скрыл все, чтобы не быть еще более обиженным, уже другими людьми, которые наверняка будут постоянно указывать пальцем и смеяться за его спиной. В это же время я узнал, что он после того случая не мог долго оправиться, даже постоянное вождение к светилам медицинской науки не возымели действия мальчик упорно не хотел ничего никому рассказывать и выходить из дома. Родителям пришлось переехать в другой город из-за своего чада, но он навсегда так и остался неизлечимым параноиком.