Сейчас она отложила расчёску в сторону и вздохнула.

— Устала совсем.

Я обернулась к ней лицом.

— Ты плохо себя чувствуешь?

Она пригладила седые волосы, собранные в растрёпанный пучок.

— Просто плохо спала из-за переживаний. Но теперь всё хорошо, ведь ты идёшь на поправку.

Медленно.

— А ты?

— Скоро буду как огурчик.

Она отвела взгляд, или мне показалось?

— Бабушка, расскажи, как ты пережила Вспышку?

— Я лежала в старом отделении больницы с действующим бомбоубежищем. И спустилась туда, как только почувствовала что-то неладное. Я оказалась единственной, кто это сделал, поэтому была обеспечена продуктами и всем необходимым.

Все вокруг твердили, что ей не продержаться так долго, но я не теряла веры.

— Я искала тебя.

— Я знала, что будешь, поэтому и оставалась на месте. Я понимала, что сильнее моего желания вернуться в Хэйвен может быть только стремление Карен найти меня… когда она поймёт, что я была права, — тёмные глаза бабушки заблестели, — Смерть сказал, что она… умерла несколько месяцев назад.

Бабушка знает. Естественно, она бы не успокоилась, пока не выяснила мамину судьбу.

— Она раскаивалась, что не верила тебе. И постоянно себя казнила.

— Меньше всего на свете я бы хотела, чтоб она из-за этого страдала.

Я взяла её за руку, такую слабую, хрупкую.

— И ещё Хэйвен…

— Неужели дом пострадал в Нулевой День? Я была уверена, что дубы его защитят.

— Они и защитили, — те двенадцать могучих дубов отдали за нас свои жизни, — но через несколько месяцев после Вспышки я узнала о приближении армии Любовников. Я не хотела, чтобы им достался наш дом. Поэтому мы… сожгли его.

— Значит, Хэйвена… больше нет?

— Мне очень жаль.

Она помотала головой.

— Нет. Не нужно сожалеть. Насколько я слышала, Любовники в этот раз были особенно жестокими. Я бы тоже предпочла уничтожить дом, чем оставить им, — она нахмурилась, — ты сказала «мы»?

— Мы с Джеком, — даже просто произнеся вслух его имя, я почувствовала, как сжался жгут, — это парень с болот, с которым мы познакомились в школе. Он спас меня от Любовников, да и ещё много раз.

Бабушка пробежала по моему лицу проницательным взглядом.

— Ты влюблена в него?

Я кивнула.

— Но он… умер во время атаки Императора.

— Я слышала разговоры Смерти и Фауны о той схватке, — она заправила мне за ухо выбившийся локон, — Джек был человеком? Обычным парнем?

Обычным? Ни в коем случае.

— Он был выдающимся не-Арканом.

Неожиданно для себя я начала перечислять, какие храбрые и невероятные поступки он совершал. Из этого рассказа бабушка узнала о нескольких последних месяцах моей жизни и столкновениях с другими Арканами.

Конечно же, часть, в которой Арик похитил меня и мучил морально и физически, я предусмотрительно упустила.

Она снова меня обняла.

— Мне так жаль, что Джек умер. Я была бы рада видеть тебя рядом с мальчиком из Бейсена, — у неё были там друзья, которых она постоянно навещала, — вы с ним общались на кайджанском французском?

Стянуть, сдавить, выжать.

— Ему это нравилось. Спасибо, что научила.

— Ах, Эви, ты потеряла свою первую любовь. Прямо как твоя мама.

Когда мой отец пропал без вести в Бейсене, мама прочесала миллион акров болот, чтобы его найти. А я пыталась повернуть время вспять, чтобы вернуть Джека. В конце концов мама была вынуждена просто… смириться со своей утратой. Я же, пройдя жестокость битв, увидев множество смертей, а теперь и познав настоящую боль, так и не научилась смирению.

Оно оказалось за гранью моих возможностей.

— Император отобрал у меня Джека. Я должна убить его — это всё, о чём я могу сейчас думать.

Кошмары о сгорающем заживо Джеке преследуют меня постоянно. Несмотря на туман в голове, эти сны я помню очень отчётливо. Они бурлят в сознании, словно лава.

— Конечно же, ты ему отомстишь, но всему своё время. Основная игра — вот что сейчас важно. Ты отлично поработала, всех обхитрила, — теперь она улыбается, — нельзя пускать насмарку все твои труды необдуманными действиями.

— Извини, не поняла?

— Ну как же, Смерть расхаживает без брони, потому что ты его укротила. Браво, милая. Считай, он уже повержен.

Обед, который я с таким трудом проглотила, чуть не вернулся обратно.

Она погладила мою руку.

— Посмотри на эти символы. Два убийства ты уже совершила и подготовила почву ещё для двух. И, если я не ошибаюсь, где-то поблизости ошивается Цирцея. Скоро она обязательно объявится. Тебе всегда удавалось выманить её из тайных убежищ.

Я боялась, что бабушка будет радикально настроенной по поводу игры, по поводу убийства Арканов. Но видеть и слышать её…

— Я не считаю этих людей врагами и не собираюсь их убивать, — решительно сказала я.

Ведь Арик нашёл её, доставил ко мне; так неужели даже чувство благодарности ничуть не смягчило её позицию? Хотя бы по отношению к нему?

Она подмигнула мне и прошептала:

— Можешь не притворяться. Они спустились на ужин и не услышат нас.

О Боже. Неудивительно, что Арик так долго мне не доверял. Даже если не учитывать все мои предательства, он считал, что я буду мыслить, как бабушка. Так оно и было бы… если б мама не отправила её в лечебницу.

Ну вот как сказать бабушке, что я выросла не такой, как она ожидала? Не станет ли ей от такого потрясения ещё хуже? Так, нужно сначала выяснить, как обстоят дела с её здоровьем, а потом уже вываливать эту «сногсшибательную новость».

Из моего тела выросла лоза, словно пытаясь меня успокоить, и эта маленькая демонстрация силы доставила бабушке очевидное удовольствие.

— Мы закончим эту игру быстрее, чем я думала. Моя Императрица — бесстрашная убийца и ловкий манипулятор. Победа будет за тобой.

Мне дурно. Мне дурно.

— Арик неоднократно спасал мне жизнь, даже рискуя собой. И Ларк тоже. И вообще, я сейчас жива только благодаря тому, что она помогла Арику меня найти.

— Знаю! Просто поразительно, как все они пляшут под твою дудку, — ну вот, опять она всё неправильно поняла, — послушай, у нас уйма времени, чтобы разработать стратегию. А сейчас тебе нужно восстановить силы.

— Я устала.

В конце концов я сумею переубедить бабушку, заставить её посмотреть на ситуацию моими глазами, а пока мне нужно спуститься вниз и встретиться со своими союзниками.

— Отдыхай. Я зайду завтра с самого утра, — она снова погладила мою руку, — я безумно горжусь тобой, Эви.

Но сказала она это, глядя не мне в глаза, а на мои символы.

— С моей бабушкой нужно быть настороже, — сказала я Ларк и Арику, как только за нами закрылась дверь его кабинета. Даже от недолгого перехода из одной части замка в другую мои ноги жутко разболелись.

Арик устроился за своим столом, а мы уселись в креслах напротив. Ларк со свернувшимся на шее спящим хорьком, похожим на живой меховой воротник, увлечённо оглядывается по сторонам. Неужели она никогда раньше здесь не бывала? Похоже, что нет. Это личное пространство Смерти. А он всегда ревностно охранял границы своего святилища и впускал туда только меня.

Что же думает Ларк о его кабинете? Позади стола — ряд высоких готических окон. Коллекция древних мечей, развешенных на стене. Книжные шкафы, высотой до самого потолка, заполненные старинными книгами.

Смерть хранил эти бесценные издания веками… потому что больше ему нечем было дорожить.

Именно здесь я начала в него влюбляться. Сидя на диване перед камином, я читала его любимые книги. А он наблюдал за этим, всем своим видом выражая удовольствие.

Сейчас же я не могу угадать ни его мыслей, ни чувств. Арик сложил вместе кончики выпрямленных пальцев. Он, как обычно, одет во всё чёрное и окружён аурой я‑властен‑надо‑всем‑вокруг.

— А на что, по-твоему, способна Тарасова?

— Бабушка рассчитывает, что я вас обоих убью. Я, конечно, собираюсь объяснить свою позицию в игре, но боюсь за её здоровье.