А вот между мной и Селеной как раз начинала зарождаться дружба. Я вспомнила, как Луна, подставляя красивое лицо мелким каплям дождя, размышляла о моих планах относительно перемирия в игре.

«Эви, а что если у нас получится? Что если все мы сможем жить в мире и использовать эти силы во благо?»

А может, судьба отметила меня потому, что я решила расстроить игру? Ещё и Джека отобрала в наказание.

Однажды Мэтью сказал: «Судьба требует своё». Другими словами, игра требует крови…

Ларк сделала последнюю пометку.

— Кажется, закончила. Хотите взглянуть?

Вырвавшись из раздумий, я встала и набралась смелости присесть на край стола Арика. Затем мы втроём склонились над списком.

Арик постучал по листку рядом с именем Цирцеи.

— Просто Жрица. Также известна под именем Морская Ведьма.

Напротив имени Мэтью Ларк написала «Перст Судьбы» и подправила строчку Цирцеи.

— Учитывая, что эта Посеида из глубин, или как её там, уже которую неделю околачивается вокруг замка, думаю, нам стоит поговорить о ней. Какие её слабые стороны, босс?

— Как её вообще можно победить, если она не высовывается из своей бездны? — добавила я.

— Сдать слабые места своего союзника? — ухмыльнулся Арик.

Своего? Я подняла голову. Ларк тоже.

— Если мы твои союзники, — сказала я, — и она тоже, разве это не делает союзниками нас всех?

— Нет, не делает, — ответил Арик категорично.

Я открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что ещё не совсем доверяю своему затуманенному мозгу. Поэтому прикусила язык, и мы продолжили читать.

— Как ты победил Императора в позапрошлой игре? — спросила я Арика.

— В ярости его могущество, но одновременно и слабость. Он расходует силы слишком рьяно и бездумно. Я использовал другую карту, чтобы измотать его… чтобы Император выдохся. Тогда он стал простым смертным.

Так как же вымотать его? Я иду за тобой, Рихтер…

Я подняла глаза.

— А кто такой Кентарх?

— Ещё один давний союзник, — ответил Арик.

А я, выходит, давний враг.

— И в чём его сила?

— Телепортация и неосязаемость, — сказал он, повернувшись к Ларк, — в последней игре он был больше известен как Центурион.

Она снова сделала пометку.

— Почему же он не здесь? — спросила я. — Он поможет нам?

Арик пожал плечами.

— Он ищет свою жену. И пока не найдет, вряд ли будет полезным.

Но его помощь была бы очень кстати.

— Неужели ты не можешь убедить его за тебя сражаться? Напомнить о вашей дружбе?

— Мы не друзья, — Арик с каждой секундой становится всё более отстранённым, — у нас просто были общие интересы.

Я подавила разочарование, но всё же решила не выпускать этот вопрос из внимания.

— Раньше Карта Правосудие была известна как Ярость, — сказал Арик, — её название «Та, что терзает» осталось прежним.

Ларк внесла очередную правку.

— А какими силами обладала Ярость?

— Она была демоницей с клыками и крыльями, как у летучей мыши, а также способностью плеваться кислотой. Странно, но когда мы столкнулись, обошлось без кислоты.

— Может, её Бэгмен укусил? — предположила я. — Сол упоминал о карте, чьи силы нейтрализовал таким способом.

— Кстати, босс, — глаза Ларк вспыхнули красным, — я официально застолбила убийство Фортуны. Зара и её грёбаные вертолеты — мои.

Он поднял брови.

— Что ж, удачи. А она тебе понадобится.

— Какая сила у Повешенного? — я попыталась вспомнить больше об этом игроке.

— Не знаю, я никогда с ним не сталкивался и не встречал упоминаний ни в одних хрониках. В прошлой игре его символ был у Звезды. Но добыл Навигатор Арканов его самостоятельно или забрал кого-то? — Арик начал вращать рюмку на столе. — Повешенный остается загадкой. Вот почему его называют неведомым. В этой игре есть сведения обо всех, кроме него.

Значит, он неактивная карта? Аркан бездействующий… пока он или она не убьёт другого игрока.

— Мэтью как-то сказал, чтобы я его остерегалась, но кто он, не сказал, — он просто ответил: «Если хочешь узнать, не спрашивай», — но Дурак — трусливый лжец, и я не думаю, что на его слова стоит полагаться.

Одно воспоминание о нем выводит меня из равновесия.

Арик и Ларк удивились моему тону. Но чему же тут удивляться?

Всё ещё кипя от гнева, я вернулась к списку.

Точно так, как я свела жизни Селены и Джека до эпитафий, Ларк свела историю Луны до вычеркнутого имени. Рихтер отправил её на страницы истории.

О Боже, они же ещё не знают!

— Я отправила своих разведчиков на поиски Тэсс, — сказала Ларк, — это, наверное, самый хороший человек, которого я когда-либо выслеживала.

— В этой игре с её силами не разгуляешься, — сказал Арик, — их использование сжигает очень много калорий, а где на этих пустырях набраться еды?

— Карты Мир… больше нет, — прошептала я.

— В смысле… она умерла? — Ларк разинула рот. — Это Рихтер забрал её символ? Конечно, он, кто же ещё!

Я помотала головой.

— Это было не убийство. И символ её, скорее всего, достался Джоулю или Габриэлю.

Если Аркан умирает случайной смертью, его символ получает игрок, оказавшийся ближе всех.

— Что с ней случилось? — спросил Арик, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло сочувствие.

— Думаю, Тэсс пыталась повернуть время и полностью исчерпала жизненные силы, — наткнувшись на вопросительный взгляд Ларк, я объяснила, — каждая минута, которую она отматывала назад, истощала её. А когда я нашла тело, оно было высушено точно так же, как и после предыдущего временного перемещения. Она так любила быть полезной.

Ларк сложила свой список и спрятала в карман.