— Может быть.

— И я знаю, кто мог бы надрать тебе задницу. Разве Император не управляет огнем, вулканами и землетрясениями? Уверен, он в состоянии справиться с какими-то жалкими растениями.

Довольно!

— Император и есть настоящий безжалостный убийца! Он за просто так убил сотни мужчин, женщин и детей — не Арканов; людей, не имеющих никакого отношения к игре.

— Ох, серьёзно? Откуда ты знаешь?

— Я видела это своими глазами! Слышала, как он смеялся, когда лава сжигала их заживо.

А прямо перед этим… мы с Джеком радовались снегу.

ШОРЫ!

Сол нахмурился.

— Почему я должен тебе верить?

— Недалеко от Форта Арканов есть долина. Там остались следы его нападения, — я сжала пальцами переносицу, — зачем я вообще тебе это рассказываю? Ты не чувствуешь сострадания к невинным людям.

— А сколько ты видела невинных после Вспышки? — спокойно спросил Сол.

Он прав, и это приводит меня в бешенство.

— Императрица, на тебя посмотреть, так ты сущий дьявол.

Нет, Дьявол это совсем другая карта.

Вой ветра слышен даже через толстенные стены электрической подстанции, где мы укрылись от непогоды. Джек всегда предпочитал останавливаться в этих бетонных будках с железными дверями и без единого окна. После Вспышки лучшего убежища и не придумаешь.

Порывы штормовой силы сорвали все мои планы. Брезент на кузове грузовика раздувался, словно парус, и на одном особенно скользком участке дороги нас только чудом не занесло на скалы. Дорожные ограждения, естественно, больше никто не ремонтирует.

И хотя я теряю драгоценное время, другого выхода нет. Вряд ли я смогу помочь Джеку, лёжа где-нибудь на дне ущелья.

Чтобы иметь под руками рычаги влияния на Сола, Бэгменов я тоже забрала внутрь, сделав для них клетку из стеблей розы. И принялась с помощью кремня добывать огонь. Лозы тем временем вытащили несколько поленьев из ящика для дров. Скоро тонкая струйка дыма взвилась вверх и устремилась к потолку в какую-то щель или вентиляционное отверстие. Языки пламени напомнили мне о смерти Джека, но я взяла себя в руки. Скоро я его верну.

Я бросила взгляд на Сола, сидящего по ту сторону костра. Всё ещё хмурится за то, что я на него накричала. Дело было, когда мы остановились для дозаправки и обнаружили довольно свежий труп. Я приказала Солу снять с мертвеца ботинки, но Солнце начал воротить нос: «Это же мерзко. Обойдусь как-нибудь».

Я сразу вспомнила, как сама шарахалась, когда пришлось впервые снимать с трупа солнцезащитные очки. Или вытаскивать из Бэгменов драгоценные стрелы. И как только Джек терпел меня всё это время?

«Сам тусуешься с Бэгменами, — напомнила я, — а трупов называешь мерзкими? Бэгмены и есть трупы».

Сол посмотрел на меня так, словно я только что оскорбила его мать.

«Ботинки, Сол. Быстро!»

В ответ он разразился гневной речью на испанском и с того самого момента не перестаёт дуться…

Я полезла в рюкзак и вытащила упаковку сублимированного супа и походный котелок, любезно предоставленные «почитателями» Сола. Обычно в дороге я питаюсь удобными энергетическими батончиками, но, как говорится, дарёному коню и всё такое.

Когда ж мне доводилось есть в последний раз? Даже и не вспомню.

Я высыпала содержимое упаковки в котелок и залила водой из фляги, поймав себя на мысли, что за последнюю неделю почти забыла, как это — орудовать сразу двумя руками. Затем поставила котелок на огонь и помешала суп ложкой из складного ножа.

У Сола заурчало в желудке.

— Не хочешь поделиться со своим пленником? — он махнул связанными руками в сторону котелка.

— Может, и поделилась бы, если бы пленник предложил обогреть эту комнату и разогреть еду с помощью своих сил.

Он поджал губы.

— Если не станешь относиться ко мне любезнее, напросишься на укус Бэгмена. Возможно, не сегодня и даже не на этой неделе. Но в один прекрасный день…

Я сняла котелок с огня.

— Что ж, попробуй. Испытай судьбу. У меня всё равно иммунитет, — уверена процентов на пять.

Сол бросил на меня косой взгляд.

— Яды — это моя стихия, — уточнила я. Затем зачерпнула первую ложку супа и подула, чтобы его остудить. Попробовала. Ничего так.

— Среди моих почитателей есть учёный, — сказал Сол, — и он изучал Бэгменов. Они не вводят ни ядов, ни токсинов, ни возбудителей инфекции. Это радиационная мутация. Как в комиксах.

— Приму на веру. Но чтоб ты знал, я могу самоисцеляться. И вообще к болезням невосприимчива, — соврала я.

Если честно, понятия не имею, как отреагирует моё тело на мутацию из комиксов. Да, костоломную лихорадку я не подхватила, но ведь её и не вводили из пасти зомби прямо мне под кожу.

— А я бы приказал им покусать тебя не для того, чтобы обратить, а просто из вредности.

— Оу. Значит, мне нужно быть на чеку? — я кивнула на его питомцев, тихо и неподвижно сидящих в клетке, уставившись в пустоту. Мерзких монстров с «помятой» кожей.

— Эти двое никого не кусают.

Котелок немного остыл, и я начала отхлёбывать прямо из него.

— Опять-таки, возьму на веру.

А если не заткнешься, возьму твой символ.

Поглотив почти половину приготовленного, я взглянула в такое искреннее на вид лицо Сола. А может, стоит не затыкать ему рот, а постараться лучше узнать своего врага?

— Значит… свечение тебя изматывает? — я сделала последний глоток и протянула котелок ему.

Сол расплылся в улыбке.

— Sí, изматывает, — он одним махом осушил посудину и вытер губы мускулистой рукой, — чем прохладнее погода, тем сложнее. Но с практикой у меня получается действовать эффективнее и использовать меньше энергии. Скоро я вообще смогу осветить весь мир. И буду командовать тысячами Бэгменов.

Хорошо, когда есть цель. Наверное, в прошлых играх карта Солнце тоже обладала скрытой способностью контролировать Бэгменов, просто её невозможно было раскрыть. Всё-таки, не было ни зомби, ни Вспышки, чтобы их создать.

— А как ты выяснил, что можешь управлять ими?

— Они напали на меня ещё в Нулевой День, — глядя перед собой отсутствующим взглядом, Сол вздрогнул от нахлынувших воспоминаний, — а когда я мысленно пожелал, чтобы мне перестали кусать меня, они подчинились.

Значит, он к укусам невосприимчив.

— А почему твои Бэгмены никак не отреагировали, когда ты засиял? Я думала, они боятся солнечного света.

— Когда их не мучает жажда, то и свет сам по себе не сильно беспокоит. Более того, их ко мне тянет, даже тех, которых я не контролирую, — он пожал плечами, — или же их просто влечёт к тому, что внушает страх.

Как меня к Смерти? Арик, где ты? Тишина. Я оглянулась на парочку Бэгменов.

— Ты можешь с ними как-то общаться?

— Могу отдавать мысленные приказы, видеть их глазами и слышать через них. Вообще-то, я могу слиться сознанием с любым Бэгменом в определённых пределах.

— Ты можешь видеть их глазами?

Как любовники со своими клонами и Ларк с животными.

— Sí, — его глаза подёрнулись мутной пеленой, — через одного я сейчас вижу обугленную Статую Свободы. Другой бредёт по дороге ко входу в Диснейуорлд.

— А ещё что? — Винсент говорил, что его клоны где только не побывали, но видели лишь пепелища и разруху. — Как насчёт людей?

— Побоища. Убийства. Изнасилования, — взгляд Сола прояснился, — если бы ты каждый день видела то, что вижу я, то не жалела бы так моих пленников.

Возможно.

— С каждой неделей диапазон действия моих сил расширяется, мне удаётся подключиться к Бэгменам, находящимся на всё большем расстоянии. И я надеюсь однажды увидеть родную Испанию, — Сол перешёл на шёпот, — вдруг моя семья выжила.

— Ты бы почувствовал, если бы они… обратились?

Он кивнул.

— Скорее всего, так и есть. Слишком уж многих постигла эта участь.

Я вспомнила о ребятах из палатки Любовников, которых заразили преднамеренно. Вспомнила полуобращённого парня, плачущего над корытом с кровью от осознания того, что с ним происходило, и спросила Сола: