– Я адвокат, – перебил Гастон. – Кстати, дипломированный и практикующий. Так что – вперед.

– Хм… Хорошо… Тогда, если позволите…

– И зовите меня по имени, – она слабо улыбнулась. – «Госпожа Кросс» – чересчур официозно. А Вы пусть будете просто Фигаро.

– О… Разумеется, – Фигаро почувствовал как щеки заливает краска и мысленно поблагодарил все силы небесные за то, что в полумраке это было невозможно заметить. – Мари, у меня к Вам несколько вопросов. Это очень простые вопросы, но постарайтесь ответить на них как можно более подробно. Помните, что от Ваших ответов зависит Ваша судьба, как бы высокопарно это не звучало.

Она ничего не сказала, просто кивнула, коротко и решительно. Следователь подумал что желтая роба сакко бенито – одежда осужденных инквизицией, оставшаяся почти неизменной с незапамятных времен, ей очень идет. А вот бальное платье и косметика ее бы только испортили; Мари Кросс было сложно представить в качестве эдакой расфуфыренной дамочки, похожей на обвешанную хрустальными подвесками люстру.

Фигаро достал свои блокнотик и ручку.

– Мари, где Вы были в ту ночь, когда умер Марко Сплит?

– У себя в комнате, в Летнем Доме.

– Это резиденция Матика?

– Да.

– Чем Вы занимались?

Она немного помедлила.

– Вычислениями. Расчетами для силовых узлов заклятия «Вита Виторис».

Следователь изумленно поднял брови.

– Но это ведь высшая квазиматематика! Формула Левит второго порядка!

Мари внимательно посмотрела на Фигаро. Теперь в ее взгляде появилось нечто, похожее на уважение.

– Да, совершенно верно, Фигаро. Скажите, Вы были отличником на кафедре?

– Хм… Ну… Не то, чтобы… А, простите, с какой целью Вы производили такие, мягко говоря, головоломные вычисления?

Мари опустила глаза и вздохнула. Было видно, что этот вопрос ей задают уже не в первый раз.

– Видите ли, я изучаю историю колдовства. Его развития, начиная от эмпирических попыток применить Другую Силу, до развития математического аппарата, позволившего упорядочить те немногие знания, которые нам сегодня доступны. Должно было произойти что-то важное, чтобы мы начали углубленно изучать то, что многие столетия было покрыто завесой тайны и являлось предметом самых разных табу, Вы не находите?

Следователь улыбнулся.

– «Величие и упадок магии» Алистара Метлби. Почти дословная цитата.

– Вы и эту книгу читали? Фигаро, Вы меня поражаете. Никогда бы не подумала, что следователи ДДД настолько эрудированны! – теперь Мари широко улыбалась. Следователь почувствовал, как краска заливает уже не только щеки, но и шею с ушами.

– Это… Э-э-э… В рамках… индивидуального чтения. Но причем тут расчеты узловых нагрузок?

– Понимаете, те документы, которые дошли до нас со времен Века Упадка, обрывочны, разрознены, а иногда и откровенно неправдивы. Их аутентичность сложно оценить. Когда церковь была практически уничтожена и окончательно отделена от государства, это вызвало временный, но очень резкий культурный упадок. Горели библиотеки, разрушались храмы, а вместе с ними и ценнейшие архивы; практически не писались и не переписывались книги. Это было страшное социальное потрясение: старые догмы рухнули, и человек остался без бога, голым и босым перед лицом Вселенной. Потом начался Первый Ренессанс, но эта сотня лет между крестовыми походами и культурным возрождением – очень интересное время. Время бурного развития колдовства, о котором, к сожалению, у нас не осталось никаких воспоминаний…

Она оживилась. Она была увлечена, она уже забыла, где находится. Фигаро подумал, что сейчас ее фамильное сходство с Матиком еще более заметно. Только Матик вел себя так, когда вышагивал у себя в кабинете вокруг стола, продумывая очередную махинацию, обещавшую в итоге хорошие деньги. И примерно с таким же выражением лица.

– …Другое дело – старые формулы, которые мы называем «заклятиями». Они могут быть полезными, могут быть абсолютно никчемными, но они работают. В этом их уникальность. Нет необходимости в оценке их «исторической правдивости». Если соотнести скрытую в них информацию с методологией того времени, о которой, нам, к сожалению, известно не так уж много, можно многое узнать о людях, которые их составляли. Об инструментах, которыми они пользовались, о том, чем они руководствовались, какие цели преследовали. Это уникальная в своем роде наука…

– Если не ошибаюсь, то впервые этот метод предложил именно Метлби. Я так понимаю, он был Вашим учителем?

– Совершенно верно. Причем с самого детства.

«Ученица дипломированного колдуна», – подумал Фигаро. – «Магистра. Да, это проблема, это плохо. Инквизиция имела все резоны задержать ее. Удивительно только, как на нее не надели сдерживающие вериги» Затем он вспомнил, что Матик, в свое время, пожертвовал Оливковой Ветви кое-что из недвижимости в городской черте и вообще слыл меценатом далеко не местного значения. В таком случае многое становилось понятным. Оставался невыясненным только один пунктик, но его следователь решил оставить на потом.

– То есть Вы хотите сказать, что не имеете к смерти Марко Сплита никакого отношения?

Он ожидал немедленного отказа, резкого возгласа «ну, конечно же, нет!» или, на худой конец, убийственного взгляда из-под пушистых ресниц, но Мари внезапно замолчала и, потупившись, опустила голову.

– Мари? Леди Кросс?

– Я не знаю, – выдавила она наконец.

– Мари… – начал, было, Гастон, но Фигаро остановил его жестом.

– Вы думаете, что могли причинить ему вред… нечаянно?

Она подняла глаза. Большие, умные, цвета темного зимнего неба. В глазах Мари Кросс стояли слезы.

– Я… Я не знаю. Я никогда не желала ему зла по-настоящему, я никогда не выбирала его целью своих заклятий, но… – она прикусила губу, сжала кулачки и помотала головой, пытаясь остановить истерику. – Но существует такая вещь как проклятие.

После этих слов в комнате стало тихо. Мари сидела, опустив лицо и спрятав ладони между коленями. Гастон внимательно изучал ногти на руках и вообще имел такой вид, будто больше всего на свете желал бы заделаться невидимым.

Фигаро, скривившись, покачал головой.

– Ну что за вздор! Вы же ворожея! Вы прекрасно знаете, что проклятие это стабильное заклинание, наложенное на Вас и использующее для подпитки Ваши силы. Его очень легко обнаружить и еще легче заблокировать. Снять, конечно, бывает сложнее, но это, право, не такая уж и проблема для колдуна с опытом и знаниями!

Мари кивнула.

– Да, Вы правы. Но Вы не учитываете еще одну возможность.

– Родовое проклятие? В смысле, врожденное?

Она подняла голову и посмотрела следователю прямо в глаза.

– Именно.

– Нет, Мари! – Фигаро решительно хлопнул себя ладонями по коленям. – Нет, нет и еще раз нет! Родовое проклятие, выпрыгнувшее именно в вашем поколении и не оставившее никаких следов в прошлом? Ерунда!

– Такое случается.

– Ну что Вам сказать?.. Да, такие случаи бывали. Но так вот, спонтанно… Нет, Мари. Я в это не верю.

– Не верите или объективно не допускаете такую возможность?

– Мари… – Фигаро достал из кармана платок и вытер лоб, – Мари, иногда с неба падают камни. Это научный факт. Такой камень вполне может убить человека. Но шанс на то, что это случится, очень мал. Исчезающе мал. К тому же проклятие, способное направить на человека «Колокола Ночи» на расстоянии, без визуального контакта… Нет, Мари. Марко Сплита убил человек.

– Тогда кто?

– А вот это я и собираюсь выяснить.

Следователь поднялся со стула, сунул руку в карман и достал коробок спичек. Открыл его, вынул спичку и зажал ее краем коробка так, чтобы серная головка торчала вертикально вверх. Положив эту конструкцию на стол, Фигаро повернулся к девушке и сказал:

– Мари! Я хочу, чтобы Вы кое-что сделали. Поверьте, это очень важно! Перед Вами спичка. Зажгите ее. Колдовством. Прямо сейчас.

Она не задала ни одного вопроса. Просто кивнула и встала, слегка прошелестев желтой робой. Остановилась в двух шагах от стола и вытянула вперед руку ладонью вверх. Зажмурилась, аккуратно сплела средний и указательный пальцы крестом и тихо прошептала что-то неразборчивое.