— Смотрите внимательно! Обман слишком явный!
Все просмотрели, и никто ничего не заметил, тогда Александр прокрутил репортаж до середины и включил стоп-кадр:
— А сейчас? Неужели ничего не видно?
На застывшем кадре, четко виднелась рука одной из убитых. Саманта не увидела ничего не обычного, остальные тоже. Александр чертыхнулся и стал раскладывать на кухонном столе фотографии:
— А сейчас?
Ответом было молчание.
— Вы на ладони их посмотрите! Все же явно видно!
— А что ладони? — озадаченно спросила Ирина, и тут же подпрыгнула чуть не до потолка, — Господи Боже! У них ладони черные!
— Конечно же черные — они ведь афромосквички, — снисходительно произнесла Сильвия.
— И много ты видела афромоскичек или афроамериканок у которых внутренняя сторона ладоней не белая, а черная? — уперев руки в бока спросила Ирина свою подругу.
Та уронила челюсть на пол:
— Черт! А ведь действительно!
— А еще ступни у них черные, — добавила Наталья, показывая на фотографии.
— А увеличительное стекло есть? — спросила Дора Барух, рассматривая одну из фотографий, — Тут слишком мелко!
Ольга подошла к кухонному шкафчику и порывшись в хаосе всякой мелочовки извлекла лупу в чехле, и протянула Доре Барух. Та начала внимательно рассматривать фотографию тела одной из жертв, а затем изрекла:
— Таки мы евреи обид не прощаем! Особенно таких — она гневно ткнула пальцем на фотографию, — За такое нужно убивать сразу, включая всю родню до тринадцатого колена включительно!
— Что случилась Дора? — озабоченно спросила Наталья.
— Это действительно текст "Майн кампф", но он… он на иврите!
— В современном Израиле, в отличии от современной России, книга Адольфа Гитлера "Майн Кампф" официально разрешена к продаже. У нас в России ее продавать запрещено!
Глаза у Доры от удивления стали напоминать суповые тарелки:
— Они что там, на земле обетованной совсем ох…ли?
— Ну, это ты у них спросишь, — ответил за Ольгу Александр, — Если конечно докажешь, что ты еврейка.
— ????
— Тебе, возможно, придется проходить двухлетнее обучение, а затем сдавать экзамен на знание иврита, Талмуда и прочего…
— Таки чтобы я от украинского сала и горилки отказалась? Да нехай живут в своем Израиле без меня! — выпалила Дора.
— Но это еще не все, — продолжил Александр, — Посмотрите вот сюда — он обвел маркером, места на фотографиях в районе плеч и бедер "жертв".
— Напоминает черные нитки, завязанные на руках и ногах, — констатировала Сильвия.
— Подождите, — начала неуверенно Ирина, — А покрупнее есть?
— Вот!
— Я бы сказала, что это напоминает места прикрепления рук и ног у манекенов, — выдала версию Ирина, — Таких же манекенов, которые мы видели на Черкизовском рынке!
— Точно! — подтвердила Джоана, — Там ведь были манекены и из черной пластмассы, видимо их обмазали чем-то матовым, чтобы не блестели и походили на человеческую кожу!
— А если на этих врунов подать в суд за клевету? — предложила Ирина.
Ольга грустно усмехнулась:
— Клевету на кого, Ириш? Ведь тут речь идет о метро «Сходненская» — мы вообще никаким боком к этому делу! Вот встречный пасквиль в ответ — сваять можно! Поможешь?
— Да, а что нужно?
— После ужина расскажу!
За ужином Саманта заметила странный момент — Ольга несколько раз пристально, и как-то сердито смотрела на Джоану, пытаясь поймать ее взгляд. На каком-то этапе ей это удалось, но Джоана ответила на ее взгляд искренним недоумением, так же недоуменно она ответила им с Кэт, в ответ на немой вопрос: "Что произошло?"
После ужина Саманта вместе с Кэт, Кларой и Джоаной отошли в сторонку:
— Я так и не поняла до сих пор, почему Ольга на меня так сердито смотрела, — смущенно произнесла Джоана, — На ее Александра я вроде не претендую, конфликтов сегодня никаких с ней не было… Не понимаю!
— Может напрямую спросить? — предложила Клара.
— Сейчас без свидетелей не получится! Давайте завтра попробуем! — решила за всех Кэт.
— Договорились! А сейчас мы с Кларой пойдем настраивать видеокамеры скрытого наблюдения. Вы нас прикройте если что — скажите — моемся в душе, любовь-морковь и все такое, — попросила Джоана.
— Хорошо!
Саманта и Кэт пошли помогать Ольге и Ирине ваять пасквиль. Вкратце его содержание говорило о том, что среди слуг народа и их отпрысков — цивилизованной либерастической общечеловеческой "золотой молодежи" появилась новое увлечение «пластикхентайфилия» — суть которого сводилась к групповому публичному сношению в извращенной форме с пластиковыми манекенами, и что именно такую оргию российские общечеловеки и организовали на перроне станции метро «Сходненская». В пасквиле так же говорилось, что правозащитники Хельсинской группы уже сформировали Всероссийское общество защиты сексуальных прав пластиковых манекенов и подали иск в Гаагский международный трибунал о нарушении прав человекообразных манекенов в России. Иск подан на лидеров и руководство хорошо известных в России либерастических партий: "Фей-хуи"(в смысле, что партия Григория Уходимского называется "Фей-хоа") СС ПС (Союз Совсем Правых Сил), НСДАП (Нетрадиционно-Сексуальная Демократическая Американская Партия, руководимая Холерией Старохатской), ДДПГ (Демократическое Движение в Поддержку Героина, руководимая губернатором известного края Людмилой Нерусской), а также менее известных, но не менее демократических партий, блоков и прочего.
Все это снабдили множеством фотографий из прокрученного репортажа, и закинули в Интернет, раскидав ссылки по нескольким форумам. По заверениям Ольги, к утру все упоминания о метро «Сходненская» прикажут забыть. Все, кроме Александра отнеслись с сомнением к ее словам — ведь пасквиль, который они разместили — был по своей сути полным идиотизмом, рассчитанным по уровню интеллекта на читателей, которым "Желтая газета" кажется чем-то вроде учебника по ядерной физике. А таковые читатели по мнению большинства собравшихся, являлись по своему умственному уровню развития обратным шагом от человека в сторону обезьяны. Однако Ольга и Александр только рассмеялись, на казалось бы, вполне резонное возражение — Ольга села за компьютер и открыла то, что по ее словам называлось «чатом» в котором «чатились», и предложила почитать, дабы набраться «продвинутости» и не быть "отстоем".
По мере чтения реплик в чате волосы у всех на голове стали подниматься дыбом. А так и не ставшая «продвинутой» Ирина, предположила, что чат — это место, где общаются шимпанзе, обученные аналогу азбуки для глухонемых (был такой эксперимент в 70-80-е годы и довольно успешный — шимпанзе даже ругаться научили!) Наталья Одинцоффа, не знавшая о таких исследованиях, предположила, что речь идет о клубе Эллочек-людоедок, чей словарный запас исчислялся количеством пальцев на руке. Ольга засмеялась, и сказала что речь идет не о клубе, а о массовом общении нынешней молодежи школьно-студенческого возраста, и в доказательство своих слов, запустила поисковик, который сходу выдал несколько тысяч адресов чатов, предложив желающим проверить все подряд или выборочно. Скептически настроенная Ирина последовала ее совету и попробовала — на третьем десятке проверенных чатов, она решительно свернула все окна на экране и сказала:
— Ужас какой! А я всю жизнь считала, что жители СССР — в большинстве своем ущербные, и недоразвитые люди. А тут такое! Господи! Да самый тупой советский дворник с тремя классами образования — Достоевский по сравнению с этими «продвинутыми»! Откуда это? Как такое могло произойти?
Ольга, сказала, что подробно объяснит и расскажет завтра, а сейчас время позднее и пора спать, после чего все стали расходиться по местам проживания — Саманта и Кэт вместе с девчонками пошли к себе, Сварог и Сильвия заняли ванну, мотивировав тем, что хотят лечь пораньше — понятное дело для чего. Уходя, Саманта заметила, как Натали, незаметно показала Ольге кулак с поднятым вверх большим пальцем — знак одобрения, кивнув при этом на Ирину — мол, здорово ты ей мозги от либерастического проамериканского дерьма прочистила! Так держать! Ирина, не заметившая этого, уединилась на балкон, чтобы поработать ночью с Интернетом. Ольга и Александр ждали, когда освободиться ванна.