— Вот это действительно приятная новость. Вряд ли меня развлекла бы охота в диких глубинах Подземья. И не только из-за отсутствия там красот. Через десяток дней виноделы начнут продавать свои напитки нового урожая.

Пелланистра покачала головой:

— Ты не меняешься.

— Благодарю. Я принимаю это в качестве комплимента. Итак, давай поговорим о главном. Мне нужны имена. Кто из твоих посетителей обронил эти «неопределенные намеки», которые ты так разумно истолковала?

Она одарила его злорадной улыбкой:

— Альтон Вандри и Вузлин Фрет.

— Которые сами после этого исчезли, а значит, их невозможно расспросить. Это, я полагаю, важные сведения, но, к несчастью, мы не продвинулись ни на шаг.

— Я рассказала тебе все, что знаю, — сказала она. — Теперь ты должен выполнить свою часть нашей сделки.

Фарон нахмурился и ответил:

— Моя дорогая Пелланистра, к сожалению, я не могу оправдать твоих надежд. Мы договорились, что ты предоставляешь мне относительно значимую информацию, а я сейчас знаю не многим больше, чем знал до прихода сюда.

— Сделай это, или я расскажу каждому явившемуся ко мне о том, что ты приходил в этот подвал и расспрашивал о беглецах. Может быть, эта информация будет «значимой» для твоей миссии? Как я догадываюсь, твое дело предполагает секретность, все дела, которыми занимаешься ты, обычно таковы.

Фарон рассмеялся:

— Хорошая игра. Мне нравится. Сдаюсь. Как мы это сделаем?

— Это не моя забота. Сожги меня магией. Вонзи в меня кинжал. Сверни мне шею своими длинными, ловкими пальцами.

— Это очень интересные предложения. Я бы именно так и сделал, но Ним выставит мне счет за твою кончину. Если бы удалось сделать все так, словно твое сердце просто остановилось. И мне следует позаботиться о своевременном уходе.

Он посмотрел вокруг, обратил внимание на большую пышную подушку, лежавшую на постели, поднял ее и подергал за углы. Она его устраивала.

— Это, пожалуй, сгодится, — задумчиво произнес Фарон — Может быть, ты сделаешь мне одолжение и ляжешь?

Рилд, твердо убежденный в том, что игра, хоть и незаконченная, уже выиграна, удовлетворенно отхлебнул кислого и терпкого охлажденного вина. Еще три хода, и его ониксовый маг поймает в ловушку орка и расправится с сердоликовой матерью соперника.

Он добился победы, как обычно, без лишнего риска. В игре сава ему не нравилось только то, что на кубиках были магически одушевленные изображения. А значит, результат зависел не только от искусства, но и от слепой удачи.

Противник Рилда, сухопарый молодой дроу-торговец, так странно и жадно пил, что капельки ликера стекали по углам его рта. Сейчас ему выпал шанс устранить какую-нибудь из проклятых старших жриц соперника, что вызывало у него чрезвычайное злорадство.

Сгорбившись, с капельками пота на лбу, он уставился на доску с таким видом, будто от результата зависела его судьба. Настоящий игрок уже давно бы понял, что при таком раскладе существует единственно возможное развитие событий, и, предвидя три последующих, очень простых, хода своего противника, просто сдал бы игру.

Помня об истинной цели посещения «Бриллиантовой шкатулки», Рилд старался, чтобы его вопросы звучали небрежно, а интерес казался мимолетным. Не прерывая игры, он время от времени возвращался к интересующей его теме.

— Твой кузен не говорил тебе, что собирается смыться?

— Нет, — коротко и резко ответил игрок. — А зачем, ему это? Мы друг друга ни во что не ставим. А теперь заткнись. Или ты хочешь помешать мне сосредоточиться?

Рилд вздохнул и откинулся на спинку легкого и казавшегося под ним хрупким кресла из известняка. Но тут уголком глаза он заметил кое-что, заставившее его опять сесть прямо, уточнить место Дровокола у стены и украдкой чуть вытащить короткий меч из ножен, подвешенных к поясу.

Он и сам еще не понял, что его встревожило. Беспокойство вызвали не кутилы, которые, поднимаясь из-за стола, собирались разрешить какой-то спор при помощи оружия (что происходило в «Бриллиантовой шкатулке» с завидной регулярностью). Это была новая четверка, уверенно направлявшаяся прямо к их столу. Некоторые из посетителей, понявшие намерения этих бойцов, поторопились уступить дорогу.

Клинок красноватого оттенка из самой крепкой стали, адамантита, блеснул в горизонтальном взмахе и заскользил над столом, но Рилд успел перехватить оружие и оттолкнуть, прежде чем оно задело фигуры на доске. Только тут совершенно погруженный в игру партнер Рилда дико оглянулся на подошедших.

— В чем дело? Что вам нужно? — спросил Рилд.

— Это мы тебя хотели спросить, — сказал обладатель длинного меча.

Менее крупный, чем Рилд, он был все же сильным и высоким для дроу. Его острые уши торчали на голове, подобно крыльям, летучей мыши. Одетый лучше других, он явно возглавлял компанию. Его широкое, мрачное лицо, со следами побоев, свидетельствовало, по-видимому, о крутом нраве некой благородной дамы. Двое из его спутников хромали.

Похоже, они все были родственниками и им всем здорово доставалось в Доме.

— Ты задаешь слишком много вопросов о беглецах, — продолжал атаман, растягивая слова.

— Разве? — откликнулся Рилд.

Трое музыкантов несколько минут назад покинули сцену. Пока надрывался лонгхорн, трудно было подслушать разговор, но теперь в зале повисла тишина.

Другой мужчина нахмурился и спросил:

— Зачем?

— Просто чтобы поддержать беседу. А вы что-нибудь знаете об этих бродягах?

— Нет, но я знаю, что нам в «Бриллиантовой шкатулке» не нравятся слишком любопытные. Нам не по душе, когда подслушивают наши личные разговоры и доносят Матерям.

— Я не шпион.

Может, он и был доносчиком, но совершенно не собирался признаваться в этом каждому дураку.

— Ха! — презрительно хмыкнул первый. — А и был бы шпионом, так не признался бы.

— Значит, так тому и быть. Надеюсь, вы и ваши друзья вернетесь за свой стол и позволите нам с этим парнем закончить игру.

Предводитель раздулся, как мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть:

— Ты пытаешься отделаться от меня как от слуги? Ты хоть понимаешь, кто я?

— Конечно, Татлин Годип. Я же был твоим наставником. Ты меня не узнаешь?

Рилд отбросил капюшон, открывая лицо.

Татлин и его друзья так вытаращили глаза на своего бывшего наставника, словно он предстал перед ними в образе древнего, легендарного дракона.

— Вижу, что узнали. А теперь мы можем распрощаться.

Татлин подыскивал слова, чтобы отступить, сохранив при этом достоинство. Но за спиной его послышался смех зевак. Уязвленное самолюбие взяло вверх, и он выжал из себя ухмылку.

— Да, — сказал он, повысив голос так, чтоб его услышали все смеявшиеся. — Я вас знаю, Мастер Аргит, но вы не знаете меня. Я не тот, что был прежде. Сегодня я — Мастер Оружия Дома Годип.

Дом Годип был одним из самых незначительных Домов в окрестностях Нарбонделя. Соперничества семей, находящихся на такой низкой социальной ступени, благородные отцы старших Домов даже не замечали. И Рилд сомневался, что Годипы поднимутся выше, если Татлин возглавит их воинов. За время обучения парень научился довольно сносно обращаться с мечом, но всегда демонстрировал явную ограниченность, как только чувствовал себя лидером.

— Мои поздравления, — сказал Рилд.

— Возможно, если бы вы знали, что я достигну высокого положения, вы бы не стегали меня до крови с таким удовольствием.

— Я делал это не ради удовольствия. Тебя надо было научить стоять прямо и выстраивать защиту. Я просто пытался втолковать тебе, как вести себя в споре, но ты меня не слушал. И сейчас, — продолжал Рилд, — объясняю, что не собираюсь ничего доносить Верховным Матерям, что бы я здесь ни узнал. Тебе довольно моего слова? Если так, то я предлагаю не ссориться.

— Это вы так говорите.

— Парень… извини… остановись и переведи дыхание. Я понимаю, что ты разгневан и оскорблен чем-то, но я не тот, на ком можно срывать злость.