Он ощутил, что внимание Общности Дракхов покинуло его, словно тень, рассеянная светом. И Шив’кала остался наедине со своими мыслями и своими планами…

Но он никогда не будет один.

Дремотник спал, затаившись в темном закоулке Вавилона 5.

Он и сам не помнил, кто он такой. Он считал себя бродяжкой, которому наконец-то посчастливилось найти если не дом, то хотя бы убежище, не столь враждебное к нему, как другие места во Вселенной.

На нижних уровнях царило зловонье, но привыкнуть к нему оказалось нетрудно. Зато здесь всегда можно было найти работу, если только не задавать лишних вопросов насчет её легальности.

Не очень здорово, но жить можно, и он был доволен.

И он не знал, что все его воспоминания - это фальшивка.

Он думал, что очень хорошо знает свой мирок, и понимает все его входы и выходы. Но на самом деле он не понимал ничего.

Но он поймет; придет время, и он поймет. Единственная проблема, что в то время, когда он поймет… будет уже слишком, слишком поздно.

Сенна лежала на спине на газоне, глядя в небо на проплывавшие в вышине облака.

- Что ты видишь? - прозвучал вопрос. Задал его лежавший рядом Телис Эларис.

Так обычно и завершались их занятия, Сенны и Телиса. Телис говорил, что только так ему удается понять, на сколько в этот день удалось расширить кругозор ученицы. Сенна, однако, пришла к выводу, что учитель просто пытался оправдать свою любовь к дольче фар ниенте.

В отличие от Сенны, которая обычно ложилась прямо на траву, Телис никогда не забывал захватить с собой циновка, на которой и устраивался.

- Я не так молод, как ты, - оправдывался он, и это казалось Сенне весьма смешным, ведь учителю едва перевалило за тридцать. Телис, однако, всегда утверждал, что возраст определяется не годами, а накопленным жизненным опытом.

После того, как восемь месяцев назад Сенна поселилась во дворце, к ней было приписано множество учителей. Та давняя ночь, когда она повстречалась с императором, вспоминалась ей теперь, как смутный сон, и с трудом верилось, что это она, молодая придворная дама, была той самой бездомной сиротой.

Император протянул руку дружбы девочке, которая бросила в него камень. А у нее хватило безрассудства шлепнуть по протянутой руке. Но той же ночью она сама приползла к нему, уверенная, что сейчас ее вышвырнут вон, весело посмеявшись над жалкой малявкой, которая думала, что ей почему-то полагается нечто большее, чем презрение.

Вместо этого, ей предоставили все, о чем только можно было мечтать.

- Почему? - спросила Сенна императора на следующий день за завтраком. Она чувствовала, что нет нужды расшифровывать свой вопрос. Иногда одно слово вмещает в себя целую речь.

И Лондо понял.

- Потому, - ответил он, - что если я окажусь не в состоянии спасти тело и душу одной-единственной женщины… то, как посмею я надеяться, что смогу сделать что-нибудь для целой планеты?

- Итак, мне суждено быть живым символом?

- А ты имеешь что-нибудь против?

После некоторого раздумья Сенна ответила:

- Нет, Ваше Величество.

И на этом вопрос был исчерпан.

Гораздо более жаркие дебаты вызвал выбор учителей для нее. В список тех, кто должен был заняться обучением Сены, Лондо без колебаний включил всех самых лучших ученых и репетиторов. Но этот список, однако, не вызвал одобрения со стороны Дурлы, бывшего капитана гвардии, которого Лондо - по причинам, совершенно не понятным Сенне - назначил на ключевой пост министра Внутренней Безопасности. Сенна была уверена, абсолютно, на сто процентов уверена, что Лондо не доверяет этому человеку. Но, Великий Создатель, как же можно назначать министром Внутренней Безопасности человека, которому не доверяешь?

Сенна припомнила, как однажды услышала особенно громкие дискуссии, проходившие в тронном зале. Лондо и Дурла не могли прийти к соглашению по какому-то вопросу чрезвычайной важности. Когда-то, в прежние времена, Дурла немедленно отступился бы, но теперь все было иначе. Дурла больше не боялся высказывать императору все, что он думает, и объяснять, почему император будет дураком, если не прислушается к его мнению.

В тот запомнившийся ей день Сенна услышала, что обсуждались несколько имен. И все это были имена наиболее любимых учителей Сенны. Одно из них обсуждалось на особо повышенных тонах, и это было имя Телиса Элариса.

И это не удивило её…

Сенна перевернулась на живот, и Телис лукаво на неё посмотрел.

- Ну? - спросил он голосом, исполненным серьезности. Телис принадлежал к числу тех, кто открыто насмехался над обычаями и традициями. У него были длинные черные волосы, но вместо того чтобы зачесывать их в гребень, Телис позволял своим волосам свободно падать на плечи. Этот стиль ненавидели большинство стариков, и его обожали большинство молодых женщин, что возбуждало еще большую ярость у первых.

- Что, ну? - переспросила Сенна.

- Что ты думаешь, глядя на облака?

- Да к Великому Создателю эти облака, - раздраженно ответила девушка. Несколько месяцев назад Лондо, по ее же собственной просьбе, назначил Телиса ее учителем исторической философии. Сенна с давних пор увлекалась чтением трактатов Телиса, после того как однажды, когда еще ребенком, случайно увидела, как отец выбросил в мусор одну из книг Телиса. Девочка спасла книгу из мусорного бака, и с тех пор чтение трудов Элариса стало её тайным запретным удовольствием. В этих трудах рассказывалось о различных философских течениях, которые внесли вклад в формирование облика ранних лет Республики, изучалась взаимосвязь этих философские течений с политикой, и именно это было особенно интересно Сенне. - Почему мы должны глазеть на эти бесполезные облака, когда у нас прямо под носом происходит сейчас множество важнейших событий?

С этими словами Сенна махнула рукой в направлении той части столицы, которая представляла собой, по сути, одну гигантскую стройплощадку. Целый район, практически полностью разрушенный во время бомбардировок, был блокирован, расселен, и теперь быстрыми темпами застраивался заново. Можно даже сказать, захватывающе быстрыми.

- Ты спрашиваешь «почему»? Да потому, что эти события ровным счетом ничего не значат, - сказал Телис. - то, что мы строим сами, по определению, не вечно. Облака, с другой стороны…

- Проживут и вовсе одно мгновенье, - вместо учителя закончила Сенна. - Посмотри. Налетит легкий ветерок, и развеет их. Скоро от них останутся только воспоминания, а здания будут по прежнему стоять там.

Телис криво усмехнулся.

- Я слишком хорошо тебя выучил. Возражать учителю в такой манере… И что мне теперь с тобой делать? - Затем выражение его лица вдруг стало серьезным. - Я имею в виду не эти конкретные облака, Сенна. Я имею в виду природу, красоту, свет. Все это останется после того, как уйдем и ты, и я… После того, как во мгле времен скроется сама память о Республике Центавра.

- Вот уж этого никогда не случится, - с уверенностью заявила Сенна. - Нашему народу предначертано исполнить еще столь многое.

- Это, - Телис ткнул в неё пальцем, - слова императора, а не твои.

- Почему? Тебе не нравится, что я позволила себе хоть раз во что-то просто поверить? - Сенна опять перевернулась на спину, подложив ладони под голову. - Иногда ты бываешь просто невыносим, Телис. Все, все, все на свете ты постоянно ставишь под сомнение. Ничего не принимаешь за данность. Все-то тебе нужно обсудить, проанализировать, опять обсудить и опять проанализировать…

- Что с тобой, Сенна?

- Неужели тебя самого это не печалит? То, что нет ничего, во что бы ты просто верил?

- Так вот что ты думаешь?

Уловив печаль в голосе Телиса, Сенна подняла голову и удивленно взглянула на учителя.