Тут уж и она не удержалась – расплылась в улыбке. Джо грохотал, хлопал себя по толстым ляжкам. На губах его висели хлопья пивной пены, голубые глаза горели пьяным огнем, воздух пропитывали жар и хлебный дух. Смех, тепло и чудная фамилия, которой Джо ее именовал, возымели странное действие на мисс Трувейл. В ней, хоть она и смеялась до упаду, разгорелась непостижимая печаль, больно сжимавшая ее сердце.

А там случилось нечто такое, отчего мисс Трувейл и вовсе переполошилась и взбудоражилась. Джо, энергично болтавший ногами под разделочным столом, ни с того ни с сего вызвался проводить ее домой.

– Что, если примерить шляпку как есть, без цветка? – сказала миссис Дейли.

Мисс Трувейл, тыкавшая булавки в рот, снова уколола иголкой губу.

– Без цветка нет шляпки, – сказала она. – Суть шляпки в цветке. Весь ее смысл в нем. Давайте наденем ее на болванку, и вы сами в этом убедитесь. На болванке, как две капли воды похожей на оскальпированный череп, шляпка казалась ничуть не уродливее, чем на дряблых тестообразных ушах миссис Дейли. Миссис Дейли, разинув рот, понуро смотрела на шляпку, вставная челюсть отошла. Джо мечтал, сказала она, чтобы у нее была именно велюровая шляпка, вообще-то это его идея.

– Мужчины ничего не смыслят в шляпках, – отрезала мисс Трувейл.

Миссис Дейли стригла волосы скобкой на старомодный манер, и, когда она сняла шляпку, эта прическа укоротила ее еще больше. Глядя на нее, мисс Трувейл снова задавалась вопросом, как мог Джо – такой мужчина! – увлечься этой несуразной каракатицей.

– Кажется, я нашла, – сказала она чуть погодя. – Нашла то, что нужно. Мы переколем цветок назад.

Мыслями она вновь и вновь возвращалась к тому вечеру, когда Джо вызвался проводить ее. Пригласи она его к себе, гадала она, чем бы это кончилось? И так и не могла решить: всерьез он предлагал ее проводить или в шутку. Джо вечно балагурил. Что, если он это спьяну? С Джо никогда ничего толком не известно. Но ведь он тогда и с разделочного стола соскочил, и под руку ее взял: за мной, мол, дело не станет, я со всем моим удовольствием.

– Переколем его назад, – сказала она миссис Дейли. – Я уверена – это будет именно то, что нужно.

Мисс Трувейл вспомнилось, как Джо покатывался от хохота, подмигивая пекарю, и приговаривал:

«Что касается нас, за нами дело не станет. Слышь, Фред? За кем, за кем, а за нами дело не станет, мы со всем нашим удовольствием. Ну а если и мисс Труляля не прочь, значит – заметано. Верно я говорю, Фред? Доставить удовольствие даме – для нас первое дело».

Нет, не мог он над ней подтрунивать, думалось ей; но потом ее начинал грызть червь сомнения, и она говорила себе: конечно же, мог, очень даже мог. И все равно гадала, чем бы это кончилось. Джо вместе с ней в темном доме, Джо пропускает еще кружку пива, закусывает бутербродами с сыром, хохочет в окружении лент, шляпок и болванок. Джо говопит, что за ним дело не станет, подтрунивает над ней, зовет ее мисс Труляля. И пусть ничего такого и не было, но вполне могло статься, во всяком случае, она не поручится, что не могло. Почему бы и нет, как знать.

С цветком позади шляпка безобразила миссис Дейли еще больше, но, снова поглядев в зеркало и не увидав там цветка, миссис Дейли испытала лишь облегчение.

– По-моему, так лучше, – сказала она. – Мне гораздо больше нравится так.

– Надо перепробовать все варианты, чтобы фасон отвечал характеру клиентки, – сказала мисс Трувейл.

Годы работы в фирме «Кертис и К°» не прошли для нее даром. Надо, чтобы характер клиентки отвечал шляпке, а как этого добиться – вам решать. Клиентки, разумеется, артачились, лезли со своими соображениями, но они не понимали своей же пользы. И поэтому, не успев дойти до дому, мчались назад – менять шляпку. А суть в том, что у них менялось настроение, и шляпка ему уже не отвечала. Что касается шляпок, женщины ужасные дуры. Сами не знают, что им нужно.

Да, она недаром работала в «Кертис и К°». На нее поначалу возлагали надежды. Ей очень хотелось выдвинуться. Но почему-то ничего из этого не вышло. Одно, другое – словом, что-то не заладилось. Она завела свою мастерскую в комнате на задах и так там и застряла – бог знает почему. По правде говоря, без денег и влиятельных покровителей не пробиться.

– Теперь мы попали в точку, – сказала она. – Я пришиваю.

Миссис Дейли была уже на выходе – ее фигура, и без того горестная, в шляпке выглядела вдвойне горестной. Спереди шляпка производила какое-то голое, незавершенное впечатление. Из-под нее землистыми сморчками высовывались уши. Со спины казалось, что цветок пришили к шляпке по ошибке, да так там и оставили.

– По-моему, здесь ничего не придется менять, – сказала мисс Трувейл. – Теперь именно то, что надо.

– Хочется надеяться, что Джо к ней притерпится, – сказала миссис Дейли.

Мисс Трувейл посмотрела на улицу – февральский ветер протащил миссис Дейли мимо пекарни, потом через Ист-стрит. На Ист-стрит весной и не пахло. Шляпка была велика миссис Дейли, она только что не колыхалась на ее ушах. Гонимая ветром миссис Дейли казалась уродливой и безутешной – она придерживала шляпку рукой, словно опасаясь, что большую, не по ней, шляпку утащит ветер.

Мисс Трувейл посмотрела на двор. Этой весной она обязательно выдерет голые, мерзкие рододендроны. Сняла деревянную болванку со стола, и тут ей вспомнилась пекарня вечерами, смех Джо, хлебный дух, печной жар.

Она отвернулась, посмотрелась в зеркало. А что, недурна, подумала она. Нет, у нее просто в голове не укладывается, как Джо, такого мужчину, угораздило влюбиться в миссис Дейли с ее жеваным несуразным лицом, не говоря уж о торчащих ушах и тусклых седых волосенках.

Приподняла прядь со лба. Волосы успели отрасти, надо лбом показалась седая полоска – перед сном нужно непременно подкраситься. Как это людям удается увлечься друг другом? Как получается, что мужчина предпочитает одно лицо другому?

А во дворе темная кошка спрыгнула с забора, удирая от черного кота, скользнувшего, как тигр, за рододендронами. Увидев его промелькнувшее в зеркале отражение, мисс Трувейл метнулась к окну, бешено забарабанила по стеклу.

– Брысь! – надсаживалась она. – Брысь! Мерзавец ты этакий! Пшел! Брысь! Брысь! Пшел вон!

Вот что все губит, думала она. Вот отчего ей не удается завести цветы.

– Брысь! – крикнула она. И в злобе заплевала стекло. – Брысь! Пшел вон! – Понятно, почему ей ничего не удается. – Брысь! Брысь! Пшел вон, пшел домой! Брысь, уродина!

Мисс Трувейл ненавистно зыркнула на кота, кот в ответ высокомерно зыркнул на мисс Трувейл зелеными глазами.