В работе с ездовыми собаками большой интерес представляет проблема выявления подходящих для этой работы экземпляров. Почему аляскинские хаски бегали лучше представителей других пород, которых люди впрягают в сани: пойнтеров, ирландских сеттеров или сибирских лаек? Определяется это генетическими задатками или внешней средой, в частности обучением. Так, у некоторых собак в процессе бега по снегу между пальцами образуются комочки льда, что затрудняет движения. Мы сравнили активность потовых желез на подушечках пальцев у сибирских лаек, койотов и волков и обнаружили, что одомашненные собаки и западные койоты имели больше желез, чем волки и восточные койоты. Мы также задались вопросом, как температура окружающей среды влияет на способность собаки бегать.
Измерения температуры тела у бегущих ездовых собак показали, что при температуре воздуха выше 14—15°С у бегущего животного накопление тепла не компенсируется его выделением; организм перегревается, и собака бежит хуже. Эти результаты, продемонстрировавшие приспособленность ездовых собак к своей специфической среде, были опубликованы в научных журналах и использованы нами на практике для повышения эффективности упряжки. Тем временем Лорна получила ученую степень и занялась изучением истории ездовых собак, а также фотографированием гонок.
В своей первой книге она рассматривала различные аспекты использования ездовых собак: для перевозки грузов, в исследованиях, в спортивных состязаниях.
Затем мы взялись за интереснейший проект по изучению поведения собак. В овцеводстве требуется новый подход в защите овец от хищников, и сотрудники Международного научно-тренировочного центра домашних животных в Уинроке (шт. Арканзас, США) изучали использование пастушьих собак в Европе. В то время в США выражение «пастушья собака» относилось к скотогонным породам, т. е. к собакам, которые именно пасут и гонят скот (в отличие от сторожевых, которые охраняют его). В Уинрокском центре обратили внимание на нашу работу об особенностях пород ездовых собак и нас попросили заняться классификацией пастушьих собак. Мы начали с поисков представителей таких собак, для чего посещали фермы и ранчо по всей стране. В марте 1977 г. мы отправились извилистым маршрутом по Северной Америке, проехав 10 тыс. миль, и собрали кое-какую информацию о пастушьих собаках.
В Техасе мы провели несколько дней, наблюдая за собакой породы «комондор» (венгерская пастушья сторожевая), по кличке Мэгги, которая охраняла ангорских коз от койотов и рыжих рысей. Эффективность ее «службы» поразила нас, и в Уинрокский центр было доложено, что такую породу, безусловно, стоит разводить. Вообще, в поездке было немало интересных встреч. Как-то мы разговорились с пастухом, который выдрессировал своего пса по кличке Бандит (помесь бордер колли и квинслендского голубого хилера) так, что чем тише хозяин говорил, тем больше его слова действовали на собаку, и она мгновенно реагировала даже на шепот, довольно с большого расстояния.
В те годы скотоводы не без оснований скептически относились к использованию крупных собак на пастбищах. Так, один владелец ранчо в Техасе приобрел пару комондоров, но собаки стали набрасываться на овец. А вот наши ездовые собаки никогда не убивали домашних животных, за исключением, пожалуй, соседских кур.
Под впечатлением знакомства с Мэгги мы (под эгидой Уинрокского центра и Гемпшир-колледжа) отправились на овечьи пастбища Югославии, Венгрии, Швейцарии, Австрии, Италии, Франции, Португалии и Испании, а позже также (при поддержке Американского клуба анатолийских пастушьих собак) и в Турцию.
Целью этих поездок был сбор информации, но мы, как всегда, не могли ограничиться наблюдениями и накупили щенков: четырех в Югославии, четырех в Италии, двух в Турции, а по пути из Европы еще шестерых в Шотландии. Таким образом, по возвращении у нас было шестнадцать щенков. Шесть бордер колли находились у нас в одном вольере, мы содержали их вместе, чтобы выяснить разницу в поведении пастушьих и сторожевых собак и время проявления поведенческих различий между породами.
Ясно, что пастушьих собак разводили для того, чтобы они пасли овец, а сторожевых — для того, чтобы они их охраняли, но более глубокие различия между ними оставались загадкой. Какие особенности мозга обусловливали разницу в поведении и почему?
Ездовых собак мы продали. Двенадцать лет были посвящены их содержанию, дрессировке и гонкам. Пришло время идти в новом направлении.
С 1977 по 1990 г. мы вырастили и разместили на фермах и ранчо США и Канады более тысячи четырехсот сторожевых пастушьих собак. Периодически совершая поездки в Европу и Турцию, мы пополняли наши «запасы». Нам удалось получить средства на ведение исследований; так, министерство сельского хозяйства США обеспечило три года работы. За каждой собакой велось наблюдение на протяжении четырнадцати лет. Мы постоянно разъезжали, изучая работу собак на высокогорных пастбищах, в частности вариации поведения. Нас интересовали механизмы формирования двух совершенно разных типов пастушьих собак: тех, что пасли овец (скотогонных) и тех, что их охраняли (сторожевых). И те и другие имели дело с овцами (а часто и с другими стадными животными), но выглядели и вели себя совершенно по-разному. Какова здесь роль дрессировки, среды развития и генетики?
Все собаки, используемые на пастбищах, — как скотогонные, так и сторожевые, — принадлежат к одному и тому же виду (Canis familiaris), существуют и работают в одинаковых условиях — на пастбищах с одинаковыми «объектами» — овцами. Но поведение в отношении овец у скотогонных и сторожевых собак совершенно разное от рождения.
Остается только поражаться тому, как внутри вида эволюция создала столь различные типы поведения. Разница столь велика, что заставляет предполагать различия в структуре нервных цепей мозга. Вообще, природа здесь дает уникальный пример для сравнительного исследования внутри вида. Этологи обычно сталкиваются с той существенной проблемой, что весьма трудно разграничить генетически обусловленные аспекты поведения, появившиеся в результате воспитания. Разработать эксперимент для сравнения двух пород сложно, потому что одна из пород всегда будет в несоответствующей ей среде. Чтобы установить, являются ли различия в поведении генетически обусловленными, нужно наблюдать представителей сравниваемых пород в одной и той же среде, чтобы исключить ее как переменную. Но если эти две породы приспособлены к разным средам, то одна из них будет неизбежно проявлять нетипичное для себя поведение, потому окажется не в своей среде.
В случае пастушьих собак мы имеем дело с различными породами внутри одного вида, не имеющими существенных генетических различий и продуктивно скрещивающихся друг с другом, однако в процессе воспитания в одинаковой среде скотогонные и сторожевые собаки обучаются разному поведению. Шесть бордер колли и десять сторожевых пастушьих собак, которых мы приобрели в 1977 г., были рождены в своих родных странах приблизительно в одно время, в конце апреля, привезены в наш дом в возрасте до восьми недель, содержались вместе в одном большом загоне и получали одинаковый уход, с овцами они не сталкивались. Тем не менее к десятимесячному возрасту бордер колли стали проявлять специфическое пастушье поведение и пытались пасти друг друга, а сторожевые собаки играли друг с другом и не общались с бордер колли. Ни одна из сторожевых собак не проявляла пастушьего поведения. Это был нагляднейший пример влияния незначительных генетических различий.
К 1990 г. была собрана масса информации об этих двух типах пастушьих собак. Мы наблюдали их в питомнике-лаборатории Гемпшир-колледжа, на овечьих пастбищах США и в местах их изначального обитания в Старом Свете. Многие материалы публиковались для научных и фермерских организаций. На основании огромного количества наблюдений мы взялись за теоретическую сторону вопроса, параллельно стараясь найти ей практическое применение.
В особенности важной представлялась связь между ранним развитием щенка и его способностью к обучению, проявляющемуся у взрослой собаки умением выполнять определенные задачи. В этой книге мы пытаемся объяснить различия между типами пастушьих собак и их причин.