– Нечего придираться к словам, ты прекрасно поняла, что я имел в виду. – Кевин наклонился и нежно поцеловал сестру в щеку на прощание. – Завтра позвоню, – пообещал он и направился к машине.

На мгновение у него мелькнула мысль вернуться и позвонить Саманте прямо отсюда, но Эмма стояла на пороге, ожидая, пока он отъедет. Бог знает, что она себе навоображает, если он вдруг бросится звонить, не добравшись до дома.

Позже, по пути домой Кевин размышлял, чего он хотел добиться этим звонком. Просто выполнить обещание позвонить позже? Или, услышав голос Саманты, лишний раз убедить себя, что она не та женщина, о которой говорил Тим? Какая глупость, покачал головой Кевин. Можно подумать, звук ее голоса его успокоит! И вообще, тут все очень просто: либо он верит, что та девица – не Сэм, либо нет.

Однако все оказалось не так просто, ибо, добравшись до дома и набрав номер телефона Саманты, Кевин обнаружил, что телефон у нее занят. Бросив взгляд на часы, он обнаружил, что уже за полночь. В такое время вряд ли кто-то станет звонить по делу или ради праздной болтовни. Разве что человек, с которым приятно поговорить в любое время, кто-то очень близкий.

Неужели Тим?

Кевин так и не позвонил!

Это было первое, что пришло в голову Саманте, когда она проснулась, и занимало ее мысли большую часть дня. Сначала она на мотоцикле отправилась на ранчо, потом отвезла отца и Лорел, недавно вернувшуюся из Лос-Анджелеса, в Соммерсвилл. Там ей пришлось ждать, пока они закончат свои дела, прежде чем лететь назад.

И все это время она думала о Кевине. То, что он не позвонил, могло не значить ничего или означать что угодно. И вообще, почему она вечно предполагает худшее? Кевин мог застрять у сестры надолго и, вернувшись за полночь, решить, что звонить уже неудобно. В конце концов, он мог звонить сегодня, а ее весь день не было дома.

Нет, решила Саманта, у нее нет никаких оснований подозревать, что во время разбирательства Кевина с Тимом речь как-то зашла о ней.

Но ведь Кевин не позвонил! – предательски нашептывал внутренний голос.

– Останешься на ужин? – спросил ее отец, когда они добрались до ранчо.

– Пожалуй, нет, – с запинкой отозвалась Саманта. – Мне надо кое с кем встретиться в городе, – уклончиво прибавила она.

– Это кто-то, кого мы знаем? – приподнял брови Генри Максуэлл.

– Что ты хочешь этим сказать? – Глаза Саманты подозрительно сузились.

– Да нет, ничего, – отозвался ее отец, хмуря брови. – Кстати, я забыл спросить: зачем тебе понадобился телефон Кевина? – как бы невзначай спросил он, наливая себе и Лорел выпить.

– Оставьте девочку в покое, Генри, – заявила та, принимая из его рук бокал белого вина. – У всех есть право иметь свои секреты.

– И даже у вас, Лорел? – мгновенно переключил на нее внимание Генри Максуэлл.

– Даже у меня, Генри, – загадочно улыбнулась Лорел.

Саманта отметила, что этот ответ пришелся не по душе ее отцу. Она знала, что Генри эгоистично считал, что в жизни Лорел ее работа и ее босс должны быть на первом месте, причем вовсе не обязательно именно в этом порядке.

– Мне пора, – сказала девушка. – Завтра в десять вертолетом в Олдгейт?

Ее отец рассеянно кивнул, по-прежнему хмуро глядя на Лорел. Что ж, по крайней мере, она сумела отвлечь его внимание, благодарно подумала Саманта. Зато наверняка обеспечила себе весьма нелегкий вечер.

– Что ж, тогда увидимся утром, – весело объявила Саманта и, наклонившись, чмокнула Лорел в щеку и бросила на нее выразительный взгляд, говоривший: Спасибо и удачи!

Лорел понимающе улыбнулась в ответ и отпила немного вина, сохраняя на лице прежнее безмятежное выражение.

Саманта едва удержалась, чтобы не захихикать, и подошла к отцу, чтобы поцеловать его на прощание. Она искренне надеялась, что Лорел знает, что делает. Ее папаша мог быть весьма безжалостным, если ему приспичило что-то выспросить. А сейчас он явно заинтересовался отлучкой Лорел и появившейся у нее личной жизнью.

По пути домой настроение у Саманты снова испортилось. Она не солгала отцу, сказав, что у нее встреча в городе. Но, увы, встречалась она не с Кевином, а на данный момент он был именно тем человеком, с кем ей больше всего хотелось увидеться.

Может, он оставил сообщение на автоответчике? Впрочем, даже если нет, это ничего не значило: многие люди, включая и ее саму, не очень-то жаловали автоответчики.

Хватит придумывать оправдания, велела она себе. Если Кевин хочет с ней пообщаться, то наверняка дозвонится, А судя по тому, как они расстались накануне, он явно хотел продолжать их отношения.

К тому времени, когда Саманта добралась до своей квартиры, она чувствовала себя разбитой. И отсутствие мигающего сигнала на автоответчике не прибавило ей бодрости.

Однако через полчаса должна была приехать Кэсси, и Саманта волей-неволей должна была встретить сестру. Времени у нее оставалось лишь на то, чтобы наскоро принять душ и кое-как привести себя в порядок. Саманта всегда была рада повидаться с младшей сестренкой, хотя о чем сейчас пойдет разговор, ей было невдомек. Просьба сестры увидеться по важному делу застала ее врасплох, ведь, насколько ей было известно, Кэсси ничего не знала о болезни их отца.

Чего тут гадать, – решила она, суша волосы феном, – пусть лучше Кэсси сама все расскажет. В конце концов, это она попросила о встрече, а не я.

Двадцать минут спустя, открыв сестре дверь, Саманта отметила, что та все еще неважно выглядит. Кэсси была очень бледна и, похоже, даже похудела. Но выглядит все равно прелестно, подумала Сэм, с нежностью глядя на сестру. Кэсси была худенькой высокой блондинкой с глазами почти такими же, как у Саманты, только более синими, а бледность и худоба придавали ей почти неземную воздушность, от которой, по мнению Саманты, многие мужчины потеряли бы голову в мгновение ока.

– Знаю – я ужасно выгляжу, – заявила Кэсси, входя в квартиру. В отлично сидевшем на ней черном брючном костюме с блузкой цвета морской волны она выглядела безупречно элегантной. В семье даже шутили, что Кэсси еще с колыбели требовала себе пеленки от лучших модельеров.

– На самом деле я как раз подумала, что ты выглядишь потрясающее, – заметила Саманта, закрывая дверь и следуя за сестрой в гостиную. – Хотя, по-моему, тебе все же стоит сходить к врачу, – с тревогой прибавила она, ибо в ярком свете гостиной лицо Кэсси казалось не просто бледным, но каким-то желтым.

Кэсси устало опустилась в кресло.

– Да был у меня уже врач, – простонала она.

– Что ты говоришь? – ахнула Саманта. Кэсси отказывалась общаться с врачами с тех пор, как в пятилетнем возрасте ее уложили в больницу, чтобы удалить миндалины. Должно быть, дело обстояло очень серьезно, раз она все же заставила себя обратиться к доктору.

– Угу, – мрачно кивнула Кэсси. – Тебя не очень затруднит приготовить мне чашечку чая? Эрл Грей, если он, конечно, у тебя есть, – попросила она. – Я только что с работы и еще не успела заехать домой.

– Пошли в кухню, – скомандовала Саманта. – Я сделаю чай, а ты сядь, ради Бога, не то свалишься, – велела она, ставя воду на плиту. И с упреком покачала головой, потому что в кухне Кэсси показалась ей еще бледнее. – Раз ты так больна, Кэсси, по-моему, тебе не надо бы сейчас ходить на работу.

Ее сестра лишь слабо улыбнулась.

– Никогда не могла понять, зачем ты держишь здесь эту громоздкую бандуру, – сказала она, жестом указывая на монументальную кухонную плиту. – Поразительно, как это она еще не проломила пол и не грохнулась на соседей.

– Не увиливай, Кэсси, – строго сказала Саманта, ополаскивая чайник горячей водой. – Неудивительно, что Генри так о тебе беспокоится, – прибавила она, а про себя подумала, что отцу, помимо своих проблем, не хватало только болезни дочери.

Внезапно лицо Кэсси приняло настороженное выражение.

– Папа тебе что-то про меня говорил?

– Ничего он не говорил, – честно призналась Саманта, вручая сестре чашку горячего чая. – Да в этом и нет необходимости. Я и так знаю, что он за тебя волнуется.