19 ноября 1903 г. Москва

Среда 19 нояб. 903.

Дорогой Антон Павлович!

Вчера опять не было времени написать. Был занят вторым актом и наконец кончил его. По-моему, получается очаровательный акт. Бог даст, декорация выйдет удачная.

Часовенка, овражек, заброшенное лесное кладбище среди маленького лесного оазиса в степи. Левая часть сцены и средина без всяких кулис – один горизонт и даль.

Это сделано одним сплошным полукруглым задником и пристановками для удаления его.

Вдали в одном месте блестит речка, видна усадьба на пригорке.

Телеграфные столбы и железнодорожный мост. Позвольте в одну из пауз пропустить поезд с дымочком. Это может отлично выйти. Перед закатом будет виден ненадолго город. К концу акта туман; особенно густо он будет подыматься из канавки на авансцену. Лягушачий концерт и коростель – в самом конце. Налево, на авансцене,- сенокос и маленькая копна, на которой и поведет сцену вся гуляющая компания. Это – для актеров, им это поможет жить ролями. Общий тон декорации – левитановский.

Природа – орловская и не южнее Курской губернии.

Теперь работа идет так: вчера и сегодня вел репетицию 1-го акта Владимир Иванович, а я писал следующие акты. Я еще не репетировал своей роли. Все еще колеблюсь относительно декорации 3-го – 4-го актов. Макет сделан и вышел очень удачно: с настроением, и кроме того, зал расположен так, что всему театру будет виден. На авансцене что-то вроде боскетной при зале. Далее – лестница и биллиардная. На стенах нарисованные окна. Для бала эта декорация удобнее. Однако какой-то голос шепчет мне все время, что при одной декорации, измененной в 4-м акте, спектакль будет легче, уютнее. На этих днях надо решать.

Погода, увы, убийственная. Все опять стаяло, и часто идет дождь.

Ваш К. Алексеев.

Ежегодник МХТ, с. 231; Станиславский, т. 7, с. 274-275.