Треон поднял голову и заговорил. Голос его звучал точно музыка:

– Может я и туп, бабушка, и слаб телом и не имею надежд. Однако я буду последним Лхари. Смерть сидит в ожидании на башнях, и она возьмет всех вас раньше, чем меня. Я знаю это, мне сказали ветры, – он перевел страдающие глаза на Старка и улыбнулся с такой болью и покорностью, что у землянина сжалось сердце.

Но в этой улыбке была также и благодарность, словно какое-то долгое ожидание наконец пришло к концу.

– Ты, – сказал он мягче, – незнакомец с неистовыми глазами. Я видел, как ты выходишь из мрака; и там, где ты ставил ноги, оставались кровавые отпечатки. Твои руки красны до локтей, твоя грудь забрызгана красным, и на твоем челе символ смерти. Затем я узнал, и ветер шептал мне в ухо: “Так и должно быть. Этот человек разрушит замок, камни же его придавят Шараан; он освободит Потерянные Души– Затем он спокойно засмеялся, – Смотрите на него, все смотрите! Он станет вашим концом!

Наступила минута молчания, и Старк со всем суеверием дикой расы, сидевшим в нем, похолодел до корней волос. Старуха с отвращением сказала:

– Значит, тебе об этом сказали ветры, о, несчастный идиот, – и с удивительной силой и меткостью швырнула в Треона спелым плодом. – Заткни этим свою пасть: я до смерти устала от твоих пророчеств.

Треон посмотрел на малиновый сок, медленно стекавший по его груди и капавший на его работу. Наполовину законченная головка была вся покрыта еоком.

Треон трясся от дикой радости.

– Ну, – сказала Варра, подходя к Старку, – что же ты думаешь о Лхари? О гордых Лхари, не унизившихся до того, чтобы смешивать свою кровь со скотом болот? О моем полоумном братце, о моих ничего не стоящих кузинах, о маленьком чудовище Боре, последнем отпрыске нашего древа? Тебя не удивило, что я напустила своего сокола на Эджила?

Она ждала ответа, откинув голову; серебряные локоны обрамляли ее лицо, мак клочья грозового облака.

В нем было самодовольство, которое одновременно раздражало и восхищало Старка. Адская кошка, – думал он, – но очаровательная кошка, и нахальная. Нахальная и – честная! Ее губы были полуоткрыты – не то в ярости, не то в улыбке.

Старк неожиданно схватил ее и поцеловал. Он держал в руках ее гладкое сильное тело как куклу, и не спешил отпускать. Наконец он выпустил ее и ухмыльнулся:

– Ты этого хотела?

– Да, – ответила Варра, – именно этого. – Она повернулась, челюсти ее опасно затвердели. – Бабушка…

Она не успела закончить. Старк увидел, что старая женщина пытается сесть, лицо ее побагровело от усилия, глаза выражали страшную ярость.

– Ты…– начала она и задохнулась от злости.

Неслышно появился Эджил, держа а руке какой-то странный тупорылый предмет из черного металла.

– Ляг, бабушка, – сказал он. – Я хотел воспользоваться этим для Варры…– Говоря это, он нажал кнопку, и Старк, отпрыгнув в спасительную темноту, упал и остался лежать, как мертвый. Не было ни звука, ни вспышки, но громадная рука погрузила Старка в забвение, – но нашел лучшую цель, – закончил Эджил.