Через некоторое время ард-риксу пришлось взять под опеку сестру, так как муж ее, Бан, скоропостижно скончался (с медведем поспорил и проиграл), а сама Элейн позаботиться о себе не могла. Сестра еще ладно, но у сестры сыночек подрос, да так подрос, что не на три года выглядел, а на все двенадцать. Артос спросил у жрецов Киана, Луга и Кернанна, что с малышом Гвалкведом происходит, те только плечами пожали. Пендрагон обратился к друидам и также не получил вразумительного ответа. Тогда он послал Перидура в Каэр Банног, с просьбой к госпоже Вивьен.

(Лет десять назад, только-только заняв трон Лохланна, Кадор решил сплавить старый пограничный замок ордену поклонниц Трехликой Богини, так как, во-первых, сам не желал поддерживать его в должном порядке, а во-вторых, захотел сделать запоздалый подарок матери своего сына, жениться на которой не мог, да и не стал бы. В ордене она занимала не самое высокое положение, но такой подарок, в понимании рикса, должен был посодействовать ей в продвижении.

Содействие и впрямь оказалось могучим, поскольку послушницу Вивьен, дабы не возгордилась сверх меры, отправили убираться в подвалах старого замка, а она отыскала там нечто, оставшееся со времен чуть ли не Кормака Великого. И когда старшие жрицы наконец вспомнили о Вивьен, та уже не была прежней.

Обычно могущество пробуждается у девушки лет в двенадцать, много – в четырнадцать-пятнадцать. Вивьен была почти вдвое старше и светочем таланта не блистала – прежде. Теперь, в одночасье помолодев лет на десять, она превзошла силой старших жриц ордена, и если бы только их! могущество новой Вивьен вполне могло сравниться с тем, что приписывали легендарным кудесницам и ведуньям прежних времен, да кто ж таким легендам верит... От ордена сразу откололась фанатичная группа Шныряющих, которые усердно совали нос во все щели – а вдруг там скрыт еще один источник силы или хотя бы ключик от такого источника. Впрочем, скоро это утихло, а Вивьен, которая с той поры не покидала Каэр Банног, стали называть Хозяйкой Озера. Вожди и риксы порой обращались к ней за помощью или советом; многие встречали отказ, но некоторые получали от Вивьен желаемое, а иногда и более того.)

Перидур прибыл в Камелот на несколько дней раньше, чем ожидали, на совершенно выдохшейся лошади, и сразу помчался к Артосу.

Пендрагон пробежал глазами послание и присвистнул.

– Ну раз так... Ты мог бы с ним отправиться?

– Конечно, Артос. Но куда?

– Сами решайте, где эта штука спрятана, мне-то почем знать? Указания Вивьен ты сам слышал. Если по дороге встретите Ланселота, поезжайте втроем – отговорить его ты не сумеешь, но надеюсь, сможешь удержать эту парочку от безобразий.

Так Перидур и Гвалквед (а также Ланселот, который действительно попался им в Лионесс) отправились на поиски сгинувшего четыре столетия назад хрустального котла Ундри, что был похищен у Доброго Бога Дагды. Не ради славы, хотя героев, которые вернут святыню в Гарр, ждали бы немалые почести. Просто если малыш Гвалквед не выпьет козьего молока, которое три дня и три ночи кипело в этом котле, спустя три года он умрет от старости. Волшебный котел, как прозрачно намекнула Хозяйка Озера, не способен воскрешать мертвых и даровать живым бессмертие, однако многие болезни и проклятья он действительно может излечить. Тем некогда и ценился.

Ард-рикс подозревал, что не доводись Гвалквед родным внуком Хозяйке Озера, Перидур бы вообще вернулся без ответа. Впрочем, могло и иначе выйти – не касайся дело лично Вивьен, она бы дала точные и подробные указания, как отыскать потерянный талисман Дагды; у волшебников и прочих ведунов свой кодекс поведения, в котором нормальный человек ни за какие коврижки не разберется...

Первая весть о Котловом Походе дошла до Пендрагона через третьи руки, от мастера-зодчего Тремониуса, который латал старый дворец Герейнта, рикса Лионесс. По его словам, Перидур отыскал в тамошних дебрях некоего Зверя Рыкающего и то ли приручил, то ли проучил его, – почерк италийского мастера не отличался четкостью, ибо Тремониусу было уже под семьдесят. Затем, сообщал италиец, Зверь обернулся прекрасной девой, и сия дева именем Бранвен ныне живет при дворе Герейнта, прислуживает его младшей родственнице. Артос пожал плечами – Перидур, конечно, не Кау, который частенько выдумывает небылицы просто чтоб язык поразмять, но присочинить красивости ради и он не прочь.

Следующее известие об Искателях Котла ард-рикс получил из Оверни. Этот край управлялся не риксом, а советом вождей и филидов, и сей совет прислал в Ллогрис длинное послание. То ли грамотных под рукой не оказалось, то ли в Оверни придерживались ну очень старых традиций, но послание было устным и принес его бард с длиннейшим именем, почти таким же длинным носом, дерзко-язвительным голосом и сломанной рукой. Руку, как оказалось, сломал ему Ланселот, за каковое увечье почтенный мастер слова требовал отдельного возмещения. Суть остального сообщения сводилась к тому, что то ли Перидур косо взглянул на некую девицу, то ли она косо взглянула на фиенна, то ли с Перидуром они как раз смотрели друг на друга совершенно нормально, зато на это косились все остальные и кому-то наконец втемяшилось перейти от взглядов к делу... Пендрагон прислал к барду лучших лекарей, попросив не жалеть снадобий. Те поняли его правильно: следующие пять дней овернский посланец даже не рисковал надеть штаны или отойти далеко от кустиков. Впрочем, руку ему исцелили как полагается, а на прощанье Артос подарил страдальцу два серебряных браслета и дружеский совет – не связываться с фиеннами, когда те при деле.

Третья и последняя весть была доставлена ард-риксу аж из южных Ланд, с иберийской границы. Как поведал пронырливый иберский торговец Вайн-тонн, трое сумасшедших купили у рыбака лодку и отправились в Западный океан, причем придирчиво выбрали самую старую и дырявую из посудин, а заплатили цену двух новых лодок – имперским золотом. По описанию Пендрагон легко узнал Искателей Котла, но что им понадобилось в океане и почему плыть надо в дырявой лодке – это было выше его понимания.