Они подошли к костру Пита, и его жена-индианка с улыбкой на круглом, приятном лице поприветствовала Спенсера. Ему всегда хотелось улыбнуться, когда он видел эту чету вместе. Все удивлялись, что они нашли друг в друге, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять – эти двое любят друг друга.

Пит любовно потрогал большой живот Маленькой Птицы.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Боюсь, как бы тебе не родить прямо на Встрече.

Скво игриво его толкнула.

– Когда я рожу, ты не будешь знать об этом.

Пит легонько шлепнул ее рукой по бедру.

– Черт меня побери, если она не права… – Он засмеялся. – Когда она родила четвертого, я был на охоте и не знал о малыше почти неделю.

Неожиданно перед Спенсером возник образ Греты: ее нежная, гибкая фигурка с большим животом, в котором был его ребенок. Видение было таким сладостным, но усилием воли Спенсер прогнал его. Он едва мог представить себе, как эта холодная красавица рожает, а ее муж даже не знает об этом. Она, возможно, будет вести себя, как избалованный ребенок с исцарапанным коленом. И уж точно постарается известить каждого, находящегося в пределах слышимости, о своих страданиях.

«Боже, помоги ее несчастному ребенку, а еще больше – тому, кто посеет в ней свое семя». Сам он никогда не позволит ей разделить с ним постель.

– Будешь ужинать с нами, Спенсер? – Маленькая Птица прервала его мысли.

– Спасибо за приглашение, – он с трудом отогнал образ Греты, извивающейся в его объятиях. – Но еще в прошлом году я обещал Метти Смит, что первым поем с нею и Вилли на этой Встрече. Прости, мне надо пойти посмотреть на их привал.

Маленькая Птица кивнула и пригласила разделить с ними трапезу завтра. Пит слез с камня, на котором сидел, предложив:

– Пойдем, я покажу тебе стоянку Смитов. – Проходя мимо семейных кострищ, мужчины часто останавливались, приветствовали знакомых, передавая последние новости. Пит озабоченно спросил Спенсера:

– Ты уже присмотрел себе какую-нибудь скво на ночь?

Спенсер отрицательно мотнул головой:

– На этот счет я не волнуюсь. Думаю, их здесь хватит на всех.

– Ты прав. Невозможно даже справить нужду, чтобы тут же на тебя не накинулась одна из них, – Пит усмехнулся, – я тут нашел для тебя одну. Она – сестра Маленькой Птицы. Бедняжка, этой зимой ее мужа убил медведь-шатун, с тех пор у нее не было мужчин. Если ты скажешь, я буду держать ее на нашем привале до тех пор, пока ты не захочешь взять ее в свою постель.

– Звучит заманчиво, Пит. Возможно, я приду к ней ночью.

Спенсер увидел стоянку Смитов. Метти стояла у костра и готовила еду. Он простился с Питом и подошел к женщине.

– Мэм, у вас достаточно мяса, чтобы выделить кусочек для бедного, одинокого и ужасно голодного мужчины? – спросил он со смехом в голосе.

Метти Смит вздрогнула и резко повернула голову, радушная улыбка озарило ее милое лицо. Она встала, удивленно восклицая:

– Спенсер! Как я рада тебя видеть, неугомон ты этакий. – Она широко распахнула руки, дружески обнимая его, потом, отпустив, отошла на несколько шагов, пристально изучая его точеное, красивое лицо.

– Выглядишь неплохо, – сказала она, пренебрежительно нахмурив брови. – Не удивлюсь, если узнаю, что ты уже женился.

Спенсер энергично, с притворным ужасом затряс головой. Когда он улыбался маленькой, полной женщине, на его щеках появились ямочки.

– Виски еще не настолько помутило мой разум, – Метти смотрела на него сочувственно: – Дурак ты, Спенсер Эйткинс, вот что я тебе скажу. Тебе уже тридцать два. В твои годы мужчина уже должен образумиться. Жениться и иметь кучу ребятишек, вместо того, чтобы якшаться с проститутками и шлюхами из салуна. Эта дорожка не доведет тебя до добра, раньше времени сведет в могилу. Была бы у тебя жена, она бы о тебе заботилась, готовила, стирала, убирала в доме, следила бы за твоей одеждой, согревала бы твою постель…

– …сидела бы у меня занозой в заднице, со всеми этими нежностями, – продолжил Спенсер тираду Метти, – то, о чем ты говоришь, устраивает большинство мужчин. Но я не из тех, кто женится. Мне нравится жить с отцом. Я свободен, как птица, и могу делать, что захочу и когда захочу. Я могу взять в свою постель любую шлюху Кентукки…

– Да уж, лучше проститутка, чем жена, – гневно фыркнула женщина, – что плохого в порядочной женщине, одной на всю жизнь?

– Ну, как тебе сказать? – Спенсер улыбнулся дьявольской улыбкой. – У меня никогда такой не было. А что, собственно, тебя не устраивает в шлюхах?

– Черт бы вас побрал, мистер Эйткинс, – ощетинилась Метти. – Ты всегда увиливаешь от прямого ответа. – Она возмущенно потрясла пальцем прямо перед его носом. – Ты еще попомнишь мои слова. Придет время, и ты полюбишь молодую женщину так сильно, что будешь выть на луну, как подыхающий от любви волк. И мне бы очень хотелось, чтобы этой женщине было на тебя наплевать.

Искрящиеся, зеленые глаза, рыжие с позолотой колечки волос опять промелькнули перед мысленным взором Спенсера. Он чуть не застонал.

– Со мной этого не случится никогда, – сказал он, тем не менее, категорично.

Метти удивилась холодной решимости в его голосе. Устало пожав плечами, она вернулась к своей стряпне, решив сменить тему разговора:

– Примерно через часик все будет готово. Почему бы тебе не сходить к Вилли?

Он уловил прохладцу в ее голосе. Неожиданно для себя самого, это его расстроило. Он искренне уважал эту женщину, которая всегда заботилась о нем, но он не желал жениться только для того, чтобы доставить ей удовольствие.

Уходя, он сердито передернул плечами. «Они что, все одурели?» Всех интересовал один вопрос – вопрос его женитьбы. Это угнетало.

Беспокойный, хмурый взгляд исчез, когда приятный мужской голос позвал:

– Эй, Стен, старый пес, я не мог тебя дождаться. Мне представляется редкое удовольствие – целую неделю любоваться на твою мерзкую рожу. Ты почему задержался?

– Как дела, Вилли? – Спенсер улыбался, пожимая протянутую руку друга. Откинув прядь волос, он показал красный, начинающий подживать шрам.

– Какая-то сволочь стреляла в меня. Из-за этого ублюдка я потерял пару дней.

– Ты чем-то насолил индейцам? Это они ведут войну с тобой?

– Мне так не кажется. Скорее всего, это был белый.

– Будем надеяться. – Вилли взглядом показывал на группу индейцев, организовавших собственную стоянку. Рядом были привязаны лохматые, неказистые на вид, но чертовски свирепые кони.

– Эти парни, похоже, достаточно мирные. Они принесли хорошие шкуры. Я дал Питу кредит, он честно рассчитался с ними. И не стал продавать им виски.

– Надеюсь, что никто другой не сделает этого. Напившись, они становятся безумными. Не хватало еще драки между ними и белыми.

– Как дела у отца? – спросил Вилли, когда они подошли к главному костру, где околачивалось большинство белых охотников, обсуждая житейские проблемы, цены на меха, новые капканы и женщин. Многие из них уже осоловели от выпитого.

– Его все сильнее беспокоит ревматизм. Он больше не может пробираться через ледяные ручьи и поэтому старается не забираться далеко от дома. Я помогаю ему, стараюсь сам проверять его ловушки, но ты же знаешь, какой он гордый.

Вилли понимающе кивнул.

– Гордый или нет, но уже близко то время, когда он будет зависеть только от тебя. У него ведь больше никого нет.

– Не думаю, – лицо Спенсера превратилось в маску. – Когда он вернулся с похорон моей тетки Бесс, которая жила в Пенсильвании, он привел с собой дочь своего старого друга. Он обращается с ней, как с родной.

– Это правда? – Вилли озадаченно поднял брови. – Странно, что довольно старый Бен взял на себя ответственность за воспитание малышки. Маленькая девочка. Вот это да.

– Она не такая уж и маленькая, – резко поправил его Спенсер. – Думаю, ей около восемнадцати.

Вилли взглянул на него насмешливо.

– Твой недовольный тон говорит, что ты не слишком рад такому соседству. Она что, дурнушка, или еще что-то?