Спенсер прекрасно замечал, что молоденькие соседские девушки всегда улыбались ему так любезно и кокетливо, пытаясь при этом выглядеть совершенно невинно. Конечно, они слишком много при этом хихикали, а это очень быстро становилось ужасно утомительным.

«Думаю, неплохо будет взять в жены девственницу, – насмешливо думал Спенсер. – Мужья всегда хвастались своей первой брачной ночью, гордясь тем, что ни один из мужчин до них не лежал между ног их молоденьких жен».

Мужчина презрительно скривил губы. Он лично не встретил ни одной. Труди Геррод, с которой он спал последнее время, считалась женщиной порядочной, но и она не была девственницей. Едва ли нашелся бы мужчина в Пайни Ридж, который не мял бы ее постели.

С тех пор, как умер ее отец, оставив дочери самую большую ферму в окрестности, Труди стали постоянно навещать соседи-мужчины, что, впрочем, не мешало им потом отзываться о ней не совсем лестно. И если была хоть какая-нибудь возможность не приглашать ее на вечеринки, имя Геррод никогда не включалось в списки.

Спенсер посещал Труди уже около года с небольшими перерывами. Он находил ее весьма опытной проституткой, впрочем, как и другие мужчины, но ее постель была намного мягче. Хотя в последнее время он был ею недоволен. Она начала прозрачно намекать на женитьбу. Если это не прекратится – ноги его больше там не будет.

Спенсер как раз вышел на поляну, когда из гнезда вспорхнула куропатка. Он шагнул назад за дерево, укрываясь за большой старой березой.

Что испугало птицу? Только не он. Он шел тихо, да и от гнезда был еще слишком далеко.

Внимательно осмотревшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, он вновь вышел на поляну, которую уже начали расчищать под поле, бормоча:

– Может, это волк напугал ее? – Но, снова углубившись в лес, он уловил среди деревьев блеск одежды из оленьей кожи. Спенсер снова поспешил спрятаться. Наверняка, где-то в окрестностях были индейцы, которые ненавидели белого человека так же сильно, как и день, когда он ступил на их землю.

В последний год около двадцати мятежных молодых индейцев порвали все отношения со своим племенем, презирая и отвергая решение вождя Шэйвни – О МИРЕ С БЕЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. Почти месяц они неистовствовали, терроризируя общину. Сожгли три дальние фермы, вытоптали лошадьми несколько полей, угнали много скота. Но, когда на одной из ферм они убили двух мужчин, мальчика-подростка и изнасиловали двух женщин, местным мужчинам это надоело. Они собрались все вместе и устроили настоящую охоту. Одного за другим они поймали десять индейцев-разбойников и повесили.

Белый человек должен быть очень осторожным, находясь в лесу. Это была не трусость, а необходимая предосторожность. Здесь всегда присутствовал риск получить в спину пулю или стрелу.

Выждав несколько минут и не видя никакого движения в лесу, Спенсер бесшумно, как индеец, заскользил дальше. Он постарался внушить себе, что это была только индейская девушка, которая, возможно, собирала прошлогодние ягоды или собирала коренья.

Близился полдень, когда свинцовые тучи стали собираться над головой, небо стало пепельно-серым.

– Черт, – в сердцах выругался мужчина, – проклятие. Ну почему, стоит мне только выйти за порог, как тут же начинается дождь?

Тихий хруст ветки где-то рядом заставил Спенсера искать укрытие. Он опять задумался о возможности встречи с одним из отступников племени шауни, не забыв при этом тщательно проверить положение ножа в чехле. Обычно он его использовал в рукопашном бою.

Пока Спенсер стоял, буквально слившись с деревом, его начала беспокоить мысль о неизбежной опасности. Он ее чувствовал, даже не видя. С самого раннего детства он был в состоянии позаботиться о себе, зная, что не стоит пренебрегать осторожностью. Безалаберный – сам зовет свою смерть, поэтому он никогда не пренебрегал мерами безопасности.

Выждав некоторое время, он посмотрел на свои серебряные часы. Прошло уже минут двадцать. Вокруг было тихо, вроде ничего подозрительного. Вот только птицы почему-то не возобновили свои песни. Конечно, этой тишине могут быть и другие объяснения. Например, покрытое серыми облаками небо или готовый вот-вот пойти дождь.

Несколько успокоенный своими выводами, Спенсер вышел из-за дерева, и сразу же начался дождь. Огромные капли застучали по сухим прошлогодним листьям, которые ковром устилали землю.

– Черт. Я промокну насквозь, – выругавшись, он быстро побежал.

Чуть позже, он замедлил бег. Не имело смысла нестись во всю прыть, ведь на несколько миль вокруг не было ни одного места, где можно было бы укрыться от непогоды.

Вдруг на середине шага одновременно случилось три вещи. Он услышал звук выстрела, почувствовал жгучую боль на лбу и его колени подогнулись. Он лежал, совершенно оглушенный. Его щека вдавилась в грязную мокрую траву. До него четко доносился звук удаляющихся шагов.

Когда этот звук замер вдали и не стало ничего слышно, кроме падающих капель дождя, Спенсер поднял дрожащие пальцы к лицу. Они стали мокрыми от крови. Подняв голову, он увидел лужу крови в том месте, где лежала его щека. Он встал, пошатываясь, на ноги, прекрасно понимая, что должен уйти отсюда как можно скорее, и, желательно, подальше. Тот, кто стрелял в него, может вернуться для того, чтобы убедиться, что его выстрел достиг цели.

Спенсер немного постоял, борясь с головокружением, а кровь все текла и текла по его лицу. Она заливала глаза, и он почти ничего не видел. Как только шум в голове немного утих, он немедленно отправился в сторону дома, тщетно всматриваясь в окрестности сквозь завесу крови и дождя и напрягая слух.

Время перевалило за полдень, когда Спенсер, пошатываясь, подошел к дому. Он испытывал огромное облегчение оттого, что все-таки добрался. Налив в таз воды из ведра, стоящего на скамейке под окном в кухне, он открыл выдвижной ящик стола, взял кусок белой фланели и намочил ее в воде. Затем, став перед зеркалом, висевшим на стене у окна, аккуратно промыл рану.

После нескольких примочек выяснилось, что рана была поверхностной, несмотря на то, что крови было много. Когда заживет, возможно, даже шрама не останется. Спенсер продолжал прикладывать мокрую ткань до тех пор, пока кровь не прекратила сочиться. Дотянувшись до полки, он взял маленькую баночку с целебной мазью, приготовленной отцом. Обильно смазав длинную узкую рану, оставленную пулей на его лбу, он развел огонь в печке.

Молодой мужчина только что переоделся в сухую одежду и присел перед танцующими языками пламени сбоку сушились его кожаные штаны, когда двери кухни открылись.

Мгновенно выхватив нож, он обернулся. Это был его отец, а с ним – невысокий, худой мальчик-подросток. Вошедшие глядели с явным изумлением.

– Ты разве не пошел на Встречу с охотниками, как планировал? – Спросил Бен, закрывая дверь и снимая мокрую куртку.

Спенсер посмотрел на отца и нахмурился, удивляясь его воинственному тону.

«Почему у него такой беспокойный и виноватый вид?» – удивился он.

Отбросив волосы назад со своего высокого лба, он показал красный шрам, покрытый лечебной мазью.

– Я и собирался уйти сегодня утром, но около полудня получил этот подарочек от какого-то подлеца. – Он спокойно повел плечами. – Думаю, я мог бы продолжить свой путь дальше, но кровь хлестала из меня, как из заколотой свиньи, и я решил вернуться.

– Дай я осмотрю рану, – попросил старик, обеспокоенный его видом. Тщательно проверив голову сына, он с облегчением заметил:

– Если бы еще на полдюйма глубже, то ты оставил бы свои мозги на поляне.

Спенсер опустил волосы вниз, усмехаясь.

– Очень даже может быть. Ведь у меня не такой прочный черепок, как у тебя. Кто твой друг? – спросил он, решив изменить тему разговора и какое-то время внимательно рассматривая тихую фигуру, которая стояла, не шелохнувшись, с тех пор, как вошла в кухню.

Он увидел мокрые от дождя волосы, посиневшее и озябшее лицо и тощее тело в мокрых штанах из оленьей кожи, которые были ему явно велики. Спенсер вытаращил глаза от удивления, когда это «нечто» стало покрываться нервным румянцем в ответ на его наиболее забористые словечки. Это было прямым доказательством, что перед ним стоял отнюдь не юноша.