Повторюсь: кришнаизм не имеет отношения к буддизму. Разве что косвенное, ведь многие кришнаиты утверждают, что корни их религии – в индуизме, как и корни многих буддийских доктрин. Однако они же считают, что Будда был никем иным, как одним из воплощений Кришны, пришедшим на землю, чтобы «обмануть» атеистов (тут уж он явно перестарался: число буддистов в сотни раз превышает число кришнаитов). То особое внимание, которое автор уделил этот псевдорелигии, объясняется широкой распространённостью кришнаизма на территории СНГ. Вернее, адептов Международного общества сознания Кришны, или МОСК, ибо и в Индии есть люди, поклоняющиеся Кришне. Однако это совершенно разные течения! И хотя кришнаиты склонны завышать количество своих адептов, однако всё же их число не так уж и мало. Согласно статистическим данным, только в России активно действующих членов «Общества Сознания Кришны» около тысячи. А ведь это уже – подготовленные проповедники… Таким образом, к настоящему времени кришнаизм превратился в серьёзную угрозу психическому и моральному здоровью для населения России и сопредельных стран.

Однако хватит о грустном. Буддизм – это светлая и высокая вера, и даже использование его имени для свершения темных и грязных дел не смогут запятнать это учение. Но вспомним завет Будды: «Будьте бдительны!». Давайте же, следуя советам Великого Учителя, пользоваться собственным умом, и помнить, светлый мир буддизма жив по сей день, он расцветает в сердцах миллионов верующих, живёт в тысячах храмов, воспевается в миллиардах произведений искусства. Живая вера – она вокруг нас, и заменять её яркими, но мёртвыми суррогатами – преступление.

Ночь медленно опускалась на землю. Там, на Юге, она внезапна. Она набрасывается, как черная пантера. Но здесь, где ощутимо слышно дыхание гор, её поступь неслышна и медлительна.

Сиддхартха медленно шёл по берегу реки, вдыхая ароматы цветов, реки и свежескошенной травы. Ему нравилось это место. Если и суждено будет ему обрести высшее знание, то это произойдёт здесь.

Какое замечательное дерево! Оно просто создано для того, чтобы медитировать в его сени. Да, сегодня всё складывается так, как нужно. Как будто кто-то помогает ему. Как будто сама Природа создаёт для него условия, ожидая от него лишь последнего усилия. И он сделает это усилие… Чего бы ему это ни стоило.

Вечерние птицы начинают умолкать. Лишь сверчки оглушительно трещат своими ножками. Да, он останется здесь.

Сиддхартха обернулся. Недалеко от него, почти скрытый вечерними сумерками, неторопливо собирал траву человек. Припозднившийся жнец, видимо, уже собирался домой, когда Сиддхартха окликнул его:

– Уважаемый! Не мог бы ты дать мне сжатой тобою травы, дабы постелить её у этого дерева? Долгое сидение на земле утомляет ноги, твоя же трава мягкая и душистая.

Жнец распрямился и удивлённо посмотрел на одинокую фигуру, застывшую около дерева. Вечер был поздний: ночь вступала в свои права. Но и во мраке ночи фигура человека была хорошо различима – ибо стояла она как бы в мягком серебристом свете, слабом и неярком, но ясно различимом а фоне тёмного неба.

– Конечно, конечно, святой человек… – заторопился жнец, сразу поняв, кто стоит перед ним. Отказывать отшельнику ни в коем случае было нельзя, тем более что этот просил о такой малости. Поэтому жнец выбрал самые лучшие травы, собрал их в охапку и принёс к ногам Сиддхартхи. Они вместе разложили их возле дерева, образовав удобное ложе.

– Спасибо тебе, Свастика! – распрямившись, поблагодарил жнеца Сиддхартха, – я не забуду тебя, даже когда обрету Истину.

Радостное удивление проникло в сердце жнеца. Нет, он слышал, что святые читают мысли. Однако то, что этот святой тепло поблагодарил его, простого жнеца, вселило в сердце Свастики радость.

Жнец почтительно поклонился. Уходя, он заметил, что отшельник уже сидит в медитативной позе, а в спускающемся мраке ночи его свечение кажется всё ярче и ярче.

Начиная разговор о российском буддизме, нужно учитывать две детали. Во-первых, о чём будет вестись разговор: о развитии буддийского учения в Российских регионах или же об истории изучения буддизма в нашей стране? Во-вторых, имеет ли смысл вообще говорить о российском буддизме, или же его влияние слишком незначительно, чтобы вовсе упоминать о нём.

Начнём со второго вопроса. Буддизм в Российской Федерации исповедуют целые регионы. Это Калмыкия, Бурятия, Алтай, Тува, Иркутская и Читинская области. Если прибавить к этому ещё тысячи приверженцев буддизма, живущих в других регионах, то ответ на вопрос становится ясным. Да, буддизм является довольно важным и влиятельным фактором в культурной и религиозной жизни России. Для особо недоверчивых предлагаю посетить Санкт-Петербургский буддийский храм. Там молятся самые различные люди, люди с разным уровнем образования. Разных культур, разного социального статуса. Однако их объединяет одно: вера в учение Будды.

Что касается первого вопроса, то вряд ли для читателя будет представлять интерес скучная историография изучения буддизма российской наукой. Видимо, гораздо интереснее будет узнать о самом развитии буддизма в стране, о его корнях, специфике, современной жизни. Однако краткое знакомство с некоторыми российскими исследователями, написавшими ценные и крайне интересные исследования пор буддийской тематике, думаю, стоит произвести. В таком ключе и будет построена глава: история российского буддизма, его культура и традиции, с указаниями, где и у кого об этом можно узнать поподробнее.

Вкратце история зарождения буддизма в России такова. Первыми к буддизму приобщились калмыки, ввиду того, что калмыцкие племена раньше жили на территории Китая, в Джунгарии. Принятие калмыками буддизма датируют 16 столетием. Однако ознакомился с буддийским учением этот народ гораздо раньше: уже в 13 столетии среди калмыков была популярна буддийская школа сакъяпа, которая, однако, не прижилась. Уже в 17 веке калмыки перекочевали на территорию России, в Нижнее Поволжье. Вместе с этим народом на Руси появилась и новая религия – буддизм. Буддизм, исповедуемый этим народом, представлял собой тибетскую форму буддизма, школу гелугпа. Это направление представляет собой смесь идей ваджраяны и махаяны.

Уже в 17 веке у калмыков уже была обширная буддийская литература, в основном на тибетском языке, которую постепенно переводили на калмыцкий. Особенностью калмыцкого буддизма является его тесные связи с Тибетом. Калмыцкие паломники регулярно посещали Тибет, привозили оттуда новые знания, священные тексты и предметы культа. Впрочем, связи эти иногда прерывались, особенно после завоевания Тибета Китаем. Вскоре калмыки ощутили на себе давление русской государственной системы. Буддизм в Российской империи не поощрялся. Количество калмыцких хурулов ограничивалось административными методами, штаты в хурулах сокращали. В первые послереволюционные годы казалось, что Советская власть даст возможность развиваться буддийской церкви. Был созван Первый духовный съезд калмыцких буддистов, власть обещала помочь в строительстве новых храмов, принимались демократические правовые документы. Однако недолго музыка играла: в 30-е годы сталинская репрессивная машина добирается и до калмыков. Рушатся храмы, репрессируется духовенство. Из 92 хуралов к 1936 году остаётся только 13. А в тяжёлый 1943 год калмыков вовсе выселяют с насиженных земель. Шла Отечественная война, а у «вождя всех времён и народов» не было более важного дела, как репрессировать целый народ… Только в 1957 году калмыцкая автономия была восстановлена, однако вопрос о вероисповедании повис в воздухе. Возродить буддийскую общину законным путём не удавалось вплоть до 1988 года, хотя попытки предпринимались неоднократно. С наступлением XX века усиливаются связи калмыцкого буддизма с буддизмом бурятским и монгольским. Взаимопроникновение двух традиций порождает новый толчок к развитию буддийского учения. Однако тибетский буддизм остаётся главным духовным партнёром буддизма калмыцкого. Поэтому калмыцкий буддизм гораздо ближе к тибетскому, чем буддизм бурят или тувинцев.