Том закончил ощипывать цыпленка и теперь стоял, опершись о стену, и ухмылялся, гладя на Грея, который пожалел, что ему достался не цыпленок, а скользкие и отвратительно пахнущие луковицы. Он вообще не любил лука, а теперь его просто возненавидел. В носу у него жгло, глаза щипало. Интересно, что подумали бы его политические соратники, увидев могущественного Роута в роли поваренка. Они пришли бы в ужас, да и сам Грей находился в растерянности. Мало того, что Кейт стреляла в него, в результате чего он свалился в лихорадке, так теперь она пристроила его к работе, которую пристало выполнять лишь самой последней судомойке. С одной стороны, это было забавно, но Грей подозревал, что она вполне могла уготовить ему еще не один подобный сюрприз.

Кейт немного расслабилась, лишь когда все отправились в гостиную. С того самого момента, как на кухне объявился Грей с предложением помочь, она была натянута как струна. Пока что она не могла объяснить его странное поведение. Пусть Кейт долгое время не вращалась в обществе, но не была настолько неотесанной, чтобы не понимать: богатым и избалованным представителям высшего света на кухне не место.

Но маркиз старался изо всех сил. Вначале Кейт испугалась, что он порежется, так как явно не умел чистить картошку. Не хватало ей его новых ран! Однако он очень быстро стал ловко орудовать ножом. Вероятно, нет такой задачи, с которой он не справился бы, подумала она. Она утвердилась в этом мнении, когда увидела, с какой легкостью и элегантностью он несет блюда в столовую. Это сделало бы честь самому вышколенному лакею. Он может превзойти всех и во всем, будь он портовым грузчиком или герцогом. Все же Кейт не была совершенно спокойна и чувствовала себя неловко от его помощи. Они расселись за длинным столом, на котором стояли приготовленные ими простые кушанья. Кейт даже послала Тома в погреб за бутылкой вина. Маркиз, конечно, привык к более изысканным блюдам и напиткам, но для Кейт это было редким удовольствием, поэтому она с наслаждением потягивала вино.

Оно немного ударило ей в голову, и, когда они перешли в гостиную, на нее напало странное легкомыслие и захотелось смеяться. Люси же держалась важно, словно они собрались на званый ужин в поместье, хотя на ней было перешитое старое платье, скрывавшее беременность. К тому же здесь находился Том, место которому было на кухне за мытьем посуды, а он остался в гостиной и бросал на гостя свирепые взгляды. Да и маркиз был в потрепанной одежде, хотя и держался как титулованная особа. И наконец, Кейт. Она являла собой самое непонятное зрелище, одетая в мальчишеский костюм – свою привычную одежду.

Разговор не клеился. Обязанности хозяйки требовали от Кейт поддерживать беседу, но ей было забавно наблюдать за происходящим. Она закашлялась, чтобы не рассмеяться. К какому времяпрепровождению привык Грей, она не знала, но не к такому, какому стал свидетелем.

Развлечения в Харгейте были весьма ограниченны. Люси неплохо играла на фортепьяно, а Кейт иногда пела, но хорошим слухом не отличалась и поэтому не могла рассчитывать произвести впечатление на Грея. Частенько они читали друг другу вслух книги, взятые из обширной библиотеки, но последнее время Люси ссылалась на усталость, а Кейт вставала на заре, так что они рано ложились спать.

Грей, который, вероятно, в Лондоне кутил как раз до зари, скорее всего, сейчас спать не отправится, размышляла Кейт. От этой мысли сладкая истома охватила ее. Она вспомнила, какой он был сегодня днем – взъерошенный, но такой красивый, пусть и одетый всего лишь в отцовскую ночную рубашку. А до того на нем вообще ничего не было… Кейт покраснела и резко выпрямилась, стараясь не только побороть действие вина, но и отогнать мысли о раздетом, спящем и… притягательном Грее.

– Я здесь уже бывал, – вдруг негромко заявил он.

Кейт от неожиданности вздрогнула, а он, задрав голову, с любопытством разглядывал потолок с искусными лепными украшениями, изображавшими различные сцены из жизни поместья.

– Не может быть! – огрызнулся Том, и Кейт склонна была с ним согласиться, так как в Харгейте уже много лет не принимали гостей, а уж Грея она, несомненно, запомнила бы – такого человека, как маркиз Роут, не забывают.

Она вздрогнула, подумав, что поскольку Грей никогда не посещал Харгейт, то, вероятно, он просто хочет таким образом побольше разузнать о них. Кейт устала притворяться и охотно все ему рассказала бы, но она привыкла никому не доверять. И на что она, скажите на милость, может положиться? На слово маркиза да на охватывающий ее от его присутствия жар? Она едва громко не фыркнула. Вот таким образом Люси и осталась одна с ребенком!

– Клянусь, что ноги вашей здесь не было! – угрожающе пробурчал Том.

– Да? А ты всегда занимал такое необычное положение в поместье? – Грей вопросительно поднял темную бровь.

Том покраснел.

– Не ваше дело.

У Кейт стучало в висках. Наверное, от вина, подумала она. Не надо было пить, важно сохранять ясную голову. Вот теперь, вместо того чтобы прекратить назревающую ссору, она с полным безразличием решила: пусть мужчины вцепятся друг другу в глотку прямо здесь, в гостиной.

Люси тоже, видно, это мало интересовало. Она зевнула, прикрыв рот изящной белой ручкой. Кейт позавидовала младшей сестре – хорошо бы быть такой же беззаботной. Настроения других Люси никогда не волновали, так же как и наличие денег и пищи. Она позволила себе вкусить запретное наслаждение, отдавшись мужчине, и при этом не испытывала ни малейших угрызений совести. А теперь еще будет вознаграждена рождением ребенка – и будет его любить, не заботясь о том, кто его оденет и накормит.

Но Кейт тут же устыдилась непрошеных мыслей. Это все от вина, решила она, хотя и выпила всего лишь два бокала. В Харгейте уже давно не подавали к ужину вина, и с непривычки у нее кружилась голова и было как-то не по себе. А вообще, во всем виноват Грей.

Поднявшись, она смерила его холодным взглядом.

– В деревне мы рано ложимся спать, милорд, а поскольку вы едва оправились после болезни, то я предлагаю вам последовать нашему примеру.

Он лишь удивленно поднял брови, что было Кейт уже знакомо, но ничего не сказал, а лишь согласно кивнул. Это ее взволновало – ведь маркиз привык повелевать всем без исключения, подавляя и сокрушая, – но, как ни странно, не породило ужаса в ее душе, только теплые струйки змейками пробежали у нее по телу, вогнав ее в краску. Она поспешно вышла из комнаты, даже не посмотрев, последовал ли он за ней.

Люси тоже встала вслед за сестрой, но глаза Грея были прикованы к Кейт, к ее мягко покачивающимся бедрам, обтянутым брюками. Она не была высока, но стройные и сильные ноги вполне соответствовали ее росту. Грея вновь охватило желание.

– Держитесь от нее подальше.

Грубый голос Тома мгновенно охладил его жар. Грей презрительно посмотрел на старика:

– Ты, кажется, что-то сказал?

Том, очевидно, не понимал, насколько небезопасно было делать маркизу подобные замечания. Впервые в жизни в него стреляли, похитили, а затем он оказался прикованным к постели. К тому же усиливающееся и не находящее выхода чувственное влечение делало его особенно раздражительным.

– Я за вами послежу, – предупредил Том.

В душе Грей восхищался заботливостью старика по отношению к Кейт, но наглость его он больше не намеревался выносить.

Он встал и с обманчивым спокойствием произнес:

– Боюсь, что тебе придется отказаться от слежки, так как я намерен принять ванну и не желаю, чтобы кто-либо в это время входил в кухню.

Мыться в кухне было неприятно, но необходимость заставляла Грея пренебречь неудобствами, так как в доме, как ему сказали, другого помещения для мытья не было, да и слуги отсутствовали.

Старик сердито посмотрел на Грея.

– Только не надейтесь, что я стану вам помогать. Сами таскайте ведра, авось не развалитесь, – язвительно добавил он.

Том не успел закрыть рот, как Грей схватил его за ворот рубахи, с силой приподнял и прижал к стене. Старик лишь часто мигал глазами, тряс головой и сучил ногами, не соображая, что же с ним произошло.