Я внимательно слушал, не прерывая манипуляций с винтом. Опуская крышку, мне пришло в голову, что отсутствие света в соседних помещениях, возможно вызвано точно такими же неисправностями, которые можно было бы легко исправить. При этом я никак не мог понять людей, которые предпочитали вслепую толочься о стенки, вместо того, чтобы немного поискать. Я влез на сидение, так как помнил, что в верной копии "крота" распределительная коробка находилась под самым потолком кабины. Уже поддернул захлопнутую крышку...

- Рез!

- Слушаю.

- Молчишь. В чем-то сомневаешься?

- Нет.

- И все же, нес технику какую-то чушь. Он рассказывал, будто ты приглашал их в парк.

- Это я кричал во сне.

Тишина. Потом я услыхал какое-то откашливание. Если микрофон не искажает мой голос... - подумал я.

- А ты не считаешь, что это странно? - спросил он после долгого молчания, когда ко мне уже пришел страх.

- Что?

- Ну, эта серия галлюцинаций, или как ее назвать.

- Как раз об этом и я задумался.

- У Раниэля они тоже были, хотя с ним было чуть по-другому. Потом Вайс. Когда перед стартом его на несколько минут оставили одного, он заорал, что видит оазис и многоэтажный дом.

- Сонные видения.

- Это так, все перед стартом ложились, вот только как можно объяснить сон, который в абсолютно идентичных обстоятельствах повторяется у различных людей, а именно - у пилотов во время подготовки к бурению шахты, которая бы вела на поверхность? В этом имеется еще одна загадка. Только... тебе уже пора. Камера свободна. Отправляйся и... возвращайся!

Странное дело: я совершенно не думал о неизвестной дороге. Меня поглотило нечто совершенно иное. Вначале я нажал на кнопку предохранителя. Кабину залил яркий сноп света. В голове у меня была чудовищная каша. Значит я не ошибся! Здесь не было никакой серьезной аварии. Так почему же...? В первый момент, еще немного, и я повел бы себя как последний сопляк, который, обнаружив ошибку в примере товарища, бежит с румянцем гордости на щеках к учителю, чтобы похвалиться собственной исключительной наблюдательностью. Я даже выскочил уже через лаз и захлопнул за собой крышку. И только лишь на рампе пришел в себя: да какое мне дело до хлопот этих людей, их чудачеств или же обычнейшей тупости. У меня было свое задание, к выполнению которого меня призывал Механизм. Призывал? Я положил руку на ручке наполовину прикрытых дверей. Решение никак не приходило.

И тут я услыхал шорох. Он исходил из закрытой кабины "крота". Одновременно, с противоположной стороны - из-за открытых дверей ремонтного шлюза - я услыхал сильный шум: отзвук резкий метаний, сопровождавшийся женскими всхлипами. Я вздрогнул. Что-то заставляло меня немедленно вернуться. Но я все ждал. Все вокруг: глубокая ночь, затаившаяся в ней угроза, вызванное непонятной ситуацией напряжение и эти люди, которых я не мог понять - все это был какой-то неприятный сон. У меня больше не было необходимости смотреть его - можно было вырваться из него одним движением акселератора. Тем временем изнутри шлюза вновь послышались глухие удары о пол, затем короткий, как бы заглушенный рукой стон. Теперь я, не теряя ни мгновения, вошел туда и сразу же споткнулся о лежащее на полу тело обнаженной женщины.

Обнаружил я ее точно в том самом месте, куда час назад меня выпихнул поршень моего цилиндра. Она была еще одним плодом Механизма. Мысль о столь близком родстве между нами поразила меня в тот самый момент, когда, передвигая свои пальцы по ее лицу, а потом по натянувшимся и зацепившимся за пол длинным волосам, я открыл, что их зажало щелью между дном транспортера и полом шлюза.

- Называй меня Резом, если мы еще когда-нибудь встретимся, бесцеремонно заговорил я с женщиной и присел рядом.

Я поднял с пола кусок заостренной железки, до которого она не доставала рукой - и теперь легко мог вернуть ей свободу. Я резал волосы, прядь за прядью, у самого пола, размышляя при этом о людях, поддерживаемых на духу фактом, что вместо числовых номеров они носят в своих именах те же самые номера, образованные из буквенных комбинаций, и о том, что вот и эта женщина тоже могла бы называться как-нибудь по-простому.

- Ина, - еще раз обратился я к ней. - Я крещу тебя. Это первое имя, пришедшее мне в голову. Оно тебе подходит?

Не говоря ни слова, женщина переползла н новое место, отодвигаясь на длину последних еще плененных волос.

- Хочешь ехать со мной? - спросил я у нее в последний раз.

Тишина. Когда острие железки отделяло от пола последнюю прядку ее волос, я внезапно вздрогнул от пронзительной боли. На тыльной стороне ладони, которой опирался возле самого ее лица, я вдруг почувствовал острые и крепкие зубы. Она вонзила их мне в руку и сразу же скрылась в темноте. С ее стороны это был столь идиотский поступок, что, по-видимому, она и сама должна была и удивиться, и перепугаться, заметив, что обрела свободу. Какое-то время во мне вскипал гнев и желание укротить этого неблагодарного звереныша, каким девушка неожиданно оказалась, но, не успел я вскочить с места, как соседние стенки задрожали от рева сирены.

Какофония длилась несколько секунд. В неожиданной тишине, наступившей сразу же после нее, я услыхал скрежет отодвигаемых запоров. В стартовую камеру возвращаться было уже поздно. Проклиная себя за то, что столь рискованно оставил "крот", я припал к стене, чтобы убраться с дороги приближающихся людей. Казалось, что темнота вовсе не мешает им двигаться: они перемещались с абсолютной уверенностью, так быстро, что только лишь прекрасное знакомство в расположении всех переходов и оборудования могло объяснить их отсутствие опасения врезаться в невидимую преграду. Прижав ухо к стене, я вслушивался в бухающие по рампе шаги. Еще мгновение - понял я - и они доберутся до лаза.

Они добрались. Поначалу до меня оттуда дошел краткий возглас изумления. Во втором голосе я ухватил только лишь тон: в нем присутствовал неописуемый гнев. И наконец прозвучал явный, наполненный укором вопрос:

- У него что, крыша поехала?

На первые голоса наложился площадными ругательствами еще один. Все сразу же успокоились.

Истекла долгая минута молчания. Со стороны рампы приближался кто-то новый.

- Что там?

- Доложи Лендону, что Асурмар зажег свет в кабине и сбежал. Минут пять назад, понял? Этого хватило. И за это время... магма вылезла из всех щелей и вгрызлась во все передачи. Она заблокировала приводной вал, рули и буры. Не исключено, что она пробралась и в резервуары, тем самым разорвав их. Сейчас она уже полностью застыла. У меня прямо руки опадают, когда подумаю, кто и чем станет собирать эту дрянь.

- То есть как? Асурмар зажег свет?

- Арестуй его! Чего ты ждешь? Далеко он сбежать не мог. Теперь уже нет смысла выяснять, зачем он это сделал. Если будет сопротивляться, можешь его пристрелить. Ведь это не обычное сумасшествие, а саботаж. Теперь можно оставить все надежды, связанные с последним "кротом".

Разговор продолжался и дальше, только я уже перестал слушать. Мне казалось, что я пытался отпихнуться от стенки, которая со страшной силой вновь притянула меня к себе словно магнит, но это было иллюзией, потому что на самом деле я не сделал ни малейшего движения, хотя собирался куда-то убегать. Я стоял, расплющившись на стенке, ибо, помимо уверенности в том, что являюсь биологическим организмом, на самом деле чувствовал себя паяцем, отрезанным от приводной силы и ожидающим, когда свяжут управляющие нити, а в голове копошилась какая-то ужасно дурацкая мыслишка. Нет, наверняка это был не страх. Скорее всего, крайний паралич, обезоруживший все клетки тела, последний глубокий вздох перед приступом гнева, нацеленного в пустоту, который нарастал во мне, накапливаясь тем сильнее, чем дольше я не мог определить какую-либо цель или направление.

- Как здесь темно.

Это заговорила женщина.

- Ина? - шепнул я, вырвавшись из предыдущего настроения.

Ответа я не получил. Если следовало спасаться бегством, то было самое время. В коридоре шлепали босые ноги. По-видимому, Ина нашла выход. Направляясь за нею, я обнаружил открытую дверь и захлопнул ее за собою. В замке торчал ключ. Я повернул его и вместе с пучком других спрятал в карман.