Бен Бова

Сорок Девятый

Просыпайся, кретин! Твое ведро опять протекает!.. Открыв глаза, я некоторое время ошалело моргал, не в силах сразу прийти в себя. Только потом на маленьком дисплее, вмонтированном в изножье койки, я разглядел презрительную ухмылку Донахью. Он обожал называть мой ВДР-49-Н «ведром» и, кажется, даже радовался, когда с ним случались какие-то неполадки. А случались они, пожалуй, слишком часто.

Кое-как приняв вертикальное положение, я вызвал на дисплей диагностический экран. Черт!.. Донахью не ошибся. Из главной водяной цистерны била могучая струя водяного пара. Работали также маневровые двигатели, пытавшиеся как-то компенсировать неожиданно возникшую тягу.

— Что, сигнал тревоги опять не сработал? — с издевкой осведомился Донахью. — Ведерко-то того!.. Вот и системы безопасности начинают отказывать. Тебе крупно повезет, если сумеешь вернуться на базу благополучно.

В его голосе прозвучало неприкрытое злорадство, и я подумал, как приятно было бы двинуть его в челюсть, чтобы он наконец заткнулся. Я бы сделал это уже давно, но, к сожалению, Донахью был намного крупнее и сильнее меня. Кроме того, я не мог не признать, что он прав. Сорок Девятому действительно пора было на свалку.

— Ладно, сейчас займусь, — пробормотал я, обращаясь к лицу Донахью, снова появившемуся на экране. В глубине души я был рад, что мои слова долетят до Весты, где находился мой непосредственный начальник, не сразу, а за пять с лишним минут. Еще столько же времени пройдет, прежде чем я услышу его очередную плоскую остроту.

Легко ему веселиться, подумал я не без зависти. Донахью действительно ничего не грозило, покольку сейчас он сидел в собственном кабинете на базе компании, разместившейся на втором по величине астероиде Пояса. Что касалось меня, то в данный момент я находился в девяноста миллионах километров от Весты на борту водосборного бота ВДР-49, который порой даже мне напоминал проржавевшее до последней степени жестяное ведро.

На самом деле я должен был бы оказаться совсем в другом месте. Сразу после окончания колледжа я подал заявление на место инженера снабжения, но когда прибыл на Весту, Донахью как-то смухлевал со списком назначений. Так я стал пилотом дряхлой водовозки, где в течение ближайших шести месяцев мне предстояло изнывать от скуки. «Там посмотрим», — сказал Донахью в ответ на мои слабые протесты, и я понял: надо сделать что-то выдающееся, чтобы не остаться капитаном этого ржавого корыта навсегда.

В Поясе астероидов человеку бывает очень одиноко. Большинство жителей Земли, никогда не отрывавших своей задницы от поверхности планеты, представляет его как участок пространства, в котором плотным потоком несутся многочисленные каменные обломки, готовые каждую секунду сокрушить хрупкую обшивку корабля. На самом же деле Пояс — место достаточно пустынное. Да, здесь темно, холодно, уныло, но сравнительно безопасно. Во всяком случае, сойти с ума здесь гораздо проще, чем погибнуть от столкновения с астероидом, способным причинить космическому кораблю серьезные повреждения.

Впрочем, мой ВДР-49 никогда и не был космическим кораблем в полном смысле слова. Как я уже упоминал, он представлял собой автоматический грузовой бот, предназначенный для сбора и транспортировки льда в межпланетном пространстве. Давно известно, что вода — самая большая ценность, какую только можно отыскать в космосе. Еще сравнительно недавно средства массовой информации пытались представить старательство в Поясе как овеянное романтикой занятие для настоящих мужчин. Особенной популярностью пользовались у СМИ истории о том, как тот или иной старатель внезапно разбогател, наткнувшись на крупный железо-никелевый астероид с вкраплениями золота и платины (несколько сот тонн по меньшей мере), которые, впрочем, в данном случае рассматривались только как вредные примеси. В свое время Пояс дал Земле столько золота и серебра, что традиционный рынок драгоценных металлов очень скоро рухнул, чтобы никогда больше не возродиться.

Настоящей ценностью в последнее время стала вода. Да-да, старая добрая Н20, столь необходимая для поддержания жизни всего человечества. Вне Земли она была намного дороже золота. В воде нуждались и лунные города, и колонии, строившиеся на окололунной орбите, и поселения «каменных крыс» на Церере, и исследовательские станции, обращавшиеся вокруг Юпитера, и строительные отряды на Меркурии. Кроме того, вода была лучшим топливом для ракет с химическими двигателями. Ее разлагали на кислород и водород, смесь которых обеспечивала превосходную удельную тягу.

В общем, картина вам ясна. Правда, среди широкой публики поиски ледяных астероидов не считались занятием столь же романтичным, как охота за десятикилометровыми скальными обломками, на девяносто восемь процентов состоящими из самородного золота с небольшой примесью платины и алмазов, однако и работа водовозов весьма ценилась. Да и корпорации не посылали бы в Пояс свои грузовые боты, если бы это не приносило им огромные прибыли. За воду люди готовы были платить, и платить много.

Множество ботов, подобных моему древнему Сорок Девятому, постоянно прочесывали Пояс в поисках сколько-нибудь крупных обломков льда. Порой Пояс пересекали ледяные кометы, но большинство из них обладало слишком высоким ускорением, чтобы ржавые развалюхи могли их догнать. Как правило, водоботы швартовались к ледяным астероидам, растапливали лед и закачивали воду в свои грузовые цистерны.

Компания, на которую я работал, располагала целым флотом из полусотни водовозок. По первоначальному проекту — полностью автоматизированными кораблями, способными самостоятельно разыскивать запасы замороженной воды и доставлять ее на Весту, где находилась база и центральный склад компании. Однако подобному порядку вододобычи препятствовали сразу два обстоятельства. Первое из них заключалось в наличии совершенно идиотского закона, выдуманного или, лучше сказать, высосанного из пальца земными юристами и политиками. Согласно этому закону любая компания или корпорация могла начать разработку обнаруженных ею на астероидах полезных ископаемых, к коим причислялась и вода, только в случае, если при этом присутствовал человек. Таким образом, ни одна компания не могла просто рассылать в разные стороны автоматические водовозки, что, на мой взгляд, было наиболее разумным и рациональным. Чтобы добыча воды считалась законной, на каждом судне требовалось присутствие по меньшей мере одного человека, способного подтвердить правильность сделанной заявки.

Вторая причина заключалась в необходимости поддерживать водовозки в рабочем состоянии. Все они проектировались в режиме максимальной экономии, без достаточного запаса прочности и к тому же были уже довольно старыми. Их механизмы постоянно выходили из строя и требовали наладки. Разумеется, в комплект каждой водовозки входило несколько небольших ремонтных роботов, однако они и сами регулярно ломались. Одним словом, присутствие на борту человека — механика и программиста в одном лице — было необходимым. Меня, впрочем, постоянные поломки только радовали. Если бы все системы корабля работали без сбоев, я бы давно уже спятил от безделья.

Некоторую остроту моему монотонному существованию добавлял тот факт, что в Поясе астероидов уже много лет шла самая настоящая война. Исторические труды называли ее Большой Войной в Астероидах, хотя начиналась она как столкновение между компанией «Космические системы Хамфри» и корпорацией «Астро», стремившимися к контролю над минеральными ресурсами Пояса. Верно говорят, что война — это продолжение конкуренции другими средствами. Со временем обе компании обзавелись небольшими наемными армиями, которые оборонялись и атаковали друг друга в полном соответствии с последними достижениями военной науки и техники. Кроме того, в Поясе действовали шайки пиратов, которые никогда не упускали возможности завладеть кусочком пожирнее. В результате в Поясе продолжали гибнуть люди, в число которых попали несколько моих друзей и знакомых. Сам я пока не подвергался опасности, однако полностью исключить такую возможность не мог.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: