Они прошли ещё один коридор и поднялись по лестнице наверх. Зельда отвела её в комнату — достаточно просторную и светлую, с высокими окнами и такими же бархатными стенами, по которым так и хотелось провести рукой.

Мебели в комнате было немного — большая кровать с балдахином, деревянный шкаф, лавка и большое зеркало в причудливой резной оправе. Из стен торчало несколько выступов, на которых красовались мраморные канделябры.

Увидев кровать, застланную пушистым одеялом, девушка почувствовала, что ещё немного, и свалится от усталости. После долгих ночей на жёсткой деревянной скамье в сырой темнице, полной пищащих крыс, ей так хотелось зарыться носом в мягкие подушки и забыться сладким сном.

Однако Зельда не позволила ей уснуть. Каменная фурия притащила лоханку с водой и помогла ей вымыться, поливая из кувшина. Затем довольно грубо расчесала волосы. Было больно, но Ярушка терпела, сцепив зубы. Ей хотелось отнять гребень у Зельды, но та выглядела так грозно и неумолимо, что Ярушка побоялась даже открыть рот.

Затем Зельда куда-то ушла, но вскоре вернулась, швырнув ей ворох зелёной одежды и клубок ниток с воткнутой посередине иголкой.

— Другой одежды нет, придётся подогнать под себя. И не мешкай — скоро обед.

Оставшись одна, Ярушка развернула одежду и приложила к себе. Платье было велико — и в талии, и в плечах. Печально вздыхая, она взяла в руки клубок с иголкой. Что с этим делать — она не знала. Боярышне негоже было шить. Вышивать красивые узоры на платочках и полотенцах — это она умела, но шить — никогда не шила.

— Ничего, — решила она, — как-нибудь справлюсь.

После двух часов возни с иголкой, исколов пальцы в кровь, Ярушке удалось кое-как подогнать одежду. Она оделась и посмотрелась в зеркало — выглядело довольно жалко. Фасон платья сильно отличался от тех, что она привыкла носить, и оставалось лишь молиться, чтобы её не подняли на смех.

— И почему здесь все так неласковы? — вслух пробормотала она.

В дверь постучали. Ярушка не успела и слова сказать, как дверь приоткрылась, и в комнату прошмыгнул Миклош, корча в ухмылке наглую физиономию.

— Зельда велела тебя позвать.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

— Неважное тряпьё. Но у Зельды больше ничего нет. И других баб здесь тоже нет.

— Это всё равно лучше, чем то, в чём я пришла.

— В плаще хозяина? — оскалился Миклош. Глаза его по-прежнему не двигались, и Ярушка не могла взять в толк, смотрит ли он на неё или же куда-то в другую сторону. — А то, что было под ним, пахло крысиной мочой. Зельда сожгла то непотребство.

Ярушка почувствовала, как щёки краснеют от стыда, но сдержалась и промолчала.

— Зельда велела тебе собрать волосы. Хочешь, помогу? — неожиданно предложил Миклош.

— Нет, я сама справлюсь, — отказалась Ярушка, с ужасом вспоминая, как ей помогала Зельда.

— Лучше поторопись, не то все будут ждать.

— Все — это кто?

— Хозяин и Зельда.

— Здесь есть ещё кто-нибудь?

— Ты задаёшь много вопросов, — заметил коротышка.

— Я не знала, что нельзя спрашивать.

— Спрашивать можно. Но у нас этого не любят.

— Как у вас строго.

— То ли ещё будет! — захохотал Миклош.

— А что мне ещё следует знать?

— А чего я тебе должен, как на блюдечке, все выкладывать? Сама узнаешь.

— Сама так сама, — пожала плечами девушка и стала плести косу.

— Нет, не так, — вдруг сказал Миклош и глаза его неожиданно заблестели.

— А как?

— Собери немного на затылке. А остальное пусть будет так.

Ярушка оторвала немного нити из клубка и присобрала волосы, как велел коротышка.

— Так у вас девушки ходят?

— Девушки, — расхохотался карлик, — у нас — девушки!

— Я опять что-то не то спросила? — растерялась девушка.

— На сотню верст вокруг — одни ведьмы. Они страшнее, чем моя рожа после попойки.

— Я видела одну довольно симпатичную, — тихо сказала Ярушка.

— Ты, видно, тоже была пьяна, — коротышка затрясся в очередном приступе хохота.

— И имя у неё красивое — Мальва.

Миклош неожиданно перестал смеяться, а лицо его посуровело.

— Хозяин водил тебя к Мальве?

— Да, а что?

— Ничего.

— Может, всё же скажешь?

— То хозяин может сказать, а моё дело — заткнуться.

— Ну, хоть намекни, может, чего стоит бояться? — настаивала Ярушка.

— Лучше молчи об этом, — посоветовал Миклош, — и с Зельдой не вздумай болтать.

— Спасибо.

— За что?

— За совет, — улыбнулась Ярушка.

Рыжее лицо Миклоша сделалось пунцово-красным, он тихо выругался и шмыгнул прочь из комнаты.

Ярушка ещё несколько секунд покрутилась перед зеркалом — пугало пугалом в дорогой ткани, — вздохнула и пошла вслед за коротышкой.

Миклош молча шагал впереди, изредка подпрыгивая. Кулачки его были крепко сжаты, а рыжие волосы торчали колом, будто он злился на весь белый свет. Девушка не решалась с ним заговаривать, опасаясь, что он взорвётся от гнева, хотя и понятия не имела, что стало тому причиной.

Они спустились по лестнице в довольно просторный зал. На последней ступеньке Ярушка замерла на мгновение, с интересом рассматривая открывающийся ей вид.

Стены были из того же бархатистого камня. Невысокие окна, начинавшиеся чуть выше головы, пропускали достаточно света, но не было столь ярко, как в той комнате, что выделили ей. Всю дальнюю стену занимал камин в виде трёх открытых пастей диковинных зверей. Острые зубы каменных хищников спускались до нижних челюстей, сквозь пустые глазницы пробивались отблески голубоватого пламени.

В центре зала стоял большой стол из тёмно-синего мрамора. Во главе сидел Ирвальд. Ноги его были закинуты на скамеечку, стоявшую рядом с камином, а в руках он держал длинную штуковину, не то резную палку, не то дудку. Владыка подносил её ко рту, а после выдыхал в воздух белёсые облачка дыма. После он передал палку сидящему рядом существу, отдалённой напоминающему человека, совершенно чёрного, покрытого блестящей лоснящейся короткой шерстью. Существо сказало что-то, прижимая палку к губам, должно быть, что-то весёлое, потому что владыка зашёлся смехом, откинув назад голову. Волосы его рассыпались по плечам и тряслись, напоминая Ярушке мелкую рябь на вечернем озере.

Миклош довольно громко чихнул. Ирвальд с гостем наконец-то заметили Ярушку. Владыка убрал ноги со скамьи. Палка мгновенно исчезла. Существо быстро поднялось, очевидно, намереваясь уйти, и посмотрело на владыку. Тот, помешкав мгновение, кивнул. Существо легонько поклонилось Ярушке и стремительно исчезло из обеденного зала.

— Я вам помешала? — спросила Ярушка.

— Нет, — ответил Ирвальд, окидывая девушку взглядом с головы до ног. Взгляд его стал задумчивым.

— Какой необычный запах, — заметила Ярушка, присаживаясь на стул, любезно отодвинутый для неё коротышкой, — только голова отчего-то кружится.

Миклош прыснул со смеху, Ирвальд же оставался спокойным, только глаза его заблестели.

— Надеюсь, ты проголодалась?

— Немного, — солгала Ярушка, чувствуя, что желудок ещё немного и намертво прилипнет к спине.

— Зельда приготовила обед.

Ярушка кивнула и опустила глаза, не зная, что сказать. Она чувствовала себя неловко — в чужом доме, среди незнакомых людей, в нелепой одежде и совершенно не представляя, как следует себя вести.

— Ваш гость довольно необычен, — наконец, решилась она.

— Это мой конюший, — ответил Ирвальд, — он зверолюд.

— Похоже, вы с ним дружите.

— Да, Себрий служит мне много лет.

— Тогда почему он ушёл?

— Чтобы не пугать тебя.

— Но мне все равно придётся привыкать, — заметила девушка, — здесь столько всего необычного.

— Знати не положено обедать со слугами, — голос Ирвальда звучал сухо, — у людей не так?

— Так, — подтвердила Ярушка, — но в каждом доме свои порядки, верно?

Миклош издал за спиной девушки неопределённый звук. Ирвальд насмешливо улыбнулся.