Она показалась Сурье нереально красивой — чёрно-золотой, и как будто ненастоящей. Однако она хлопала ресницами и даже улыбнулась, обнажив небольшие клыки. Всё-таки настоящая.

— Чего застыл? — спросила она.

— Я… Я слегка заблудился, — солгал Сурья, пытаясь скрыть смущение.

— Видно. Что ж ты отбился от стада?

— Какого стада?

— Того, что пошло на ведьмопас.

Ах, вот она о чём. Сурья усмехнулся. Ловкое сравнение. Как нельзя меткое.

— Я там уже был.

— Странно, — девушка вытянула лицо и забавно сморщила маленький носик, — от тебя не пахнет их потом. В такие дни от княжичей несёт за три версты.

— Терпеть не могу ведьм, — признался Сурья и с удивлением спросил, — ты откуда знаешь, что я княжич?

— Так судачат о тебе. Сын Коша, похожий на человека. Я сразу поняла. Княжичи говорят, что мать твоя очень красива, и ты…

Девушка неожиданно замолчала и нахмурилась. Ресницы её замелькали часто-часто, а факел в руке дрогнул, отчего тени на стене заплясали, выкидывая кривые коленца.

— Да, мама красива… А ты кто?

— Лилиша.

— Необычное имя.

— Да уж.

— А я Сурья.

— Что ты здесь забыл, Сурья?

— Прости. Мне хотелось пить. И я вроде слышал плеск воды.

— Это я наливала своим животным.

— А для меня осталось?

Лилиша замерла и облизнула губы крошечным чёрным язычком.

— Осталось. Идём.

Она повела его вглубь пещеры. Там оказалось много всякого зверья. Клетки были аккуратно расставлены по пещере и вычищены почти до блеска. Несколько птиц сидели на насестах. При виде незнакомца они сорвались с места и полетели прочь. Звери в клетках, до того момента галдевшие на всякий лад, вдруг примолкли и забились по углам.

— Что это с ними? — Лилиша удивлённо уставилась на зверьё.

— Я им не нравлюсь, — грустно улыбнулся Сурья.

— Глупости, — возразила девушка и присела на колени у одной из клеток. Затем поднялась и настороженно посмотрела на княжича, — они говорят, что ты нехороший.

— Многие так говорят.

— Кто?

— Морены, например. Или щекотуны.

— О, этим тварям точно не стоит верить.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не гонишь прочь. Да, и ты обещала воды.

— Сейчас.

Лилиша полезла куда-то в угол, переворачивая попавшуюся ей под руку утварь, и достала кувшин.

— Она чистая, не бойся.

— Я не боюсь.

Сурья поднёс кувшин к губам и с наслаждением выпил. Вода была ещё холодная, должно быть, из горного родника, и чуточку солоноватая. Как раз такую он любил больше всего.

— Ты понимаешь, о чём говорят звери?

— Да. Есть за мной такая напасть, — улыбнулась Лилиша.

— А зачем тебе столько?

— Не знаю. Они сами приходят, я их кормлю, пою, а они мне рассказывают свои истории.

— А почему в клетках?

— Иначе нельзя, — Лилиша тряхнула золотыми кудрями, — иначе сожрут друг друга. Однажды меня не было, так они такое устроили. Кости вывозили телегами. Они потом долго боялись приходить.

— Стало быть, ты любишь истории?

— Не просто истории!

В руках у Лилиши вдруг оказалась большая книга. Она открыла её и сунула ему прямо под нос. Исписанные мелкими символами странички пахли свежей мятой, а картинки были причудливыми, яркими, будто живыми.

— Они не могут писать, а у них столько преданий, которые могли бы оставить своим потомкам. Да и мы о них ничегошеньки не знаем, а ведь это так интересно. Я записываю всё в эти книги. Рисую, как они выглядят. Чтобы ничего не забылось, не кануло в пучину времени, понимаешь?

Сурья не сильно понимал. Лилиша была такая чудная. Непохожая на тех, кого он раньше встречал. Странная, как и он сам. Только вот к девушке зверьё тянулось. От него же разбегалось прочь. В том-то и беда. Не ровен час она и сама побежит за ними следом.

А пока что она с восторгом рассказывала ему что-то, положив книжку на его распахнутые ладони. И Сурья поймал себя на том, что ему интересно — не только слушать. Смотреть, как мелькают её ресницы, как поблёскивают синие звёздочки зрачков, как летают в воздухе маленькие пальцы, увенчанные когтями.

Она полукровка, подумал Сурья. И надо же, как удачно получилась…

Едва он ушёл, Лилиша приложила ладони к щекам. Всё ещё пылают. Хвала Горам, на чёрной коже не видно румянца, иначе она бы уже стала красной с головы до пят.

Этот юноша Сурья… Он оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла. Тени судачили, пересказывая глупые речи княжичей, а уж они мастаки сочинять всякую ерунду.

Правда, что на человека похож. Неправда, что неотёсанный. И вовсе не слабый. А безумно-безумно красивый.

И зачем только он зашёл. Жила бы себе спокойно в своём уголке, да не знала, что такие на свете бывают. А теперь вот сердце бьётся, трепыхается, будто тень в красном пламени. Лучше держаться подальше, иначе совсем сгорит.

— Чего ж ты отвалил-то? — не унимался Кассиль. Кружил вокруг, словно назойливая муха.

Сурья никак не мог взять в толк, что за напасть такая: то он издевался в открытую, а теперь вот набивается в друзья. Не верилось ему в перемену такую внезапную, и он всё время ожидал подвоха.

— Не люблю ведьм. Достали.

— Да кто ж их любит? — усмехнулся Кассиль.

— Слушай, княжич, у тебя что — других забот нет?

Кассиль что-то ответил, но Сурья его уже не слушал. Запрокинув голову, он высматривал в облаках орла. Ему было интересно, рассказывали ли каменные хищники Лилише свои истории? Он не помнил картинок с орлами. Хотя, если признаться, он мало что помнил из её книжки. Всё ж больше на хозяйку глядел.

— Эй, — Кассиль ткнул его в плечо, — спишь, что ли?

— Не сплю. Думаю.

— О чём?

Сурья открыл было рот, но тут увидел Лилишу. Она шла по двору замка, ведя под уздцы ядокрыла. Поравнявшись с княжичами, она посмотрела на Сурью довольно странно и, не сказав ни слова, пошла дальше. Он улыбнулся краешком губ и проводил её взглядом. Чудная девица, чудная…

— Понятно теперь, почему тебе ведьмы не по вкусу, — хмыкнул Кассиль, вырывая Сурью из уютного тумана мыслей, — губа не дура. Да только про эту забудь.

— Это ещё почему?

— Слухи ходят, что она дочь Кшиша.

— Почему слухи?

— Он открыто не признаёт. Но Лилиша здесь на особых правах. Если кто из княжичей хоть волос её тронет, тому голову снимет. Это его собственные слова.

— Может, он ей покровительствует? — осторожно предположил Сурья.

— Нет. Тут везде шныряют крысы. Они бы уже узнали и донесли. Знаешь, как мы их кормим? Они нам все сплетни таскают. К тому же она девственна.

— Ты откуда знаешь?

— Каждый раз, когда у неё крови, это все чуют. И сходят с ума.

Сурья покраснел и нахмурился. Ему не хотелось обсуждать такое с Кассилем. Он бы предпочёл, чтобы тот заткнулся. Кассиль заметил его румянец и уже приготовился ляпнуть очередную пошлость, как вдруг у ворот замка раздался шум.

Переглянувшись, княжичи припустили бегом посмотреть, что там творилось.

— О, ещё один княжич пожаловал.

Голос Кассиля звучал ехидно. Стало быть, намечалась свежая жертва. Сурья вздохнул с облегчением, а губы тронула слабая улыбка. Новичок — это хорошо. Может, от него наконец-то отстанут…

Орест проснулся и уставился в потолок. Свадьбу справили быстро. Не успел он и глазом моргнуть, как уже стал мужем. Мужем…

Нелепо. Аж самому смешно.

Голова шла кругом. Брачная ночь пролетела, как один миг, а он ничегошеньки не помнил. Неужто накануне выпил столько хмельного вина? Не оттого ли так болит голова? Он вскочил на кровати и огляделся. Жены в опочивальне не было. И подушка её не смята. Словно и не ночевала вовсе. Хотя где ж ей ещё ночевать?

Его красивой жене-загадке. Весь вчерашний день она не давала ему покоя. Кьяра была такой тихой, едва поднимала взгляд. А он всё гадал — будет ли она такой же в супружеской постели. Скверно, что матушка его прогнала. Мог бы сразу всё узнать, а не мучиться целую ночь, ожидая свадьбу. Ещё и Сурья приклеился к нему хвостом. Хотя, конечно, хорошо, что он его не оставил. Оресту всю ночь хотелось сбежать.