— Пей, но будешь наглеть, я…

Меланья бросилась на его кровь, как голодный зверь, вылизывая до последней капельки. Когда на коже уже совсем ничего не осталось, она откинулась на спину и поплыла, махая хвостом. На лице играла довольная улыбка.

— Ну как?

— Сладко. У тебя вкусная молодая кровь.

— Чудная! Что ж ты за существо такое?

— А то не видишь — русалка!

— В Межгорье русалки не пьют живую кровь.

— В Межгорье, может, и не пьют. А у нас здесь всё наперекосяк. Упырей немеряно, и каждый где-то наследил. Вот и я такая. Но мне немного надо. Я б и не просила, если б ты не потянул силу из озера.

— Скажи-ка, а что смешного в том, что я новый муж?

— Видишь мою ладонь? Раньше пальцев хватало, чтобы пересчитать всех мужей. С тобой ладони не хватит. Вот и смеюсь.

— Врёшь, — сверкнул глазами Орест, — не может такого быть!

Меланья снова расхохоталась, но благоразумно отплыла подальше.

— Ах ты, мерзкая тварь!

— Я мерзкая? — взвилась русалка, — это твоя жена мерзкая. Злая коварная упырка.

— Как упырка?

— Вот так! А то ты не понял! Значит, дурак!

— Чего не понял? Ах ты дрянь такая. Сейчас я тебя выловлю и выпотрошу, как окуня.

— Лови! — усмехнулась русалка и нырнула под воду.

Орест метнулся за ней и едва успел схватить за хвост, зацепившись когтями, когда Меланья пыталась скрыться в норе. Русалка брыкалась и молотила его крохотными кулачками. Но Орест прижал её так, что кости хрустнули, и она притихла.

Он вытащил русалку на берег и бросил на траву.

— Теперь говори мне всё, чего я не понял. А я подумаю, влезешь ли ты в желудок моему ядокрылу.

— Кому?

— Ему.

Орест указал на ивовые заросли, из которых торчала шея Канема. Русалка заметно побледнела, впервые увидев диковинного зверя.

— Когда ты свалился в озеро, весь в укусах, я сразу поняла, что тобою полакомилась упырка.

— Так это были укусы?

— А что ж ещё? Ты помнишь хоть что-нибудь?

— А что я должен помнить? — холодея, спросил Орест.

— Если совсем ничего, стало быть, она тебя заморочила. Упыри так делают — наводят морок и выпивают кровь.

— Я тебе не верю, — прошептал Орест.

— Не верю, — кривлялась Меланья, — а ещё она дивница-полукровка. Много нечистого в ней намешано. Когда дивницам нужна сила, они её берут отовсюду. Сейчас они исчезли по всему лесу. Стало быть, набрались откуда-то силы.

— А как выглядят дивницы? — спросил Орест.

— Вот уж не знаю. Настоящие лица их трудно разглядеть. А образ принимают, какой хотят. Обычно светловолосые — такие больше нравятся. Ходят стайками. Завлекают путника ласками, высасывают до изнеможения и исчезают.

— Насмерть? Высасывают насмерть?

— Нет, — улыбнулась русалка, — насмерть никогда. Но упырка может. Это ей ведомо. Она не одного мужа так извела…

Орест застыл, не зная, что и сказать. В голове роились недобрые мысли, а волосы вставали дыбом от ужаса. Он действительно ничего не помнил. Как будто память стёрло. Он опустил взгляд на свои руки. Путь они обрели силу, однако невероятно худы. Как будто он голодал не одну неделю. Возможно, так оно и было.

И не было никакого похотливого безумия. Не было ласк и страстных ночей. Были мерзкие твари, высосавшие его почти до смерти. И первой из них была она — его собственная жена!

Орест повернулся к Меланье, чтобы ещё расспросить о своей жене-упырке, но русалка, незаметно перекатившись к берегу, прыгнула в воду. Догонять её он не стал. Она и так рассказала предостаточно. Хватит, чтобы мучиться кошмарами не одну ночь.

— Кьяра, — закричал Орест что было мочи, — где же ты, ненаглядная моя?

Голос его сочился яростью. Хорошо бы она спряталась, пока он не остыл. Иначе паскуднице несдобровать.

Однако жены нигде не было. Зато светловолосые девки шныряли по всему замку. Худые, чахлые, дрожащие от усталости. От былой красы остались одни глаза.

— Пошли вон отсюда, — рявкнул на них Орест, — и чтобы больше я вас тут не видел.

Девки переглянулись, не особо-то испугавшись, но все ж собрались и послушно побрели прочь.

И тут она объявилась: встала на пороге, вся такая трепетная и обманчиво-невинная, так что у Ореста аж заныло в боку. Дивницы тотчас же подскочили к ней и что-то зашептали на ухо. Кьяра покачала головой, и лица их посветлели.

— Сёстры никуда не уйдут, Орест, — сказала она, — их дом здесь.

— Нет уж! — вспыхнул он, — эти твари не будут ночевать со мной под одной крышей.

— Знаешь, дорогой мой, это не тебе решать!

Губы её скривились в зловещем оскале, а глаза стали яркими, будто внутри запылал огонёк. И вот сейчас Орест начал подозревать, что она действительно опасна, как говорят. Хищница. Никого не боится. Его-то уж точно. Но ведь и он не слабак какой-нибудь. Он не позволит собой помыкать.

— Это и мой замок, Кьяра. А тебе следует помнить, что ты теперь мужняя жена!

— Я и не забывала, — хмыкнула она. Лицо её внезапно стало загадочным. Кьяра подошла поближе и протянула ладони к его плечам. Орест схватил её за запястья и больно сжал.

— Что задумала?

— Ничего, — прошептала нежным, как шёлк, голоском, — хорош, княжич. Статен, смазлив. Видать, ведьмы Межгорья от злости кусают локти.

— Тебе есть до них дело? — удивился Орест.

Но жена не ответила. Освободилась из его ладоней и убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Крошечные пальчики скользнули по волосам дивного цвета, на щеках заиграл румянец, и даже игривая улыбка приподняла кончики пухлых губ.

Красива… Дьявол, как же она красива… И эти глаза, будто крылья бабочки…Он смотрел на неё, как завороженный, чувствуя, как по телу разливается тепло. А ведь он даже к ней толком и не прикоснулся. Даже поцелуя не смог сорвать…

Орест совсем позабыл о злости и даже не заметил, как девки-дивницы обступили его со всех сторон.

Они набросились все разом, цепляясь пальцами за отвороты кафтана. Орест на мгновение растерялся, стряхивая их с себя. И тут Кьяра неожиданно укусила его за шею. Было совсем не больно. Он даже рассмеялся, отталкивая её от себя. Но тут в глазах потемнело, он зашатался и стал заваливаться на бок. Девки-дивницы подхватили его и осторожно положили на пол.

— Пейте его, — велела Кьяра, — у него уже достаточно сил.

«Какой дурак», — прошептал Орест, с трудом поднимаясь на четвереньки.

Похоже, он всю ночь пролежал на каменном полу. Под голову был подсунут сложенный вчетверо кафтан. Надо же, какая забота!

Во рту было горько, а тело казалось лёгким, как облако, и таким же непослушным. Он едва смог доползти до выхода. Свистнув ядокрыла, он забрался на его спину и велел искать источник.

На сей раз Канем принёс хозяина уже к новому озеру. Русалок не было видно, и Орест, дрожа всем телом, нырнул в спасительные воды. Прошло несколько часов, пока он почувствовал, что достаточно окреп. Затем вылез и сел на траву, прижав колени к подбородку.

Такого бесславного поражения Орест не ожидал. И от кого? От наглой жены-упырки…

Она его совсем не боялась. Похоже, что никто не боялся. В этих треклятых Равнинах владыки были никем…

Что же это за место такое? Прошло уже столько времени, а он ничегошеньки не знал о собственном новом доме. Он по-прежнему был чужим в Равнинах. Пришла пора начинать знакомиться. Самому. Жена в этом деле вряд станет ему помощницей.

Но до чего же ловко она его провела!

Где ж это было видано, чтобы девки гнали его прочь, не отведав ласки? Тем более, собственная жена. Такая сладкая на вид, и такая горькая на вкус.

А он, безумец, еще гадал, как скоро она ему надоест…

Вот, болван!

Из горла вырвался звук, похожий на мяуканье лесного кота. Орест едва мог дышать от обиды и унижения.

Однако долго печалиться он не привык, и уже спустя четверть часа встряхнулся, вскочил верхом на Канема и велел ему покружить над Равнинами.