– Скоро? – спросил Винтерс с нетерпением, тщетно пытаясь унять дрожь в руках.

– Все готово, – ответил Кор Хал. – Холк, проводи нашего друга.

Кеши, которого оказывается звали Холком, поклонился, и Винтерс последовал за ним.

Дом был совершенно не похож на резиденцию Шанга в Кахоре. Между этими стенами из тесанного камня мужчины и женщины жили, любили и умирали насильственной смертью, а кровь и слезы, собиравшиеся веками, высыхали в трещинах между плитами.

Древние ковры, шторы и мебель стоили миллионное состояние – время их изрядно подпортило, но древняя таинственная красота все еще существовала – даже Усиливалась…

Холк внезапно остановился:

– Раздевайтесь, – приказал он.

В другом конце коридора находилась бронзовая дверь с узким «тюремным» отверстием, забранным решеткой.

Винтерс заколебался – он не хотел расставаться с револьвером…

– Почему именно здесь? – Я хочу сохранить одежду.

– Раздевайтесь здесь, – повторил Холк. – Таково правило для всех.

Винтерс повиновался.

Он голым вошел в узкую камеру. Здесь не было обитого мехами стола, только несколько звериных шкур брошено на голый пол. На противоположной стене – еще одно отверстие с решеткой.

Внезапно за ним закрылась бронзовая дверь, и Винтерс услышал, как загремел тяжелый засов. Стало абсолютно темно. На этот раз он по-настоящему испугался.

Но вот глаза привыкли к темноте, и Винтерс увидел – скорее, почувствовал – что над ним в своде потолка что-то отсвечивает. Он лег на шкуры. Свет в потолке разгорался. Это светилась призма, оправленная в камень, вырезанная из цельного кристалла огненного цвета.

Через решетку послышался голос Кор Хала:

– Землянин!

– Да, – ответил Винтерс, не вставая со шкур.

– Эта призма – одна из оставшихся драгоценностей Шанга. Ее резали мудрецы Каер Ду полмиллиона лет назад, когда твои прародичи еще не дошли до Космоса. Наши мудрецы унесли с собой секрет и умение резки граней. В мире осталось всего три таких драгоценности… Искры – они были скорее энергией, чем светом – потрескивали на стенах камеры. Красные, оранжевые, зеленовато-голубые. Маленькие огоньки Шанга, сжигающие сердца. Винтерсу опять сделалось страшно…

– А радиация? – спросил он. – Эти лучи в призме – той же природы, что и в Кахоре?

– Да, природа та же. Но тайна их возникновения исчезла вместе с мудростью Каер Ду. Наверно, они использовали космические лучи, а мы употребляем обыкновенный кварц – он подходит для тех целей, которые мы преследуем в Коммерческих Городах, радиация получается достаточно слабой.

– Кто это «мы»? – поинтересовался Винтерс.

– Землянин, мы – это Марс! – ухмыльнулся Кор Хал.

Разгорающийся свет от призмы, казалось, пронизывал тело Винтерса и горячил кровь, заполнял мозг – это состояние не походило на бурное наслаждение в солярии Шанга в Кахоре – Винтерс корчился и извивался в судорогах от невыносимой, но сладкой боли… Голос Кор Хала звучал бесконечно далеко:

– Мудрецы Каер Ду оказались не такими уж мудрыми. Обнаружив секреты Шанга, они ушли, а попросту, удрали Туда, спасаясь от жизненной скуки и суеты… прошли обратный путь эволюции и… все исчезли с поверхности Марса в одно поколение! Не нашли ничего лучшего!

– Они погибли? – спросил Винтерс. Становилось трудно отвечать, трудно думать.

– Исчезли.

– Какая разница? – прохрипел Винтерс, – Пока они жили, они были счастливы.

– Ты еще жив, землянин! Ты – счастлив?

– Да!

Винтерс едва выговорил это «да». Он извивался на меховой подстилке, испытывая колдовской огонь Шанга, все его печали и неприятности исчезли в каком-то бесконечном блаженства

Кор Хал опять рассмеялся. Винтерс уже шел по пути Шанга. Его рассудок помутился, были периоды полной тьмы. Когда Винтерс приходил в себя, то испытывал ощущение необычности происходящего. У него даже сохранилось воспоминание об одной части этого поразительного пути. В какой-то момент прояснения Винтерсу показалось, что призма Шанга отошла в сторону и приоткрыла кварцевый экран. С экрана на него смотрело гордое аристократическое лицо марсианки с зелеными, как огонь Шанга, глазами и спелыми искушающими губами. Винтерс услышал ее низкий голос – она назвала его по имени. Винтерс не мог подняться, но ему удалось показать глазами, что эта гордая марсианка уже стала частью его возбужденного состояния, уже вошла в него, и он готов ее слушать.

– Ты силен, Бэрк Винтерс, – сказала марсианка. – Ты силен – это хорошо. Значит, ты будешь жить до конца пути. Ты выдержишь весь путь.

Винтерс не мог ответить.

Марсианка улыбнулась:

– Молчи. Я – в тебе. Я все знаю. Ты бросил вызов Шанга, швырнул нам перчатку. Ты храбр, а я люблю храбрых мужчин. Ты безумен, а я уважаю безумцев, потому что игра с ними возбуждает. Я с нетерпением Жду, землянин, когда ты подойдешь к концу пути…

И на Винтерса опять упали ночь и безмолвие.