— Ну что, разъяснилось с ним?

Сестра ничего не ответила, только посмотрела вопросительно.

— Ну, нашли его-то жену? — опять спросила Марина. — А то видно же, как переживает человек.

— Все в порядке, — как-то очень спокойно ответила сестра. — Вы только не волнуйтесь. Вот сейчас укольчик сделаем, вы ещё поспите, отдохнёте…

После укола действительно опять потянуло в сон, и, так и не разрешив загадки, Марина отключилась.

Когда она проснулась следующий раз, шторы на стене были открыты, в окно лился белый дневной свет, а голова совсем не кружилась. Марина с удовольствием потянулась, села в постели… И тут же вспомнила все давешние переживания. Что она пошла лечить зубы, но почему-то оказалась в больнице, причём больнице какой-то неправдоподобно хорошей, наверное, платной и дорогой, что её, похоже, с кем-то перепутали, что к ней приходил чужой муж и что вообще все неясно. Ей стало неприятно. Интересно, разобрались они там с этим мужем или нет, а то как выяснится, что она сама должна будет за все это платить, а чем? Последние деньги до зарплаты ушли на зубного, да и вообще — на такую больницу никакой её учительской зарплаты все равно не хватит. Вот понять бы ещё, как она вообще сюда попала, но почему-то именно это вспомнить никак не удавалось.

В конце концов Марине надоело перебирать неприятные мысли. Устроится как-нибудь, а пока надо встать, умыться, то-се. Она спустила ноги на пол. Около постели сразу же обнаружились небывалой красоты тапочки, бархатные, темно-зеленые, с пятнистым пушистым мехом. Марина не без удовольствия сунула в них ноги — размер был её, как влитой. На спинке кровати висел темно-зелёный же бархатный халат — красивее, чем показывают в кино.

Нарядившаяся Марина оглядела палату, подошла к малозаметной двери в стене, надеясь найти за ней ванную комнату, но нет — за дверью оказался шкаф, в котором аккуратно висели на плечиках светло-серая замшевая куртка и тёмные брюки, а на полу у стены лежала роскошная — сразу было видно — дамская кожаная сумка. Марина с испугом закрыла шкаф — не дай Бог, чужие вещи, ещё пропадёт что-нибудь, потом не отвертишься, а ей и так забот хватает.

Ванная нашлась чуть подальше — за дверью из палаты была небольшая прихожая, а оттуда уже вела дверь куда надо. И опять же, в ванной на полочках стояли разные баночки и тюбики с кремами, мазями и бог знает, чем ещё. Какие-то, или похожие, Марина видела в рекламе по телевизору, какие-то встречались ей в витринах новых роскошных магазинов, но стоил каждый тюбик, как две её зарплаты, поэтому в сущность их вникать ей не доводилось.

Осторожно, чтоб ничего не задеть, Марина умылась. Мыло — ну нельзя же без мыла-то — райски благоухало. «Лучше духов — это надо же», — подумалось ей. Очень хотелось почистить зубы, но щётка в красивом стаканчике была только одна и явно чужая — новая, полосатая, с цветной щетиной. Марина не рискнула. Вместо этого выдавила себе на палец немного пасты, повозила по зубам — все равно приятно.

Она уже вытиралась непривычно пушистым и мягким полотенцем, когда услышала, как в палате открылась дверь и голос медсёстры позвал:

— Арина Николаевна? Вы прямо так встали? А голова не кружится?

Поскольку голова у Марины не кружилась, на этот раз она заметила несоответствие в имени и, полная желания разобраться наконец с этой путаницей, вышла из ванной и вместо приветствия спросила у сестры в лоб:

— А почему вы меня так называете?

Сестра не ответила. Вместо этого она подошла к Марине, ласково и как-то участливо заглянула ей в глаза, взяла за руку и усадила в стоявшее тут же кресло. Сама села в кресло напротив.

— Арина Николаевна…

Марина вскинулась было повторить свой вопрос, но сестра движением руки остановила её.

— Арина Николаевна, скажите, вы помните, как вы здесь оказались?

Марина, примирившись на секунду с посторонним именем, честно призналась, что нет.

— Вот видите. Вы попали в автомобильную аварию. Нет-нет, не пугайтесь, все обошлось очень благополучно, вы почти не пострадали, но, очевидно, получили все-таки небольшое сотрясение мозга, и это привело к локальной амнезии, то есть потере памяти.

Предупреждая жестом руки возможные Маринины возражения, сестра зачастила:

— Вы совершенно не пугайтесь, в этом нет ничего необычного, это вполне частое следствие таких сотрясений, ничего страшного, все восстановится, вам нужен только покой и отдых, витаминчики и режим, все это вы получаете, только не волнуйтесь, все будет в порядке.

— Но я… — начала было Марина и вдруг осеклась. Её посетила довольно неприятная мысль. Сейчас они думают, что я просто без памяти, а если я скажу, что я не я, они решат, что я сумасшедшая, и начнут лечить всерьёз. Точно такая же история случилась с Рахелью в её любимом сериале. Лучше подождать, пусть все устоится, а потом можно будет что-нибудь придумать, хоть с тем же мужем поговорить, у него вид был вполне разумный. Фразу надо было продолжить, и она ляпнула первое, что пришло в голову: — А в какую аварию?

— В небольшую такую, совсем не страшную аварию, — щебетала медсестра. — Ваша машина врезалась то ли в столб, то ли в дом, я не помню. Никто больше не пострадал, только вы. Вы головой об руль ударились, и ещё на груди синяк…

Марина чисто автоматически распахнула халат и заглянула в довольно глубокий вырез рубашки. Действительно, на нижнем краю рёбер, справа, темнел здоровенный синяк. Ей на секунду показалось, что она действительно сходит с ума. Этого не могло быть — какая машина? Она и водить не умеет, не говоря уж о самой машине.

— А какая была машина? — слабым голосом спросила она. — То есть, она сильно разбилась? — запоздало попыталась исправить дурацкий вопрос. Хотя какая разница, раз у неё амнезия, она имеет право не знать, на какой машине ездила.

— Ваша машина? — Сестра казалась озадаченной. — Честное слово, я не знаю, какая марка. Но ваш муж говорил, что она разбита совсем несильно, он уже отдал в ремонт, скоро будет готова. Знаете что? Я сейчас ему позвоню, скажу, что вы проснулись, он сразу к вам приедет и все сам расскажет. И, может быть, вы даже сами что-нибудь вспомните. А пока давайте-ка я вас завтраком покормлю.