Вы даже не удосужились взглянуть на бумаги, переданные вам судебным курьером, – сказал Мейсон.

Фолкнер равнодушно махнул рукой.

– Нет необходимости. Они просто часть кампании, развязанной против меня.

– Какова сумма иска?

– Сто тысяч долларов, если верить словам человека, доставившего документы.

– И вам неинтересно хотя бы ознакомиться с ними?

– Мне неинтересно все, что предпринимает Элмер Карсон, чтобы доставить мне неприятности.

– Расскажите мне о золотых рыбках.

– Вуалехвостый телескоп – очень ценная рыбка. Непосвященному она вряд ли покажется золотой. Она черная.

– Вся?

– Даже глаза.

– Что за рыбка телескоп?

– Один из видов золотой рыбки, выведенный путем селекции. Название получили за то, что их глаза выступают из глазниц, иногда на четверть дюйма.

– А это не придает им несколько отталкивающий вид? – спросила Делла Стрит.

– Придает, для непосвященных. Некоторые называют вуалехвостых мавританских телескопов «рыбками смерти». Чистейший предрассудок. Люди всегда относятся так к черному цвету.

– Думаю, мне бы они не понравились, – сказала Делла.

– Как и многим людям, – согласился Фолкнер, как будто предмет разговора не интересовал его. – Официант, принесите мой заказ на этот столик.

– Конечно, сэр. А заказ вашей дамы?

– Подайте на ее столик.

– Фолкнер, – сухо произнес Мейсон, – не уверен, что мне нравится ваш стиль поведения. Вы обедали с этой дамой, кем бы она ни была, и...

– Все в порядке. Она не станет возражать. Ее совершенно не интересует то, что я собираюсь рассказать.

– Что же ее интересует?

– Деньги.

– Можете назвать ее имя?

– Салли Мэдисон.

– И она занимается вымогательством?

– По-моему, да.

– Тем не менее, вы пригласили ее в ресторан.

– Почему бы и нет?

– А потом ушли к нам и оставили ее в одиночестве? – спросила Делла Стрит.

– Мне хотелось поговорить о деле. Ей такой разговор показался бы неинтересным. Ситуация известна ей детально. Нет необходимости тревожиться о моей спутнице.

Дрейк взглянул на Перри Мейсона. Официант подал пирог с мясом для него, салат из креветок для Деллы Стрит и Мейсона и консоме [крепкий бульон из мяса или дичи] для Харрингтона Фолкнера.

Салли Мэдисон, оставленная в одиночестве, подправила косметику на лице, на котором сейчас застыло тщательно отработанное выражение скромной честности. Казалось, ее нисколько не интересовали ни Харрингтон Фолкнер, ни люди, к которым он присоединился.

– Кажется, вы не испытываете к ней враждебности, – сказал Мейсон.

– Нет, нет, – поспешил подтвердить его догадку Фолкнер. – Очень приятная молодая женщина, насколько может быть приятной вымогательница.

– Если вы не собираетесь читать жалобу и повестку, позвольте мне ознакомиться с ними, – попросил Мейсон.

Фолкнер передал ему документы.

Мейсон развернул их и быстро пробежал взглядом.

– Кажется, этот Элмер Карсон заявляет, что вы неоднократно обвиняли его в том, что он причинял вред вашим рыбкам, что обвинения эти необоснованны и сделаны со злым умыслом. Карсон требует десять тысяч в качестве компенсации за фактические убытки и девяносто тысяч в порядке наказания.

Казалось, Фолкнера практически не интересовали претензии, предъявленные Элмером Карсоном:

– Не стоит верить ни единому его слову.

– Что это за человек?

– Был моим партнером.

– Вместе продавали золотых рыбок?

– Слава Богу, нет. Разведение рыбок – мое хобби. Мы занимались торговлей недвижимостью. У нас была корпорация. Каждому из нас принадлежала треть акция, остальные – Дженевив Фолкнер.

– Ваша жена?

Фолкнер прокашлялся и несколько смущенно произнес:

– Моя бывшая жена. Я развелся с ней пять лет назад.

– И вы не можете поладить с Карсоном?

– Нет. Он резко изменился, по неведомой мне причине. Я предъявил ему ультиматум. Дал ему возможность представить предложение купли-продажи. Сейчас он всеми возможными способами пытается получить максимальную цену. Все эти вопросы несущественны, мистер Мейсон. Я разберусь с ними сам. С вами я хотел поговорить о защите моих рыбок.

– Не об обвинении в клевете?

– Нет, нет. Здесь все в порядке. У меня есть девять дней. Может произойти очень многое.

– И не о вымогательнице?

– Нет. И здесь все в порядке. Она меня не волнует.

– Только о рыбках?

– Именно. Но вы понимаете, мистер Мейсон, мой партнер и вымогательница связаны с этим делом.

– Почему вы так заботитесь об этих рыбках?

– Мистер Мейсон, я вывел особенную разновидность вуалехвостого мавританского телескопа и горжусь этим. Вы не можете себе представить, сколько умственного и физического труда потребовалось для выведения этой разновидности. А сейчас рыбкам грозит смерть от болезни жабр, и возбудитель этой болезни был умышленно помещен в аквариумом Элмером Карсоном.

– В своей жалобе он заявляет, что вы обвиняете его в попытке преднамеренного убийства рыбок, и именно в связи с этим обвинением он требует компенсации.

– Он сделал это, нет сомнений.

– У вас есть доказательства?

– Вероятно, нет, – мрачно признал Фолкнер.

– В этом случае, вам грозит выплата крупной суммы в качестве компенсации.

– Вероятно, – с готовностью согласился Фолкнер, как будто этот вопрос сейчас не интересовал его.

– Вы не особенно обеспокоены такой перспективой.

– Не стоит создавать себе трудностей заранее. У меня и так достаточно неприятностей. Возможно, я недостаточно четко объяснил ситуацию. Действия Карсона, направленные на причинение мне беспокойства, меня совершенно не волнуют. Сейчас меня интересует только спасение рыбок. Карсон знает, что они умирают. В действительности они умирают по его вине. Он знает, что я должен вынести их для лечения. Именно поэтому он предъявил в Суд иск, заявив, что рыбки являются собственностью корпорации, а не моей личной собственностью. То есть, рыбки являются частью недвижимости, принадлежащей корпорации, а я намереваюсь вынуть из стены аквариум и вынести его вместе с рыбками из офиса. Такие действия можно представить попыткой раздела общего имущества, что Карсон и сделал, уговорив судью выдать ему временный ограничительный приказ. Поверьте, Мейсон, он прав. Проклятый аквариум действительно является частью недвижимости. Я хочу, чтобы вы обошли этот приказ, Мейсон. Я хочу, чтобы рыбки и аквариум получили правовой статус моей личной собственности. Я хочу, чтобы этот приказ был отменен быстро и бесповоротно, и считаю вас именно тем человеком, которому под силу такое дело.