И это не только законы. Есть обычаи общества, которые действуют почти как законы. Вы не можете пойти против этих обычаев. Даже сегодня в индийском обществе самой низкой и бедной касте, шудрам, неприкасаемым, не позволяется читать религиозные писания. Это расценивается как нарушение обычных законов общества. Странно: вы хотите, чтобы люди были религиозными, вы хотите, чтобы люди были честными, искренними, правдивыми, нравственными, но вы не разрешаете им даже читать писания.

А если какие-нибудь шудры восстают против этого, их деревню полностью сжигают, вместе с живыми людьми. Даже в настоящее время почти каждые два дня появляются сообщения из разных частей страны, что деревню шудр сожгли. Это нетрудно, потому что шудры не могут жить в городе. Они должны жить вне города, и они так бедны, что не могут позволить себе домов из железобетона. Их дома сделаны из соломы. Достаточно, чтобы один человек с горящим факелом пробежал по деревне, поджигая каждый дом, и с целой деревней покончено.

Законы, препятствующие человеческой эволюции, законы, которые бесчеловечны, законы, которые делают общество бедным, законы, направленные против научных исследований, следует отбросить. Ибо Заратустра прав: только эти разрушители законов и есть созидатели. Только они жертвуют собой ради того, чтобы человечество стало чуть-чуть лучше.

Последователей ищет созидающий, а не людей толпы, не мертвецов, не верующих. Тех, кто станет созидать вместе с ним, ищет он: тех, кто напишет новые ценности на новых скрижалях.

Последователей ищет созидающий и тех, кто соберет жатву вместе с ним, ибо все у него созрело для жатвы. Недостает только сотни серпов: потому вырывает он колосья и гневается.

Последователей ищет созидающий, таких, которые умеют точить серпы свои. Разрушителями назовут их и презирающими добро и зло. Но это — жнецы и празднующие на пиру.

Совершенно невероятно, что двадцать пять столетий назад озарение такой невероятной ценности открылось человеку.

Толпа, народ осудит всех бунтовщиков, любой непокорный дух, как разрушителей. Но для того, чтобы созидать, приходится разрушать. Пока вы не уничтожите фальшивое, вы не сможете создать реальное. Пока вы не уничтожите уродливое, вы не можете создать прекрасное. Пока вы не уничтожите ложь, вы не освободите место для истины. Созидателей всегда называли разрушителями и презирающими добро и зло. А кто решает, что есть добро и что есть зло? А кто имеет право решать это? В различных обществах добром считается разное; и разное считается злом.

Я много ездил по Индии. Я выступал против многих странных обычаев. В Раджастане есть племя кочевников; это предки, изначальное племя, от которого в Европе произошли цыгане. Цыгане вышли из Раджастана. Они до сих пор говорят на хинди — конечно, с некоторыми искажениями. Они были названы цыганами (англ. gypsy), потому что сначала они ушли в Египет и жили в Египте, а из Египта пришли в Европу. Они стали «gypsies», цыганами, из-за слова «Египет». Но в настоящее время хорошо известно, что их язык — это раджастанское хинди, и у них есть истории о Раме и Кришне. Их родина — Раджастан, и в Раджастане до сих пор существуют эти кочевники.

У них бытует странное представление: когда молодой человек собирается жениться, он должен представить сведения о том, сколько раз он сидел в тюрьме за воровство - это определяет его ценность. Если юноша не вор и не сидел в тюрьме, ему очень трудно найти жену. Кто отдаст свою дочь такому лоботрясу?

В моем родном городе у меня был друг, Марвади. Они тоже были родом из Раджастана, они были самыми богатыми в Индии людьми. Я бывал в его доме, и когда ему пришло время жениться, я стал свидетелем странного обычая. Юноша из семьи Марвади получал самую прекрасную жену согласно определенному правилу: сколько раз его семья была банкротом. Марвади были очень умны — поэтому, когда у них было достаточно денег и высокий престиж, они просто объявляли себя банкротами.

Конечно, они не могли больше оставаться в этом месте. Они переезжали в другой конец страны. И у них были деньги, в действительности они вовсе не были банкротами. Каждое банкротство означает огромные деньги... Так что родители невесты интересовались: «Сколько раз ваша семья была банкротом?» — и это был критерий, определяющий, достаточно ли вы богаты.

Что есть добро и что есть зло?

Что касается обычаев мира, все они выросли из бессознательности человеческого ума. Есть только один реальный критерий добра и зла — и он возможен лишь тогда, когда вы полностью сознательны: только полностью пробужденный и просветленный человек знает, что хорошо и что плохо. И откуда он знает это? Просветленный человек не может сделать ничего плохого; для него это просто невозможно. Потому, то, что не может сделать просветленный — это плохо, а то, что он делает с радостью — хорошо. За исключением этого, все остальные критерии произвольны.

Человечество узнает, что хорошо и что плохо, лишь тогда, когда миллионы людей проснутся. В своем глубоком сне и бессознательности вы не можете решать, что хорошо и что плохо; вы просто придерживаетесь старого наследия. Но, по мнению Заратустры, эти люди, которые будут презираемы, которые будут ненавидимы, которых назовут разрушителями, в действительности — жнецы и празднующие на пиру.

Не стану я ни пастухом, ни могильщиком. И никогда уже не обращусь к народу: в последний раз взывал я к мертвому.

С созидающими, собирающими жатву и празднующими хочу соединиться я: покажу им радугу и все ступени, ведущие к Сверхчеловеку.

Так начался закат Заратустры.

Мое определение религии — не отречение от мира, но празднование в мире. Мир — это возможность для радости. Только идиоты, трусы отрекаются от него. Тот, кто разумен, кто достаточно смел, наслаждается в нем. Радость должна быть основанием любой истинной религии — не отречение, но празднование.

Заратустра — жизнеутверждающий мистик. Наслаждайтесь жизнью. Выжимайте из каждого мгновения все, что возможно, потому что это — дар Бога, дар существования, и отвергнуть его — значит просто пойти против существования, против Бога.