- Немного повторяюсь, - сказал Текки. - Но, поверьте, от всего этого у меня голова как паровой котел. Я не понял, наверно, и половины того, что они пытались передать мне. Многого из их представлений я вообще не принял. Не мог понять их подводную жизнь, - лезла в голову какая-то мешанина. Об их нравах, обычаях и говорить нечего. Как рни живут, развлекаются, любят - все это не дошло до меня. Они казались мне безобразными уродами, я изо всех сил крепился, чтобы не выдать негативного отношения к ним. Не дай бог, если они это поняли. По-своему они были гуманны; гостеприимны и вежливы, но в конце концов совершенно не знали, что со мной делать.

Я буквально свалился им на голову, едва они вышли из своего корабля. Это был биологический вид, попавшийся им на глаза, они увидели во мне что-то общее с собой и тотчас доставили меня на корабль, который находился в плавучем положении под водой. Они тут же обнаружили, что я в бессознательном состоянии, и поступили так, как поступали, оказывая скорую помощь своим попавшим в мертвую воду, отравленную сероводородом или другой какой гадостью, - подали мне в легкие обогащенную кислородом воду. Подсоединенные датчики сказали им, что я разумное существо, память показала картины земной жизни. Бесконечно это не могло продолжаться. Они составили общее мнение о планете, о землянах, и тогда встал вопрос, что делать со мной, и вообще, - что делать?

Экспедиция не была готова к контакту с нашей цивилизацией. Не только потому, что иряне и мы были разными существами. Экспедиция не ожидала на планете разумной жизни и не имела полномочий вступать с ней в контакт. Такое разрешение мог дать правящий Совет Ири. Разведывательная экспедиция не могла вступить в переговоры. Требовалась другая экспедиция, которая была бы послана с этой целью. Но все-таки - что делать со мной? Ознакомившись по впечатлениям моего мозга с жизнью Земли, они поняли, что планета занята, для колонизации недоступна. Совместить на планете две цивилизации нельзя, пусть даже пришельцам нужен только океан. Он нужен им весь. Но ведь он нужен землянам! Нельзя допустить столкновения интересов, конфликта. Иряне приняли решение - улететь. Но как быть со мной? Они предложили мне лететь с ними. Я отказался. Тогда они подняли меня на поверхность и оставили в шлюпке, хотя, как они это сделали, я не знаю. - Вот и все, закончил рассказ Артуро Текки. Молча я глядел на него. Его рассказ окончился так же внезапно, каким было его появление. Тысячи вопросов возникали в моей голове сразу, но я знал, что рассказчик не ответит на них. Его час пробил. Последний его час пробил. И все-таки... Кто ты, Артуро Текки? - пытался я трезво посмотреть на рассказчика. Матрос - это подтверждал документ. Итальянец - об этом говорили глаза, темперамент. Образованный человек - недаром тебе знакомы нейтрино и гравитация. Но откуда ты взялся? То, что тебя нашли в шлюпке нашего рефрижератора, - случайность: шлюпка была сорвана ураганом, могла уцелеть. Как ты оказался в ней, Артуро Текки?.. Здесь кончалась действительность и начиналась фантастика. Принять твой рассказ, как он есть, значит, поверить в неправдоподобное. Бывает ли оно, неправдоподобное, или не бывает?.. Может, ты все это выдумал? Положим, что "Эрл" затонул. Положим даже, что от электронной мины, с такими игрушками не шутят. Примем, что тебя трепало по океану на перевернутой шлюпке. Чьей шлюпки - с "Эрла" или с "Элмери"? Тут уже теряется линия рассуждения, раздваивается. А еще точнее - уходит в глубь океана. Были пришельцы или их не было? Если были, то это - эпоха. Но эпоха умрет вместе с тобой. Ты ведь умираешь, Артуро Текки. Умрешь и никому не сможешь повторить свой рассказ. А для меня он нелеп и необычен. В моей голове он не помещается. Я не могуне могу! - проверить из рассказа ни одного слова. И ты не можешь представить никаких доказательств. Как же быть, милый Артуро? Ты умрешь, а это все равно, что тебя не было. И если встреча с инопланетными существами была, то и ее все равно, что не было. Круг замыкается на тебе, Артуро, и никто его никогда не разомкнет.

Я тоже не разомкну.

- Все, - повторил Текки. - По сути мне не дано права на жизнь. Я мертв с той минуты, как шлюпка с "Эрла" пошла ко дну. То, что произошло, - случайность. Величайшая из случайностей, но все же - случайность. Я нахлебался воды уже тогда, когда тонул под ударами шторма. Только благодаря искусству ирян я жил под водой. Они поддерживали во мне жизнь, исследовали меня, но они ничем не могли помочь мне. Мои легкие надорваны и разъедены солью. В шлюпке я был в бессознательном состоянии и наверняка бы умер, не подбери меня "Элмери".

- Я и теперь умру, - сказал он спокойно. - Но, - он с трудом поднялся с подушки, - обещайте мне побывать в Милане, рассказать родным о моей кончине. Обещайте, - просил он, вы католик, выполните мое последнее желание. Обещайте!

- Обещаю, - сказал я.

Артуро умер к утру. Наверно, я задремал у кровати и упустил его последний вздох. Но глаза ему я закрыл - прекрасные черные глаза, которые даже под тусклой лампочкой блестели живо и молодо. Мне было жаль парня.

Утром за завтраком капитан Фримен спросил побудничному спокойно:

- Умер?

- Умер, - ответил я и попытался передать рассказ Артуро о встрече с пришельцами. Где-то в середине рассказа капитан покачал головой:

- Что делают с людьми, - сказал он, - солнце и океан. В шестьдесять четвертом году мы в океане подобрали трех канадцев с "Олимпии", утопленной штормом под Гебридами. Здоровенные парни за две недели дошли до одичания, скалили зубы и рычали на наших матросов. А этот - итальянец. Итальянцы, вообще, фантазеры. - Капитан покрутил рукой возле уха: Тру-люлю...

Больше к этой теме не возвращались, - даже Листред, который вчера интересовался спасенным, а сегодня, когда тот умер, не нашел нужным что-либо спросить о нем. Пришельцы его не интересовали: Листред плавает на "Элмери" со дня выхода рефрижератора в море и знает случай с канадцами, принимал участие в их спасении. Мало ли какой бред бывает под южным солнцем? Надо считаться с фактами. Фактом для Листреда был океан, который дает людям работу, кормит их, сводит с ума и требует жертв.