Итак, начинается новый сезон - новый учебный год, новый политический год, все новое. Реформы, за которыми мы внимательно следим, - реформы образования и науки, - будут продолжаться в форсированном режиме, оставаясь

по-прежнему без четко сформулированной концепции. Инновационный процесс сфокусируется на развитии хайтечных резерваций - технопарков, в шанхайско-бангалорском стиле. Обязательно начнут воплощаться и другие столь же непредсказуемые по результатам проекты.

Но этот номер журнала выходит еще все-таки летом, и мы посвятили значительную его часть вещам более спокойным и развлекательным. В частности - фантастике, традиционно любимой научно-техническим сообществом. Многих именно эта литература подвигла к выбору профессии и даже образа жизни. В сегодняшней теме номера успешные деятели российского инфотеха рассказывают о том, как советская фантастика помогала (или мешала) им в постсоветской реальности. Перечитывая материалы темы, я решил, что в связи с ними будет уместно рассказать об одном разговоре, состоявшемся уходящим летом на сочинском неформальном саммите российской ИТ-отрасли «Русский день - МКФ».

За чашкой кофе собрались несколько человек, в том числе Эстер Дайсон (Esther Dyson), знаменитый теоретик и практик мирового ИТ-рынка. Речь зашла о том, почему никак не идет в России инновационный процесс. Эстер с неожиданным пафосом заговорила о потребности в великих целях. «Помните ли вы полет Гагарина? - спросила она. - Кто-нибудь из вас мечтал в детстве стать Гагариным?» После короткой паузы один из нас сказал именно то, что ожидалось: «Да, мы, конечно, все мечтали об этом». «Вот такие цели, такие мечты и создают тот порыв, без которого невозможно выйти на новые рубежи; чтобы построить в России новую экономику, нужны задачи, идеи такого же масштаба, как выход в космос», - подытожила Эстер. «А кем, интересно, мечтает сегодня стать американский школьник, - спросил кто-то. - Биллом Гейтсом, конечно?» «Увы, Майклом Джексоном», - был ответ. Ну, дальше пошли шуточки, что скорее всего этот школьник даже и не Майклом Джексоном мечтает быть, а мечтает отсудить у Джексона десяток миллионов…

Но я в это уже не вникал, а задумался над другим вопросом, и так с тех пор над ним и думаю. Пытаюсь хотя бы его четко сформулировать. Но формулировок что-то слишком много получается. Вот некоторые.

Действительно ли необходима романтическая идея, чтобы стать удачливым капиталистом - пусть даже в самой инновационной области? Есть ли хоть что-то общее в желании «стать Гагариным» и «стать Гейтсом»? (На мой взгляд, общего тут ни на гран. Но я-то, честно признаюсь, даже в космонавты не готовил себя в детстве, так что о подобных порывах имею представление опосредованное.) Может ли вообще (а в частности, в России) зажечь сердца (именно сердца!) незаурядных молодых людей мечта «стать Гейтсом»? И что зажигает сердца американских юношей (и девушек), становящихся впоследствии «гейтсами» (или, допустим, «эстерами дайсонами»)?

Не представляю, честно говоря, как сегодня в нашей стране стремление к успеху в высокотехнологичном бизнесе могло бы получить статус высокого порыва «к свободе, к свету». Да и может ли такое стремление хотя бы в принципе иметь оттенок героизма, готовности к самопожертвованию? Вряд ли. А без этого какие же порывы, особенно в России? Но тогда - по Дайсон - выходит, что шансов нет?

Буду глубоко признателен каждому, кто поможет правильно сформулировать хотя бы вопрос (а лучше сразу и ответ на него).