Я вдруг задумался, не Эбби ли это говорит, там, на ленте.
- Ещё кофе?
- Что?! - я отогнал от себя накатившие раздумья, и, улыбнувшись, кивнул официантке с кофейником. - Да, пожалуйста.
Я осмотрелся. Я был не в закусочной из прошлого. Я был в ресторане, в квартале от моего офиса. Обычно я не заходил сюда на завтрак, но судя по остаткам еды на тарелке, сегодня зашёл. Я глянул на часы. Опаздываю. Слишком быстро допил кофе, обжёгся, оставил чаевые, заплатил по счёту, и поспешил на работу.
Утром, при свете солнца, в толпе людей, настойчиво стремящихся по своим делам, я был уверен, что не убивал Эбби и не прятал её тело все эти годы. Мне ещё раз приснился этот сон, вот и всё. Но я никак не мог припомнить, что же с ней случилось. Я не мог ясно представить себе её лицо. Вряд ли на записи был её голос.
Сидя за рабочим столом, я составил в уме список вариантов того, что может со мной происходить. Самый очевидный - я схожу с ума. Второй вариант мне являются призраки, и на ленте их голоса. И наконец теория заговора кто-то пробирается по ночам в мою комнату и наблюдает, как я сплю. Но если это так, то почему Джоанна не пожаловалась мне на ночных пришельцев, а вместо этого сочинила байку про мой храп?
Я вовсе не чувствовал себя сумасшедшим. Наоборот, после бессонной ночи мой ум казался острым, как никогда. Всё вокруг было ярким и чётким. Я мог разглядеть каждый волосок на своей руке. Я чувствовал на языке вкус бекона, который ел на завтрак, хотя и не мог вспомнить сам процесс еды. Я чётко слышал каждое слово моих коллег, разговаривающих вполголоса в другой половине комнаты.
С другой стороны, со сверхъестественными силами ничего не поделаешь. Если ко мне действительно приходят призраки, от них не защитишься. В конце концов, это и делает их сверхъестественными. Это не просто понятные, но очень мощные силы, вроде школьного задиры, с которым можно справиться, регулярно поднимая тяжести и завтракая хлопьями "Уитиз". Со сверхъестественным не разберёшься с помощью кун-фу. Оно иррационально и абсолютно непредсказуемо. Если бы оно подчинялось каким-то правилам, то было бы подвластно науке. Настоящее сверхъестественное должно быть по-настоящему бессмысленным.
Оставался только заговор, но я не мог себе даже представить такую возможность.
Тем не менее, от упражнений в логике мне стало полегче, и несмотря на голоса на ленте и бессонную ночь, я погрузился в работу, и только ближе к вечеру вдруг понял, что совершенно позабыл про запись. Эта мысль, разумеется, напомнила мне про запись, я рассмеялся, все посмотрели на меня с удивлением, а я покачал головой и сказал: "Нет, ничего, простите. Так, мысль пришла, ничего".
Поужинать я зашёл в тот же ресторанчик, в котором завтракал. Потом пошёл домой, где некоторое время бродил по дому, брал в руки вещи и снова ставил их на место. Потом я включил телевизор.
Телевизор часто помогал мне медитировать. Я ставил себе задачу собрать отдельные фразы, восклицания, звуки выстрелов и взрывов, и прочие звуки с разных каналов в одну связную последовательность. Что бы не происходило, на одном канале нельзя было задерживаться дольше, чем на одну фразу. Это занятие требовало большого внимания, и часто проходили долгие часы, прежде чем мне удавалось собрать хотя бы обрывок осмысленного диалога, но как только я улавливал кусочек смысла, всё вставало на свои места. Вселенная оборачивалась улыбкой Будды, и я попадал в состояние абсолютной, чистейшей ясности. Несмотря на то, что я не мог потом в точности вспомнить, что же я ощущал в эти часы, я всегда чувствовал, что чего-то достиг за это время, до того момента, когда я останавливался, и сдвигал в сторону грязные тарелки, чтобы ополоснуть стакан и налить себе в стакан виски на пару пальцев, и заправить чистую ленту в навороченный агрегат в спальне. Можно было бы стереть старую запись и записать новую поверх, но я хотел избежать неопределённости. Я проглотил виски, почистил зубы, и разделся. Включил магнитофон и лёг в постель.
- Ложусь спать, - сказал я громко, чтобы иметь точку отсчёта. Потом завернулся поуютнее в одеяло, и провалился сквозь постель в глубокий сон, в котором все те, кого забрала у меня смерть, вернулись ко мне. Не то, чтобы они стали зомби, но что-то в них изменилось. Во сне мне приходилось постоянно за них извиняться, например "Простите её, она была мертва", или "Он так ходит не нарочно, ещё вчера он был мёртв". Они все приходили ко мне в дом, где я их кормил, учил их всему, а они притворялись, что совсем меня не знают, и совершенно не чувствуют признательности ко мне за то, что я им столько помогаю, но я им всё прощал, потому что они были до этого мертвы, и теперь пытались снова влиться в течение жизни.
На следующее утро я позвонил на работу и отпросился по болезни. Джуди, с которой я разговаривал, была ничуть не удивлена. "Вы вчера не слишком-то хорошо выглядели", - сказала она мне.
Я открыл банку пива и перемотал плёнку на начало.
Перемотка вперёд, пауза, воспроизведение. Фырк, стон, чих, пук, скрип, трам-пам-пам. Вперёд, пауза, воспроизведение.
- Он не может двинуться, - прошептала женщина.
- Откуда ты знаешь? - спросил мужчина.
- Смотри, как у него двигаются глаза. Когда он спит, включается специальный механизм, парализующий тело. Иначе он мог бы встать и отправиться бродить.
Мужчина хохотнул.
- Осторожней там, - сказала женщина.
- Мне надо отдохнуть, - ответил мужчина.
- Нельзя...
- Тссс, - сказал мужчина.
Она вздохнула.
- Ладно, подвинься, дай и мне место, - прошептала она. - Осторожней с одеялом. Я лягу с краю. Тише, тише.
- Если он сейчас проснётся, - прошептал мужчина, - то окажется с тобой лицом к лицу.
- Ммммммм, - сказала она.
- Он чувствует, как ты дышишь? Твой запах?
- Ммммммм, - сказала она.
- Сейчас я его ущипну.
- Не смей!
- Шучу, шучу, - прошептал мужчина.
Тишина.
Моё сердце билось, как будто хотело вырваться из груди. Я слушал тишину и слабые звуки ночи, пока не закончилось пиво. Я смял банку, встал, и нажал на кнопку перемотки.
Больше голосов на ленте не было.
Я проверил все двери и окна, но я и так знал, что в ними всё в порядке. Когда я прихожу домой, я обычно прохожу по дому, чтобы проверить, нет ли кого. Я запираю дверь ванной, прежде чем залезть под душ. Я не ложусь спать, не закрыв дверь на цепочку. Фильмы научили нас не делать многих глупых ошибок. В своём доме я всегда чувствовал себя в безопасности. Я жил в нём многие годы, и знал каждый его дюйм.