– Нет, по домам рано ещё, – сказал Митька. – А пойдёмте-ка к моей Любашке! У неё вечёрки сегодня – девки собираются. Батька-то у неё в отъезде.

– Идём! Конечно, пошли! – отозвались все с радостью.

Где-то далеко позади послышались резкий свист, гомон и громкие крики. Стало быть, полиция, наконец, добралась до дома Рязанова.

– Представляете его рожу, когда он будет рассказывать, как его чуть не убили и не ограбили! – Прохор смешно надул щёки и приосанился, уперев руки в бока.

Парни дружно расхохотались.

– А твоя Любаша будет нам рада? – спросил Антон.

– Конечно, им же там скучно одним! А мы их быстренько развеселим! – подмигнул Митька. – Танцы устроим, да и какие вечёрки без парней!

Сказано – сделано! И вот весёлая ватага уже стучится в ворота Любашки Морозовой.

– Кто здесь? – послышался испуганный девичий голос.

– Любаша, открывай, не бойся! Это я, Митя!

Калитка тут же распахнулась. Розовощёкая, пухленькая и голубоглазая Любаша в ужасе отшатнулась назад и поспешно перекрестилась при виде парней в шубах наизнанку и с вымазанными сажей лицами.

– Батюшки светы! Митька, ты что ли?! Свят-свят!

– Да не пугайся ты так! – рассмеялся Митька, приобнял девушку и чмокнул её в щёчку. – Ну, так мы зайдём?

– Только, чур, вести себя хорошо! – предупредила Любаша. – А мы тут как раз гадание устроили – самое страшное! В бане, при свечах и с зеркалом. Говорят, что в зеркале можно запросто нечистого увидать, и если вовремя не осенить себя крестным знамением, то он за собой утащить может. А я как раз из бани шла после гадания – и вы стучитесь! Как увидала вас, окаянных, в таком обличье, чуть сердце не разорвалось от страха! Разве можно так пугать? Сейчас Софья Григорьева в баню пошла. Заходите скорей в дом, а то не дай Бог увидит вас, до смерти перепугается…

– А нечего всякой ерундой богопротивной заниматься! – подзадорил девушку Митька. – Признавайся, кого в зеркале видела? Меня?

– Иди и помалкивай! – шутливо ударила его по плечу Любаша. – А не то быстро восвояси отправлю!

Вскоре в избе заиграла гармошка. Девки, выбрав себе пару, пустились в пляс. Зазвучал звонкий смех и весёлая песня полилась. Никто кроме Антона не заметил исчезновения Прохора. Да и он толком не понял – то ли Волгин с ними в дом заходил, то ли на улице во дворе остался.

*** *** ***

Прохор, стараясь не хрустеть сапогами по снегу, подошёл к окошку бани. Оно лучилось мягким тёплым светом. Но сквозь узоры, нарисованные морозом на стекле, ничего не было видно. Прохор приблизился к окну и подышал на него. И вот он уже нетерпеливо заглядывает в оттаявший небольшой кружочек. Он сразу же увидел Софью. Она сидела на скамье. Перед ней стояло зеркало в медной оправе и горело несколько толстых длинных свечей, ярко освещавших её лицо. Девушка была очень бледна. Расширившимися глазами она, не мигая, смотрела в зеркало. Её роскошные белокурые волосы были распущенны и сияющим водопадом окутывали девушку. Прохору показалось, что Софья – какая-то сказочная фея или волшебница. А на плечах девушки он узнал свой подарок – тёмно-вишнёвую шаль.

«Моя будет!» – подумал Прохор. Лицо его вспыхнуло. Кровь в жилах побежала быстрее. Незамедлительно захотелось ему сжать Софью в объятиях, прильнуть к её нежным губам, коснуться её чудных волос. Выпитое вино дурманило голову, все чувства были обострены. Волгин подошёл к дверям, дёрнул за ручку. Дверь, к его удивлению, распахнулась. То ли Софья забыла запереться на крючок, то ли решила, что ей некого здесь опасаться. Прохор сдвинул шапку на самые глаза. Софья его точно не признает в таком виде. Помедлив немного в предбаннике, Прохор ввалился в саму баню, зацепившись полой шубы за гвоздь в косяке. Он рванулся и оставил лоскут меха на дверях. Софья испуганно вскрикнула и вскочила с лавки. Одна свеча и зеркало упали на пол. Свеча тут же потухла, а зеркало разлетелось на мелкие осколки.

– Прохор Андреевич, вы с ума сошли? Что вы здесь делаете? – выдохнула она.

Волгин на мгновение потерял дар речи: надо же, узнала! В полумраке, в таком обличье, он ведь ещё и слова не произнёс! Ну что ж, отступать уже поздно.

– На суженого гадаете, Софья Борисовна? Ну, вот он я – пришёл! – нагло улыбнулся Прохор и сделал шаг по направлению к девушке.

– Что вы себе позволяете? – Софья говорила громко, смело глядя ему в глаза, но назад всё же отступила. – Немедленно оставьте меня одну!

Прохор не сводил глаз с её лица. Дух захватывало от её красоты. Глаза девушки казались совсем тёмными. Тонкие брови были сердито нахмурены. Головка гордо вскинута, как у королевы. А тонкие пальчики нервно теребят кончик шали.

– Не надо притворяться, Софья Борисовна, что вы мне не рады! Неспроста же вы у Антона моим здоровьем интересовались. Да и глаза вас выдают! Признайся, Софьюшка, люб я тебе…

– Пошёл вон отсюда! Нахал! – со злостью и обидой выкрикнула Софья.

– Хорошо, я уйду! – улыбнулся Прохор, снимая с себя шапку. – Но прежде, хоть один поцелуй!

Он быстро сделал шаг, отделявший его от девушки, и, крепко сжав её в объятиях, начал покрывать жаркими поцелуями её лоб, щёки, глаза, губы. Софья отчаянно сопротивлялась и старалась увернуться от губ Прохора.

– Я сейчас закричу! – предупредила она. – Лучше отпусти меня!

Прохор наконец-то обхватил её голову обеими руками, запуская пальцы в мягкие шелковистые волосы, и впился в её нежные губы долгим поцелуем.

«Боже мой, кажется, я схожу с ума», – подумалось Прохору. Но звонкая пощёчина вмиг отрезвила его. Волгин резко отстранился от девушки. Совсем некстати вспомнилась пощёчина Катерины в церкви. А Софья, воспользовавшись его замешательством, схватила большой железный ковш с водой и выплеснула прямо в лицо Прохору.

– Охолонись, бесстыжий! – она звонко рассмеялась.

– А если бы там кипяток был? – возмутился Прохор, часто моргая и вытираясь рукавом шубы.

– Да и надо бы тебе выжечь глаза-то твои наглые! – уже серьёзно заговорила Григорьева. – Ты что думаешь, шаль подарил, так и твоей буду?! На, забери! – с этими словами она сбросила с плеч шаль прямо на пол, к ногам Прохора и, гордо вскинув голову, пошла к выходу.

– Софьюшка, постой! Прости, если обидел! – кинулся за ней Прохор. – Красота твоя совсем с ума свела. Не уходи, прошу!

Он схватил девушку за руку, но Софья вырвалась и холодно сказала:

– Хочешь правду знать? Не тебя видела в зеркале! И вовсе ты мне не люб! Думаешь, один такой на свете? – и снова рассмеявшись, выбежала из бани, схватив шубку с крючка.

Волгин тяжело опустился на скамью, грустно подобрал Софьину шаль. Кажется, не сильно-то Григорьева от Катьки отличается! Или все они такие? Подумаешь, поцеловал один раз! У него и в мыслях ничего дурного не было. Может, конечно, переборщил малость. Но ведь нравится Софьюшка ему! Или же он просто Катерине насолить хочет? Волгин горько вздохнул и опустил голову. Похоже, он окончательно запутался в своих мыслях и чувствах.

*** *** ***

Софья влетела в дом в самый разгар веселья.

– Соня, ну что, увидела суженого? Страшно было? – обступили её девки со всех сторон.

– Никого я не видела! Глупости это всё! – с раздражением отмахнулась от них Софья. – Любаша, проводи меня домой, пожалуйста!

– Соня, так ты ведь ночевать хотела остаться. Я матушке твоей обещала за тобой приглядеть. Ночь глухая на дворе, куда идти-то?!

– Хотела да перехотела! Ну и ладно, одна дойду. Ты не говорила, что у тебя парни будут. Батька вернётся, если узнает, убьёт меня!

– Ну, хорошо, пошли, – вздохнула Любаша. – А молодцы нас проводят.

– Только дай мне платок какой-нибудь, Любаша, а то я свою шаль в бане обронила. Потом заберу, возвращаться – плохая примета, – опустила глаза девушка.

– Софья Борисовна, а вы там во дворе случайно Прохора Волгина не видали? А то он ведь с нами пришёл, да отстал где-то, – усмехнулся Антон, глядя на девушку.

– Нет, не видала, – невозмутимо ответила Софья, повязывая Любашкин платок на голову.