— Кто ты? И что это? — спросил он, во все глаза глядя на Ювел. — Ты испортил мою ловушку, и как ты собираешься за это рассчитываться?

Аластер смотрел на маленькое существо, думая про себя, не стоит ли перед ним сказочный гоблин? Сильный дождь, казалось, ни в коей мере не смущал лилипута. Однако Ювел действительно вызывала у него беспокойство. Когда она принялась обнюхивать ноги незнакомца, он отшатнулся.

Аластер стоял, онемев от изумления, хотя его с детства воспитывали на рассказах про странных существ, не совсем человеческой природы, обитавших по берегам Кадарина. И те, как назло, до сих пор не потрудились показаться ему на глаза!

— Ты из Большого Народа, — сказал коротышка, — и, возможно, безвредный. Но что это?

Он показал на Ювел, и во взгляде его сквозила опаска. Аластер ответил:

— Я — Аластер, герцог Хамерфел, а это — моя собака Ювел.

— Я не знаю, что значит — «собака», — произнес маленький человечек. — Она — существо, которое называется собака? Почему она не говорит?

— Потому что не может, это не заложено в ней от природы, — ответил Аластер. Он не стал пускаться в пространные объяснения насчет того, что такое домашнее животное, поскольку человечку это понятие было частично знакомо, ибо тот сказал:

— Да, я вижу. Она похожа на моего ручного сверчка, и она думает, что ее хозяину угрожает опасность. Скажи ей, если она тебя понимает, что вам обоим ничто не грозит.

— Все в порядке, девочка, — произнес Аластер, хотя сам далеко не был в этом уверен. Ювел еще немного поскулила и отошла в сторону. Тогда Аластер набрался храбрости и спросил:

— А ты кто такой?

— Я — Адастор-Лескин из Гнезда Широна. А что есть это? — произнес он и с искренним любопытством указал на лошадь Аластера. У Аластера не было полной уверенности, не собирается ли человечек его ограбить, но он, как мог, объяснил, что такое «лошадь», доставив лилипуту исключительное удовольствие.

— Как много новых вещей я сегодня видел! Теперь мне будет завидовать весь мой клан! Однако остается еще вопрос с ловушкой, которую ты сломал. Как ты собираешься ее восстановить?

Аластер решил отдаться на милость судьбы, втянувшей его в это странное приключение.

— Я не могу ее починить, — ответил он, — потому что у меня нет необходимых инструментов, и я не знаю, как ее устанавливать.

— Об этом я и не прошу, — сказал коротышка. — Сделай то, что я попросил бы у моего соплеменника, по невниманию своему пересекшего мою дорогу, — расскажи мне твою самую интересную загадку.

— Но не под дождем же загадки рассказывать!

— Ах да, — спохватился незнакомец, — я слыхал, что холод и дождь даже летом не по нраву вашему племени. Тогда пойдем укроемся в моем Гнезде.

С этими словами он опустил ногу на нижнюю ступеньку лестницы из колышков, вбитых в толстый ствол дерева.

— Ты сможешь идти за мной? — спросил он.

Аластер колебался: его ждали неотложные дела, но было бы невежливо уйти, не предоставив Адастору-Лескину и его соплеменникам компенсацию. Он полез вверх, не слишком доверяя лестнице и не испытывая большого удовольствия от открывающегося его взору вида бескрайнего лесного моря внизу, но решил не показывать страх перед человечком, который, казалось, был рожден, чтобы лазить по деревьям.

«Наверное, так оно и есть», — подумал Аластер.

Миновав ряд похожих друг на друга этажей, они перешли на более широкую, хорошо сколоченную лестницу, которая уходила в крону дерева. По ней они добрались наконец до большого дупла, вошли в него и оказались в темной, довольно просторной комнате. Там стояло несколько грубых приземистых лежаков с вязаными покрывалами. Маленький человечек присел на один из них, а Аластер на другой, такой же. Сиденье оказалось мягким и хрустело при движениях, судя по витавшему в воздухе сладкому аромату, оно было набито сеном. Адастор потянулся и, достав длинную железную палку, развел с ее помощью огонь, так что теперь в комнате стало достаточно света, чтобы Аластер мог оглядеться.

— А теперь, — сказал человечек тоном, не допускающим возражений, — давай загадку. Когда мы рассядемся ночью вокруг огня и будем играть в загадки, я загадаю моим людям новую!

Аластер, в голове которого сейчас было абсолютно пусто, смог лишь спросить:

— Какую загадку ты хочешь? Я не знаю, какие загадки годятся для вашей игры.

Огромные глаза маленького человечка, которые, по мнению Аластера, действительно должны были быть особенными, раз что-то могли видеть в этой комнате, загорелись в темноте.

— Ну вот, хотя бы: «Почему птицы улетают на юг?» — спросил он.

На это Аластер ответил:

— Если тебе нужны объяснения помимо рассуждений о погодных условиях, то этого никто не знает, кроме них самих. Каков твой ответ?

Адастор хихикнул от удовольствия.

— Потому что пешком им было бы слишком далеко идти, — сказал он.

— О-о, — произнес Аластер, — значит, вот какие загадки. Тогда… — он покопался в памяти, но на ум пришла лишь одна-единственная, слышанная им в раннем детстве: «Зачем снежному кролику прыгать через тропинку?»

— Чтобы перейти на другую сторону? — попробовал догадаться человечек. Но Аластер покачал головой, и тот сник.

— Я должен был знать, что — нет, — вздохнул Адастор. — Кстати, прошу прощения… ты ведь гость, позволь предложить тебе угощение.

— Благодарствую, — ответил Аластер, хотя не мог отделаться от опасения, что ему предложат откушать сырого рогатого кролика. Он не был уверен, что даже во имя соблюдения приличий сумеет заставить себя съесть его.

Но лилипут, покопавшись в дальнем углу комнаты, принес искусно сплетенную из тростника тарелку, на которой исключительно красиво были разложены разные лесные ягоды. Аластер попробовал их и с нескрываемым удовольствием поблагодарил Адастора. Тот попросил юношу:

— А теперь поведай мне, каков ответ твоей загадки. Я ведь как думаю — раз твой народ крупнее моего, то и мозги у вас больше, а значит, и мысли поумней. Так зачем снежному кролику прыгать через тропинку?

— Потому что обходить — далеко, — с глупым видом ответил Аластер.

Он совершенно не ожидал, что от этих слов Адастора буквально хватит кондрашка. Юноша ведь слышал хихиканье маленького человечка и понимал, что тот обладает чувством юмора, которое могло бы ему подсказать этот вполне банальный ответ.

— Обходить далеко! — хохотал Адастор, вновь валясь на спину. — Далеко обходить! О, это просто великолепно! Расскажи еще!

— У меня нет времени, — произнес Аластер со всей искренностью, на какую был способен, — мне нужно идти дальше, и я сожалею, что испортил твою ловушку, но свое обещание я выполнил и теперь должен возвращаться к своим делам.

— О, ловушка — пустяки, — ответил маленький человек. — Адастор и все Гнездо Широна благодарит тебя, ибо ты обогатил меня еще одной загадкой, а также новыми идеями и новыми знаниями. Я провожу тебя обратно к собаке и лошади, а по дороге обдумаю то новое, что узнал сегодня. Пошли.

Возвращение назад Аластеру далось нелегко, он едва не сорвался с лестницы, тогда как Адастор лез с проворством обезьяны. Аластер продвигался медленно и осторожно, с немалыми опасениями, а Адастор спускался, то и дело приговаривая: «Обходить далеко!»

Когда Аластер в конце концов оказался на земле, он испытал искреннее облегчение. Ювел моментально запрыгала вокруг, обнюхивая хозяина и радуясь его возвращению. Лошадь, как и положено уважающей себя твари, вовсе не подумала куда-нибудь уйти и заблудиться. Аластер повернулся, чтобы попрощаться с человечком.

— Я еще раз извиняюсь, что случайно сломал твою ловушку. Поверь, я сделал это ненарочно.

— Да все в порядке. Пока буду ее чинить, как следует обдумаю новую загадку, — произнес Адастор, чуть ли не снисходительно. — Жаль, что твоя подруга-собака не может говорить, ее загадки наверняка еще интересней. Всего тебе хорошего, мой большой друг. Всегда рады видеть тебя с новыми загадками в Гнезде моего народа.

Выпалив все это, он исчез, как будто растворился в деревьях, оставил Аластера размышлять, не пригрезилось ли ему все происшедшее.