– Ждите меня здесь, в вестибюле, – сказал он. – Вверх я поеду один. – И он пошел к лифту, прежде чем я успела что-нибудь возразить. Я, разумеется, не собиралась торчать здесь в одиночестве и решительно последовала за ним к кабине лифта, показавшейся мне до смешного старомодной. Дверь открылась, и негр-лифтер, улыбаясь, спросил, какой нам нужен этаж.

– Третий, – входя, ответил Шиа.

– Я еду с вами, – твердо заявила я, проталкиваясь в крошечную кабинку. – Вы можете командовать кем угодно, только не мной. У меня такое же право находиться здесь, как и у вас.

– Один из вам должен уйти из кабина, – ужасно коверкая слова, произнес чернокожий лифтер. В то же мгновение я почувствовала, как какая-то сила мягко поднимает меня и выносит в коридор. Шиа проделал это так же легко, как несколько минут назад затолкнул на подъем инвалидную коляску.

– Боюсь, вам придется не по вкусу гимнастический зал. Это не место для настоящей леди. Третий этаж, – скомандовал он.

Я проскочила внутрь, не дав возможности лифтеру закрыть дверь.

– Я сама буду решать, что мне по вкусу, а что нет. – Я не очень регулярно посещала спортивные залы, но за свою жизнь мне не раз доводилось видеть не слишком одетые мускулистые тела, так что вряд ли меня могла смутить еще одна подобная картина.

– Док спустит с нас шкуру, если узнает, что я водил вас в такое похабное место, так что топайте отсюда, если хотите остаться в живых. – В глазах Шиа светилось ослиное упрямство – то же, что чувствовала я.

Лифтер смущенно прокашлялся. Улыбка постепенно сползла с его лица.

– Я есть очень жаль, но мой не может везть мужчина и женщина в один кабин. Это противный правила. – Около лифта уже собралась небольшая толпа зевак.

Внимательно выслушав причитания лифтера, Шиа промычал что-то неопределенное и мягким, но мощным движением вытолкнул несчастного негра из кабины, чем немало удивил и меня, и его. Хотя моя, кажется, взяла, мысленно я посочувствовала этому человеку: он, наверное, никогда не имел дела с типами, подобными Шиа.

– Если кто-нибудь спросит, скажи, что я не придерживаюсь никаких правил. – Он закрыл дверь перед носом удивленного лифтера, но на кнопку не нажал.

– Не пытайтесь демонстрировать на мне свое умение воздействовать на людей, – прошипела я. – Я способна сама отвечать за свои поступки.

– Я обещал доку быть приличным парнем.

– Да, и у меня сложилось впечатление, что доктор Тайлер сильно сомневался, сумеете ли вы исполнить эту миссию без каких-либо эксцессов, – парировала я.

Шиа свирепо посмотрел на меня – так свирепо, что я с ужасом почувствовала, как волоски на моем затылке встают дыбом. Он наклонился надо мной; его рука уперлась в стену чуть повыше моей головы. Я почувствовала себя насекомым, пришпиленным булавкой к листу бумаги.

– У вас очень красивый рот, красавица, просто необыкновенный рот. Это я вам говорю.

Неужели он считает, что у меня красивый рот?.. Жар наших тел наполнял кабину, размерами не превышавшую почтовый штемпель, и это не способствовало ровному течению мыслей. И хотя я неоднократно клялась себе, что не позволю ему больше пользоваться моей слабостью, в этот момент я вынуждена была признать, что у него самого потрясающе сексуальный рот.

– Необыкновенный, – повторил он. Его зеленые глаза стали щелочками. – Я надеюсь, вы не станете пользоваться им только для произнесения гадостей.

Он нажал на кнопку, и лифт, дрогнув, тронулся с места. Я не поняла до конца смысла его последних слов: комплимент это был или нечто противоположное; во всяком случае, щеки мои вспыхнули.

– Постараюсь не обижать вас, – пробормотала я, когда лифт остановился.

По его лицу катались желваки.

– А я и не собирался обижаться.

Он открыл дверь и направился к спортзалу. Чем больше я с ним общалась, тем меньше понимала. Шиа непредсказуем – это единственное, что можно сказать о нем наверняка. Я всегда гордилась своей способностью понимать людей, давать объяснения их действиям. Мне вдруг вспомнилось, как Дэвид пьет чай, как его мизинец аристократично оттопыривается при этом, напоминая жирную запятую... Господи, да ведь я так ошибалась, оценивая своего мужа, подумала я с досадой.

Нет, вздохнула я, Шиа совсем для меня не понятен; а если учесть, как я ошибалась в Дэвиде, то скорее всего, утратила способность распознавать людей, а быть может, никогда и не обладала ею.

Шиа подвел меня к двери, на которой было написано «Спортивный зал», и мы вошли. Я была потрясена: комната эта больше напоминала пещеру, чем привычные мне спортзалы. В мертвом неподвижном воздухе висел чудовищной силы запах пота; от этого запаха у меня немедленно начала кружиться голова. Я привыкла к другому: чистоте, кондиционерам, сверкающему металлу тренажеров. В условиях «благословенных двадцатых годов» мой сверхчувствительный нос являл собой скорее проклятие, чем благословение.

– Вы выглядите так, будто вас окатили водой, красавица, – слегка приподняв бровь, ехидно заметил Шиа. – Если вы хотите подождать за дверью, еще не поздно ретироваться.

Я отрицательно покачала головой, стараясь, впрочем, дышать не слишком глубоко. Отыскать дорогу в будущее самое важное для меня, беспрестанно твердила я; я не успокоюсь, пока не достигну поставленной перед собой задачи. Постепенно я приспособилась к едкой духоте, окутывавшей меня.

Зал был переполнен мужчинами, в поте лица трудившимися на различных гимнастических снарядах. Трамплин и целый ряд барьеров стояли у одной из стен, с потолка на длинных веревках свисало с полдюжины металлических колец. Деревянный пол был отполирован до блеска.

Я услышала громкий хлопок и обратила внимание на двух тренирующихся в углу полуобнаженных боксеров в мешковатых шортах до колен; их инструктировал высоченный мускулистый блондин. Я весело улыбнулась Шиа и кивнула в сторону этого типа: видимо, его минуту назад он называл педерастом. Шиа проследил за моим взглядом и громко захрюкал, выражая тем самым свое презрение к «сопернику».

Я осторожно, чтобы не оказаться на пути у боксирующих, приблизилась к звероподобному шведу. Лишь только я подобралась поближе, один из боксеров нанес мощный удар своему противнику; голова несчастного резко откинулась, обдав меня брызгами пота.

Ослепнув на мгновение, я зажала рот рукой, пытаясь оставить на месте содержимое моего желудка.

– Идите сюда, красавица, – Шиа оттащил меня подальше от боксеров и усадил на пол, заставив низко, почти до пола опустить голову. Я была сильно смущена, но он уверенно начал массировать мне шею.

– Сделайте несколько глубоких вдохов, – прошептал он мне на ухо. – Мне не доставит удовольствия видеть, как из этого обворожительного ротика появляется что-то отличное от блестящих остроумных реплик.

На этот раз наши желания полностью совпадали – я молила Бога, чтобы со мной не произошло то, на что намекал Шиа. Он сунулмне в руку свой носовой платок, и я вытерла им слезящиеся глаза.

– Дайте мне склянку с зельем, – сказал он, когда я наконец обрела зрение. – Ту, что мы позаимствовали в аптеке.

Взяв бутылочку, он поднялся и пошел переговорить со Свеном. Группа мужчин в дорогих костюмах присоединилась к все увеличивающейся толпе зрителей вокруг боксеров. Несмотря на жару, один человек демонстративно накинул на плечи кашемировое пальто. Он был не высок ростом, но его внушительные размеры многозначительно говорили о нежелательности встречи с ним один на один в каком-нибудь безлюдном месте; его челюсть слева украшал толстенный шрам. В лацкане его пальто красовалась великолепная роза, аромат которой был единственным приятным запахом в этом царстве зловония.

Было что-то знакомое – неприятно знакомое! – в его жирной, потной, покрытой прыщами шее. Он, судя по всему, заметил, что я пристально его разглядываю, и, рисуясь, вложил в рот огромную сигару, не торопясь запалил ее с противоположного конца. Ядовитый дым поднялся в воздух, будто издеваясь над моим сверхчувствительным носом.