Эта внезапная смерть ее сильно смущала. В свете признаний Делакура она выглядела более чем подозрительной: кто-то хотел заставить Мэлоуна замолчать – тут двух мнений быть не могло!

Приехав в Венецию, Сара поторопилась поставить машину в гараж – было уже темно, и она чувствовала себя неуютно. Она заперла дверь на два оборота и убедилась, что ставни закрыты. Антония наверняка посмеялась бы над ней. Ну и пусть!

Оказавшись дома, в укрытии, Сара налила себе полстакана виски, разложила документы, выданные Уэстом, на журнальном столике в гостиной и погрузилась в созерцание фотографий. Странные образы роились в ее мозгу – две фигуры в лунном свете друг против друга в саду, полном гигантских кактусов. Позвякиванье клинков, тяжелое дыхание мужчин. На камне лежит «награда» – десять тысяч долларов мелкими купюрами. Секретарь, прячущийся в темноте, следит за исходом встречи. Неподалеку к стене прислонена лопата. Среди свечек кактусов и юкк – могила, которая ждет своего жильца. И этот постоянный звук железа о железо… Иногда один из дуэлянтов издает стон или ругается сквозь зубы – значит, его царапнуло острием шпаги…

Сара встряхнулась, понимая, что позволила воображению взять верх. Но все же она не была столь наивна, чтобы не понимать, насколько часто власть и слава выявляют самое дурное, что есть в человеке, Голливуд строился на этих тайных пороках и извращениях. Еще в детстве Тизи рассказывал ей малоаппетитные подробности о поведении тех или иных идолов, обожествляемых толпой, и с тех пор у нее не осталось ни малейших иллюзий о маленьком мирке звезд.

Поддавшись внезапному порыву, она сняла трубку и набрала номер своего опекуна. Он ответил тотчас, словно ждал этого звонка весь вечер. Сара рассказала ему о встрече с Уэстом, потом нерешительно упомянула о теории Делакура.

– Это правда, что в то время ходили такие слухи? – спросила она. – Я имею в виду тайные дуэли…

– Да, – раздался приглушенный хриплый голос старого реквизитора. – Наш расчудесный Рекс был не такой уж невинной овечкой. Но о ком в Голливуде нельзя это сказать? Происходили странные вещи… Старлетки умирали во время вечеринок, другие просто исчезали на следующий день. Учти еще, что актеры якшались с воровским миром. Некоторые актрисы даже спали с самыми известными бандитами и дико этим гордились. Все смешалось. А Рекс парил надо всем этим, как живой бог. Это трудно себе представить сейчас, когда его все забыли. Даже если он действительно убивал тех бедняг, могу поспорить, что полиция попросту закрывала глаза. Рекс общался с самыми сливками общества – губернаторами, сенаторами, прокурорами. Его приглашали в Белый дом. Я помню, что журналисты из скандальных газетенок наградили прозвищем жилище Рекса – они называли его Домом шепотов, потому что там рассказывались самые компрометирующие секреты. – Он сделал паузу, а потом продолжил: – Мне бы не хотелось, чтобы ты в это ввязывалась… Ты можешь выковырять на свет божий мерзкие истории, это опасно. Иногда мне кажется, что Рекс не был жертвой землетрясения, что его просто убили в ту ночь, чтобы свалить все на природу, а тело бросили среди развалин дома.

– А что именно наводит тебя на эту мысль?

– Не знаю. Это настолько глупая смерть, уж слишком на него не похоже. И потом, эти «художественные» споры с режиссером… Маловероятно, Рексу было наплевать на такие вещи. Фон, форма, смысл фильма… Ему это было безразлично. Его интересовали только сцены дуэлей. Будь осторожна, мне бы не хотелось, чтобы ты попала в неприятную переделку.

– На кону много денег, – жалобно произнесла Сара. – А мне они нужны, ты же знаешь.

Они сердечно распрощались, и она положила трубку, не продвинувшись ни на йоту. На следующий день в девять утра ей предстояло принять решение – на это время была назначена встреча с адвокатом Уэста, чтобы подписать контракт и получить первый чек. Теперь она знала, что в договоре есть положение о конфиденциальности, запрещающее ей обсуждать с посторонними то, что она обнаружит.

«Иначе говоря, – думала она, – если я обнаружу с дюжину трупов, то не могу сказать об этом никому, кроме Адриана Уэста, даже если для этого мне придется нарушить закон. В противном случае я обязана вернуть все деньги до последнего цента».

Тизи прав, все это плоховато пахнет.

Сара уже направилась было в спальню, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку, убежденная, что это опекун, и очень удивилась, услышав в трубке тяжелое свистящее дыхание Джастина Делакура.

– Извините меня, – пропыхтел старый фехтовальщик. – Я сомневался, звонить вам или нет, но мне… мне бы хотелось повидаться с вами. Я… я не все сказал вам сегодня. Я боялся, что Антония посмеется надо мной. Вы же знаете ее, иногда она бывает такой язвительной. Вы можете приехать?

– Сейчас? – удивилась Сара.

– Да, это будет более благоразумно… Дело, о котором идет речь, неотложное. Я вас жду.

И он повесил трубку, не дав собеседнице времени ответить. Сара удивленно подняла брови. Ей совершенно не хотелось петлять по Малхолланд-драйв среди ночи. В этом безлюдном месте беспечных водителей часто атаковали банды мотоциклистов. А иногда какие-нибудь сумасшедшие устраивали засады в канавах по обочинам. Они развлекались тем, что разбивали лобовые стекла из рогаток. Потерять контроль над машиной на такой дороге было очень опасно, потому что через раз машина оказывалась в кювете. Ко всему прочему Малхолланд был излюбленным местом в дымину пьяных школьников. Они любили гонять там, втопив в пол педаль газ и не заботясь о тех, кого ослепляли светом фар.

Сара колебалась, но ее мучило любопытство. Схватив ключи и сумочку, она спустилась в гараж.

Через десять минут она уже неслась по дороге к холмам. Машину она вела, судорожно вцепившись в руль, нервы были натянуты до предела.

Она уже решила, что заблудилась, когда увидела слева яркий свет. Она догадалась, что Джастин Делакур поставил световые сигналы, как на взлетно-посадочной полосе, чтобы указать ей дорогу. Сара с облегчением вздохнула и свернула на тропинку.

Старый каскадер ждал ее, дрожа на пыльном ветру, несшемся из пустыни. Было холодно. Он опирался на трость с серебряным набалдашником, шею его закрывал белый шелковый шарф – он был похож на обнищавшего аристократа, потерявшегося в стране буритос. «Ладно уж, давай, старый кривляка!» – подумала Сара с легкой нежностью.

Как только она заглушила мотор, Джастин нажал на кнопку, и ранчо погрузилось во тьму. Он, хромая, подошел к машине и открыл дверцу.

– Я так счастлив, что вы согласились приехать, – прохрипел он. – То, что я хочу вам открыть, немного… странно. Я не мог сказать этого по телефону. Это по поводу Рекса Фейниса. Может, пройдем в дом? Там будет удобнее.

Сара последовала за ним. Алюминиевые вагончики, закрепленные в бетоне, блестели, как детали упавшего с неба странного космического корабля, которому не хватило горючего.

– Я не всегда был таким бедным, – словно извиняясь, произнес Джастин. – Но я неудачно вложил деньги. Кино не подготовило меня к возвращению в реальный мир. Довольно долго все было просто, слишком просто. Ваш агент занимается всем вместо вас, вы принимаете все как ребенок, родители которого готовы исполнить любой каприз, а потом приходит время потуже затянуть пояс, и вы оказываетесь в мире, которого не понимаете и где все невероятно сложно.

Он, хромая, поднялся по ступенькам.

«Надеюсь, он позвал меня не потому, что его мучает бессонница, – подумала Сара. – Скорее всего после такого вступления он попытается мне что-нибудь продать».

Оказавшись внутри, она обратила внимание, что прицеп был обставлен с невероятным вкусом. Посетитель чувствовал себя как в роскошном поезде девятнадцатого века. В президентском вагоне, если быть точным. Это было что-то вроде шкатулки, наполненной ценными, хрупкими вещами и античными бюстами. Алюминиевые перегородки исчезли под деревянными панелями, начищенными воском и покрытыми резьбой. Там и сям лежали и висели части доспехов: латы, шлемы, наколенники.