– Постараюсь.

– По крайней мере, честно. Сначала о главном… Давай на минуту забудем о Рите и посмотрим, какую роль ты выбрала для себя в этом браке. Знаешь, я никогда не думала, что ты ограничишься ролью послушной и бессловесной жены и матери, поддакивающей во всем мужу и непрестанно тешащей его самолюбие. Некоторые женщины способны на такое и при этом чувствуют себя абсолютно счастливыми. Но ты слишком самолюбива, чтобы терпеть столь неравноправное партнерство. И слишком умна.

Кэролайн заинтриговало пространное вступление матери, но она никак не могла понять, куда та клонит.

– Ты всегда отрицала это, Кэрри, но ты сделана из того же теста, что и я. Твой отец как-то сказал, что я тигрица; ты такая же. В браке ты выбрала роль котенка, потому что видела, в какой безнадежный хаос я превратила мою семейную жизнь. Но теперь тигрица вырвалась на волю, и я боюсь, что будет очень трудно снова загнать ее в клетку. Ну и чему ты улыбаешься, дочь? Что смешного я сказала?

– Так меня назвал Тад той ночью. Тигрицей.

– Ммм… Надеюсь, не пренебрежительно?

– О нет, ему понравилось, что я вела себя в постели как тигрица, – с грустью призналась она.

– Мужчины любят иметь тигрицу в постели. Но они предпочитают, чтобы она только там и оставалась. Послушай, возможно, было бы лучше просто закрыть глаза на то, что случилось в Аргентине, и постараться вести себя по-прежнему. Но ты не можешь этого сделать, не так ли? Поэтому ты и здесь?

Кэролайн кивнула.

– Так я и думала. Я бы тоже не смогла. Поэтому в качестве компромисса я предлагаю тебе для начала просто спросить у Тада о его помолвке с Ритой? Сказать, что ты что-то слышала об этом недавно. И посмотреть на его реакцию.

Кэролайн с мукой взглянула на мать.

– Нет-нет, не надо ни в чем обвинять его, – поспешила сказать та. – Если ты обвинишь его в измене, а Тад действительно виноват, он будет все отрицать, и ваши отношения ухудшатся еще больше. Если не виновен, то смертельно обидится, и результат окажется тем же самым. Это во всех случаях проигрышная ситуация для жены.

Кэролайн застонала.

– Ты всерьез полагаешь, что он спал с Ритой?

В глазах матери светилось искреннее сочувствие, но голос был тверд.

– Ни в коем случае не надо прятать голову в песок, Кэрри. Ты должна отдавать себе отчет в том, что при определенных обстоятельствах твой муж мог переспать с ней. Но это вовсе не означает, что он любит ее. Тад явно был счастлив с тобой, когда вернулся домой той ночью. И он сказал, что любит тебя. Совершенно очевидно, что независимо ни от чего он не намерен оставлять ни тебя, ни детей. К тому же Рита теперь в другом полушарии. Вряд ли сейчас она представляет реальную угрозу твоему браку.

– Ты права, – сказала Кэролайн, испытывая столь необходимые ей подъем и решимость. – Она там, а я здесь! Честно говоря, было бы ужасно глупо даже упоминать о ней. Нет уж, я вернусь домой и буду держать рот на замке. – Она наклонилась и взяла мать за руку. – Ты хорошая мама, что бы ни думала по этому поводу. И ты не такая крутая, какой хочешь казаться… Кстати, расскажи мне о человеке, с которым ты познакомилась. Он должен быть необыкновенным, раз встреча с ним заставила тебя поспешить к парикмахеру.

Кэролайн с изумлением отметила мечтательное выражение, появившееся в глазах матери.

– Он действительно великолепен, Кэрри. И ему всего сорок шесть, то есть он на три года моложе меня. Мы с ним сцепились в парламенте по поводу поправок к закону о разводе. Я разбила его доводы в пух и прах. Потом он подошел ко мне и сказал, что восхищен моим блестящим умом.

– Но вряд ли умом ты хотела бы ослепить его, – пошутила Кэролайн.

Мать по-настоящему покраснела.

– Мне было так одиноко, Кэрри. Ты даже не можешь представить!

– Думаю, могу, мам. Мы, женщины Лэнг, не предрасположены к воздержанию. Мы тигрицы, как в постели, так и вне ее. Ступай и возьми его – вот что я скажу. Когда бы ты хотела отправиться по магазинам?

– Я позвоню тебе завтра вечером, и мы вы берем время на этой неделе. Заодно узнаю, как развиваются ваши с Тадом дела.

– Правильно. – Кэролайн вскочила. – Ну, я пойду.

– Ты ничего не забыла, дорогая дочь? Кэролайн нахмурилась.

– Ты о чем?

Джоан указала на большого рыжего кота, греющегося на теплом осеннем солнышке. Кэролайн закатила глаза и хлопнула себя ладонью по лбу.

– Господи, я бы и голову забыла, не будь она приделана достаточно прочно. Если бы я вернулась домой без него, меня ожидали бы проблемы. Пойдем, Марми, – пробормотала она, подхватывая кота, – пора домой. На растерзание.

Было уже начало пятого, когда синий «остин» Кэролайн свернул на подъездную дорожку, въехал в гараж и остановился рядом с красным «Эм-Джи» Тадео.

При виде этой машины мысли Кэролайн снова вернулись к мужу. Впрочем, всю часовую поездку к дому они были заняты только им.

Говорят, что выбор машины может многое поведать о ее обладателе. На первый взгляд казалось, что Тадео выбрал спортивный автомобиль потому, что им легко управлять и для него нетрудно найти место парковки. Но Кэролайн знала, что муж наслаждается мощностью его мотора.

Однажды, вскоре после того, как Тадео купил его – несколько дней спустя после их знакомства – он прогнал его по кольцевой дороге, превышая все ограничения скорости, меняя полосы, как гонщик «Формулы I», срезая углы, не оставляя впереди себя ни одной машины, а затем, резко развернувшись, с ревом устремился обратно в город. Была поздняя ночь понедельника, и на дорогах им встретилось всего несколько машин, так что, видимо, это было не так опасно, как казалось, задним числом поняла Кэролайн.

Однако это было волнующее и захватывающее приключение. Верх машины был откинут, и ветер трепал ее волосы. Когда они вернулись в его номер в «Гровнор-отеле» и Тадео сразу же начал раздевать ее, Кэролайн была возбуждена не меньше возлюбленного.

Едва дыша, она пеняла ему на быструю езду, пока Тадео срывал с нее нижнее белье. Тебя могли бы лишить водительских прав, если бы засекли, бормотала она.

– Иногда, – хриплым голосом объяснил он, подведя ее, обнаженную, к огромному окну, за которым далеко внизу сияли огнями улицы города, и прижав разгоряченной спиной к прохладному стеклу, – игра стоит свеч. Но не волнуйся, paloma, – добавил Тадео, подняв ее руки высоко над головой и сжимая запястья одной рукой. – Я не так уж часто веду себя безрассудно. Однако зачем иметь быструю машину, если хотя бы раз не испытать пределов ее возможностей?

Свободной рукой он безжалостно исследовал ее тело, наблюдая, как все шире приоткрываются ее губы, как учащается дыхание.

– То же можно сказать и о красивой женщине, – проскрежетал он и развернул ее безвольное тело к окну, разведя руки Кэролайн в стороны и прижав их ладонями к холодному стеклу, Она не посмела пошевелиться даже тогда, когда Тадео, отпустив руки, раздвинул ей ноги. Кэролайн просто стояла, дрожа от предвкушения, пока он убирал со спины мешавшие ему волосы, пока покрывал ее тело поцелуями, опускаясь все ниже и ниже…

У Кэролайн пересохло во рту при этом воспоминании. И при воспоминании о том, какие тайны Тадео открыла ей эта ночь.

Правда заключалась в том, что ее муж бывал безрассудным – кто-то, возможно, сказал бы, даже безжалостным – время от времени. Вполне можно было предположить, что общепринятые моральные нормы не помешали бы ему соблазнить женщину, если бы он очень того захотел.

Кэролайн застонала и спрятала лицо в ладонях. За время поездки домой ей почти удалось убедить себя, что муж не изменял ей, что он любит ее, а не Риту. А потом она увидела эту машину и вспомнила, на что он порой бывает способен.

Водительская дверца резко распахнулась, заставив Кэролайн вскинуть голову и отпрянуть. Стоящий снаружи Тадео свирепо смотрел в ее испуганное и, видимо, покрасневшее лицо.

– Что, черт, возьми, ты делаешь, – прорычал он, – прячась в этой машине? Я жду тебя с того самого момента, как ты заехала сюда. Что на сей раз? Боишься, войдя в дом, остаться со мной наедине?