— Около Конфиенцы, на берегу малого канала Сан-Пьетро.

— Далеко от фермы?

— В полутора лье.

— Это оттуда вы меня привезли на барке?

— Совершенно верно. Или я должна была вас там оставить? — спросила она с шаловливой улыбкой, сводившей Франкура с ума.

— И еще вопрос.

— Задавайте!

— Зачем вы пошли на ферму, которая находится прямо на линии фронта? Это же очень опасно! Должно быть, важная причина заставила вас отправиться туда.

— Это не моя тайна.

Франкур посмотрел девушке прямо в глаза.

— Вам нужно было узнать что-нибудь?

— Может быть.

— О молодом человеке, его жене и ребенке?

Беттина, побледнев, с мольбой посмотрела на зуава.

— Значит, вы их видели?

— Да, синьорина…

— Живыми и здоровыми?

— Увы, нет. Простите, если сообщил плохую новость.

— Они ранены? Говорите!

— Их убили. Ей досталась пуля в висок, ему — кинжал в сердце.

— О, Святая Мадонна![79]

— Что же касается ребенка…

— Он тоже умер, не так ли? Несчастная семья…

— Младенец жив!

Девушка радостно вскрикнула, ее прекрасные голубые глаза наполнились слезами.

— Вы уверены? Вы точно знаете? — с беспокойством спросила она.

— Я сам лично вытащил ребенка с фермы, когда мы отбили ее у австрийцев.

Беттина взяла руки Франкура в свои и нервно сжала их.

— Вы спасли его. Да вознаградит вас Господь! Он сейчас в безопасности?

— Как маленький король! Он находится среди трех тысяч зуавов, которые усыновили его и обожают, как родного. Так младенец вас интересует?

— Да, да, очень!

— Но почему? Вы знаете его родителей? Кто они?

— Извините, но я не могу вам ответить. Пока это тайна, даже для вас, спасителя ребенка.

— Вы причиняете мне ужасное огорчение, синьорина… Я обязан вам жизнью и сердце готов отдать за вас и тех, кого вы любите…

— Я едва знакома с вами, но почему-то доверяю вам… Да, я очень нуждаюсь в отважном друге, но не могу принять вашу помощь.

— Почему, синьорина?

— Сегодня я не вправе это сказать. Да и вы не можете распоряжаться своей судьбой, вам надо догонять полк.

Зуав опустил голову и тихо произнес:

— Это правда. И все же необходимо, чтобы вы узнали, что станет с ребенком. Надо, чтобы он вернулся к своим родным, к вам, если хотите…

В глазах девушки мелькнул страх.

— Ко мне? Нет, только не сейчас! Это небезопасно и для малыша, и для меня… Там, где он в настоящий момент находится, среди ваших товарищей по оружию, ему ничто не угрожает. Позднее, когда закончится война и наша дорогая Италия будет свободна, а ненависть умрет вместе с нашими врагами, ребенок сможет вернуться к себе домой.

— Скажите, по крайней мере, к кому обратиться и где вас искать? Меня вы знаете как найти: Франкур, Третий полк зуавов.

— Милан, дворец Амальфи. Скажете: «Я хочу поговорить с Беттиной».

— Отлично! Правда, Милан пока в руках австрийцев, но скоро мы выбьем их оттуда. Дело нескольких дней!

— Свободный Милан! Об этом можно только мечтать!

— Скоро это станет действительностью, синьорина. Между прочим, мы сражаемся не каждый день, бывают и часы досуга. Надеюсь, вы вспомните обо мне. Сердце мое принадлежит вам навеки!

Юная красавица протянула на прощание руку и коротко ответила:

— Принимаю!

Снаружи послышались быстрые шаги. Беттина побледнела.

— Случайная встреча может обернуться дружбой на всю жизнь. А теперь уходите! Быстрее! И сделайте вид, что не знаете меня. Это враги!

— Но я хочу защитить вас! Несчастье тому, кто…

— Ни слова больше! Я не боюсь! Уходите, наконец!

Дверь открылась. На пороге появился молодой мужчина среднего роста с красивым надменным лицом. Он удивленно посмотрел на заляпанного грязью зуава, потом на сохранявшую удивительное спокойствие Беттину. Едва ответив на приветствие капрала, который глядел на него так, словно хотел запомнить на всю жизнь, незнакомец обратился к девушке:

— Кто этот человек и что он здесь делает?

Франкур чуть было не закричал от гнева.

— Разве вы не видите? — ответила Б еттина. — Это французский солдат, он болен, умирает от голода. Я только что встретила его и дала поесть. Могу я сделать что-нибудь для наших освободителей?

— Хорошо… Но я пришел за вами.

— Прошу меня извинить, — вежливо перебил капрал. — Синьорина, еще раз простите за неожиданное вторжение. Благодарю от всей души.

Зуав поклонился, снова отдал честь незнакомцу и вышел, сжимая кулаки. «Дьявол! Провалиться мне на месте, — думал он, — если это не голос того негодяя, который хотел прикончить меня в подземелье».

Подвиги пехотинца на коне. — В поисках французской армии. — На границе. — Мост Сан-Мартино. — Бегство австрийцев. — Лихо скачущий конь и плохо взорванный мост. — Передислокация вражеских войск. — Битва при Турбиго. — Три будущих генерала. — Франкур и Мак-Магон.

Франкур шел быстро. Он неплохо подкрепился и отдохнул, но был еще довольно слаб. Инстинктивно молодой человек чувствовал, что за ним следят.

«Это он! — рассуждал зуа в про себя. — Двух таких голосов не бывает! Должно быть, узнал меня, поэтому так пристально смотрел. Я один и почти безоружный, если не считать штыка. Без сомнения, он захочет прикончить меня. Что ж, поборемся. А хотелось бы остаться в живых, чтобы еще раз увидеть прекрасную мадемуазель Беттину!»

Скрываясь за деревьями, зуав добрался до пшеничного поля, а затем, прячась в колосьях, пополз, пока не достиг виноградника. Там он позволил себе немного передохнуть.

Было приблизительно восемь часов утра. По солнцу молодой человек определил направление. Армия, по его расчетам, должна была продвигаться на северо-запад.

Отдохнув, Франкур почти восстановил свои силы. Твердый дух, закаленный в постоянной борьбе за выживание, давал молодому телу огромную жизненную энергию, помогавшую преодолевать любые трудности.

Капрал осторожно выбрался из укрытия. Вокруг не было ничего подозрительного, грязная размытая дорога казалась пустынной. Она проходила через заросшие пастбища, заброшенные рисовые поля и виноградники.

За два часа пути Франкур не встретил ни души. Он видел лишь одинокие строения, в которых не чувствовалось присутствия человека. Как только линия фронта передвинулась сюда, жители покинули эти места.

Вскоре зуав увидел перевернутую повозку, а вокруг на земле — многочисленные вмятины. «Должно быть, армейский корпус проходил по этой дороге, — подумал он. — Это следы от пушек. Пойду по ним!»

Колея привела к винограднику. У последнего куста он заметил подпорку.

«Отличная трость, чтобы поддержать мое молодое тело», — решил отважный француз.

Еще через несколько шагов ему попалось валявшееся на обочине печенье, вероятно выпавшее из солдатского мешка. Он подобрал его и положил в карман.

Капрал продолжал путь через поля, мимо опустевших домов. Внезапно за невысокой изгородью из тутовых деревьев послышался стук копыт.

— Лошадь! Неужели меня преследуют?

Тревога оказалась напрасной. Статный рыжий жеребец без седла и поводьев жадно щипал листья люцерны. Увидев человека, он вздрогнул, фыркнул и ускакал прочь прежде, чем Франкур успел к нему приблизиться.

— Отбился от эскадрона, как я от роты… — сочувственно произнес зуав. — Жаль, что я не успел вскочить ему на спину. Было бы здорово явиться в полк верхом на этаком красавце!

Конь, добежав до рисового поля, провалился по брюхо в ил. Капрал рассмеялся и покачал головой.

— Эх, четвероногий! Вот ты и попался, будешь стоять, пока я тебя не вытащу! Но для этого мне нужны поводья или, по крайней мере, несколько ивовых прутьев.

В гуще древесной кроны Франкур отыскал два стебля толщиной с мизинец и ловко скрутил их в скользящий узел.