― Ты представляешь, сейчас... ― он смотрит на часы, ― два часа ночи.

Широкая улыбка озаряет его лицо.

― Ух ты! Пошли спать, ― предлагаю я.

Мы поднимаемся по лестнице к входной двери и заходим внутрь. Здесь великолепная свободная планировка. Основную площадь этого маленького домика занимают большие черные кожаные диваны и огромная кухня с серыми мраморными столешницами. В глубине ― трехступенчатый подъем, который ведет в основную спальню. Как здесь мило! Я хочу продолжить осмотр. Но, как мне кажется, у Уилла совсем другие планы. Он подводит меня к лестнице, мы поднимаемся и входим в спальню, основное пространство которой занимает огромная кровать королевского размера, с балдахином, белым изголовьем и соответствующей белой фурнитурой. Это просто поразительно красиво.

― Уилл, это даже лучше, чем я себе представляла.

Я открываю дверь на балкон и выхожу на улицу. Я чувствую свежий ночной воздух. Сквозь лес пробивается бледный лунный свет.

― Как красиво, правда? Так хорошо вдали от города и от всех этих сумасшедших фанатов и папарацци, ― говорит он, и я чувствую, как он подходит ко мне сзади, обнимает и кладет голову мне на плечо.

Я выдыхаю. Этот момент не мог быть более совершенным. Через несколько минут мы возвращаемся обратно внутрь и идем в отдельную ванную комнату. Там быстро принимаем душ вместе, оказываемся голыми в постели и в течение получаса засыпаем.

Солнце поднимается, и я вижу маленькие частицы пыли, двигающиеся в сверкающем свете, который проникает сквозь балконные двери. Они выглядят как маленькие танцующие феи. Уилл еще спит. Его великолепное тело переплетено с моим. Он меня крепко держит. Я смотрю на его красивое лицо, слушаю его медленное дыхание, а затем понимаю, что нет никаких причин, чтобы нам сегодня вставать с постели. Никаких пресс-вечеринок или ранних утренних подъемов. Я прижимаюсь к нему крепче и чувствую, как мне хорошо. Вот, где мое место, которому я принадлежу.

Еще несколько часов блаженного сна. Я открываю глаза и вижу Уилла, наблюдающего за мной.

― Сколько времени? ― спрашиваю я тихо. Он смотрит на часы, а потом обратно на меня. На его красивом лице улыбка.

― Три часа дня, ― ухмыляется он.

― Черт! Пора вставать. У меня так громко урчит в животе. Не могу поверить, что мы проспали до arvo[6] .

― Arvo? ― удивляется Уилл.

― До обеда, милый, ― говорю я, отмечая, что в наш разговор вползает немного австралийского сленга.

― Ах, да, ― доходит до него.

Я смеюсь и начинаю перечислять некоторые характерные сленговые австралийские словечки: «Yep, righto luv. We’ll crack a tinny and chuck a u-ey and Bob’s your uncle, fair dinkum mate[7], ― говорю я, хихикая над тем, как это звучит.

― Это было по-английски? ― спрашивает он, пока мы оба смеемся.

― It’s dinky di, true blue Aussie[8], и, если ты собираешься встретиться с моими родителями, когда мы будем в стране Оз[9] на следующей неделе, то лучше бы тебе освежить свой австралийский сленг, детка, ― говорю я, а он в изумлении смотрит на меня.

― Встретиться с твоими родителями? Когда мы это решили? ― спрашивает он.

Ой, я сразу понимаю, что перегнула палку.

― О, извини! Тебе не обязательно встречаться с ними. В любом случае, это было скорее предложение, а не факт; конечно, тебе не придется с ними знакомиться, если ты не хочешь … ― я плачу, и он восклицает:

― Конечно, я встречусь с ними. Нет ничего лучше, чем встретиться с замечательными людьми, благодаря которым ты появилась на свет, специально для меня, ― говорит он мягко.

Я улыбаюсь, и мы медленно встаем с кровати. Я надеваю какие-то спортивные штаны, свитер и кроссовки. В это время года довольно холодно, поэтому на мне столько слоев одежды, сколько это возможно, особенно учитывая, что я привыкла к сухому жаркому климату Австралии. Мы спускаемся по ступеням вниз, чтобы сделать себе поздний завтрак. Уилл достает бекон, яйца, хлеб, кладет все это на стол и начинает большую готовку. Мы едим на нижнем этаже, откуда открывается вид на пышную зелень леса. Это место совершенно уединенное, и все, что нам остается ― быть вместе и быть самими собой. Мы сидим на балконе, и, кажется, будто несколько часов бесцельно пялимся на лес, но в реальности, всего лишь короткий миг. Уилл резко встает, отвлекая мое внимание от милых маленьких воробышков, гнездящихся на дереве.

― Ты в порядке? ― спрашиваю я, обеспокоенная его внезапным движением.

― Пойдем со мной, ― говорит он, хватая меня за руку, а затем ведет вниз по лестнице в сторону леса.

― Что мы делаем?

Мы заходим в лес, следуя по проглядывающей заросшей небольшой тропинке.

― Я что-то слышу и хочу проверить. Пойдем, если это то, о чем я думаю, тебе очень понравится, ― говорит он, увлекая меня за собой.

Мы идем сквозь густой зеленый лес по маленькой тропинке, и приходится ладонью раздвигать ветви на своем пути. Мне становится так смешно, когда я наблюдаю, как смело Уилл шагает сквозь заросли. Темные, пышные ветви растут высоко в небо, более мелкие стремятся к свету, и от этого создается ощущение прохладной, но тропической оранжереи. Маленькие цветущие растения, будто детские слезинки, стелятся по тропинке, покрывая землю как ковер. Время от времени мне попадаются мелкие зеленые древесные лягушки, перепрыгивающие передо мной с одной стороны дорожки на другую.

Может ли это место быть еще красивее?

― Ну что, поросенок, обратно? ― спрашивает он игриво, нарушая мои мысли.

Сегодня Уилл в отличном настроении.

Он поворачивается вокруг, я немного разбегаюсь и запрыгиваю ему на спину, обвив руками его шею, а ногами талию. И в таком положении мы отправляемся дальше. Мы идем еще около минуты, и я тоже начинаю что-то слышать.

― Мне кажется, я слышу, ― взволнованно визжу я.

― Я тоже, ― говорит он и раздвигает два огромных пальмовых листа. Там, в самом низу показывается водопад и небольшой пруд, с такой кристально чистой водой, какую я никогда не видела. Уилл смеется. Я спрыгиваю с него и бегу к краю воды.

― Уилл, это так красиво.

Я смотрю на воду, стекающую вниз с вершины скалы и отбрасывающую маленькие капли, которые искрятся в лучах полуденного солнца. Он идет следом за мной, обнимает меня за талию, перебрасывает все волосы на одну сторону и нежно целует в шею.

Может ли этот момент быть более совершенным?

― Знаю, что сейчас холодно, но не хочешь ли искупаться? Мне известен способ согреть тебя, ― шепчет он мне на ухо.

Как у него получается сделать так, чтобы я почувствовала, будто вся моя кровь устремляется прямо мне между ног, к этому маленькому бутону чувствительных нервов. От таких мыслей я хихикаю. Я сжимаю ноги и, не медля, снимаю с себя свитер и топ. Уилл тоже быстро раздевается. Не успев еще даже толком ничего понять, мы оба прыгаем обнаженными в кристально-чистую воду, чтобы искупаться нагишом.

― Вода такая холодная, ― говорю я сквозь пораженное дыхание и клацая зубами. Уилл подплывает и обнимает меня, чтобы сохранить тепло наших тел.

― Это потрясающе. Мы должны запомнить это место.

― Абсолютно, ― соглашаюсь я и наклоняюсь для страстного поцелуя.

Я дрожу от холода, но внутри у меня жар, и, к своему удивлению, я чувствую, что Уилл возбужден.

Как же я была не права? Я думала, холод для мужчины приводит к уменьшению размера.

Я хихикаю, когда он смотрит на меня вкрадчивым взглядом, приподняв брови, и продолжает.

― Я знаю, как заставить тебя трепетать, но не от холода. Температура твоего тела, совершенно точно, поднимется, ― говорит он, нежно покусывая меня чуть ниже уха.

Я не могу сдержать улыбку, когда он начинает ласкать мне спину, осторожно прокладывая путь вниз к моей попке.