- Не буду, - милостиво согласился профессор, затем строго посмотрел на подружек и предельно ханжеским тоном сообщил, - но лишь в том случае, если вышивка будет пристойной!

- Абсолютно пристойной! - Лина опустила глазки долу, напустив на себя вид самой добродетельной монашки.

- В высшей степени! - поддержала ее Майя, смиренно сложив ладони и старательно копируя выражение лица Сикстинской мадонны.

- Хорошо! - Хьюго величественно кивнул и, чтобы не отрываться от коллектива, притворился вредным кардиналом Ришелье. - Полагаю, вы согласитесь получить пострадавший предмет завтра утром?

Девушки не возражали, хотя Марианна втайне надеялась полюбоваться на профессора без штанов. Как бы там ни было, на следующее утро их ждал аккуратный пакет с испорченными брюками. В конце рабочего дня они отправились домой вместе, таща свое дополнительное задание и оживленно что-то обсуждая. Профессор Шеллерман мысленно простился со своими любимыми джинсами и выбросил из головы мысли о том, какими он рискует их увидеть - если увидит вообще. Однако ожидание оказалось довольно кратким - всего две недели спустя девушки с крайне довольным видом вручили Хьюго сверток, сообщив, что закончили работу. Их сияющие лица внушали профессору самые жуткие подозрения. В конце концов, стринги с рукавами - это еще далеко не самое страшное, что можно сотворить с брюками. Решив, что откладывать момент истины нет смысла, он развязал бечевку, развернул джинсы и… нет, он не удивился. Он просто обалдел! Да, Шеллерман ожидал подвоха, но чтобы такого!…

Вышивка была пристойной. Абсолютно пристойной. Просто в высшей степени! Сзади на черных джинсах красовался изящный веночек из алых розочек и голубых незабудок. В центре, искусно маскируя пятна, целовались два беленьких голубка, а чуть ниже была вышита надпись: "To You With Love From Us!" и две монограммы, явно принадлежащие рукодельницам. Пока профессор изумленно таращился на сие великолепие, вышеупомянутые рукодельницы стояли рядышком и умиленно рассматривали "осчастливленного" коллегу. Хьюго медленно поднял на них тяжелый взгляд и крепко сжал губы, чтобы не заржать (ТАКОЙ степени пристойности вынести он просто не мог):

- Пристойно. Более чем!

- Ой, профессор, Вам не понравилось? - огорченно всплеснула руками Лина, проказливо улыбаясь.

- Какая жалость! - поддержала ее Майя. - Ну, раз так, придется переделывать, чтобы было менее пристойно! - Выхватив брюки у Целителя из рук, она сильно их встряхнула.

Прежняя картинка, оказавшаяся магической иллюзией, осыпалась тающими блестками, открывая настоящую - свернувшегося клубком дракона. Изящный зверь, вышитый иссиня черным шелком, красовался серебряным гребнем и когтями, сверкал белоснежными стеклярусными клыками и хитро щурил солнечно-желтый бисерный глаз. Его хвост обвивал правую штанину до колена, а под коленом серебряными нитками строгим готическим шрифтом было вышито слово "DRAGON".

- Эта - настоящая! - улыбаясь, сообщила Лина, кивая на дракона. - Мы на совесть сделали, не сомневайтесь, профессор. Вышили и зачаровали, чтобы долго носились. У нас такие штучки всегда неплохо получались!

- Вы не обиделись? - чуть смущенно поинтересовалась Майя, передавая джинсы обратно хозяину. - Мы просто не могли напоследок не пошалить!

Хьюго полюбовался хитрюгой драконом, потрогал серебряный гребень и улыбнулся девчонкам:

- Шалость удалась!…

Понедельник начался, как обычно. Утром - плановое совещание, затянувшееся на два с половиной часа; затем - привычная суматоха, по недоразумению считающаяся здесь трудовой деятельностью. Ничто грозы не предвещало, и тот факт, что понедельник на этой неделе явно начался в субботу, стал очевиден лишь после обеда. Сам обед миновал вполне мирно, если не считать очередной ссоры Нины и Маргариты Леопольдовны. Однако когда все неохотно прервали отдых и еще более неохотно взялись за повседневные дела, дверь распахнулась, и вошли четыре здоровенных тролля под предводительством коротышки-гнома. Гном, достававший троллям в лучшем случае до пояса, явно был главным. Его огромные подчиненные послушно семенили следом, сжимая в лапах самые различные инструменты и строительные материалы.

- Так! Стоять, обезьяны! Это я не вам, это троллям. Где будем ставить стенку?

- К-к-к-какую стенку?! - поперхнувшись от изумления, выдохнула Маргарита Леопольдовна. Судя по совершенно круглым глазам и обалдевшим взглядам остальных, они тоже ничего не поняли.

- Что значит "какую"?! Ваше руководство пригласило бригаду строителей - вот она! - коротышка недовольно ткнул пальцем в сторону неуверенно перетаптывающихся на месте троллей, - для того, чтобы разделить вот это помещение на два! Нет, лучше на три!

- Какие три?! - возопила Маргарита Леопольдовна.

- Во, тупые! Это я не троллям, это я вам. Сказано же: три кабинета сделать! Был один - будет три! Три больше одного. Вам же лучше.

- Да здесь и на один-то кабинет места не хватает! - раздраженно вмешалась профессор МакДугл. - Мы буквально друг на друге сидим, что тут делить?

- Ничего не знаю! Мне денежки платят - тролли работают! Все, хватит трепотни! Эй, вы, гориллы недоделанные! Ну-ка, за работу!

Тролли, до этого момента смирно стоявшие у дверей, одновременно положили на пол свою ношу и двинулись вперед. С непроницаемыми физиономиями они начали споро сдвигать к стене шкафы и столы вместе с сотрудниками, не слушая их возмущенные вопли. Когда половина комнаты оказалась пустой, началось строительство новой кирпичной перегородки в соответствии с упомянутой прорабом-гномом перепланировкой. Жидкий цементный раствор и побелка с потолка полетели в разные стороны - тролли пустили в ход сверла, кувалды и отбойные молотки.

- Мать вашу так, - ровно проговорил Шеллерман, когда прямо перед ним на стол шлепнулась большая плюха жидкого цемента. Он изобразил заковыристую фигуру из трех пальцев, и плюха бесследно испарилась. Правда вместе с ней исчезла стойка с необходимыми документами, два карандаша, ластик, точилка и половина клавиатуры. Профессор неприлично выругался (окружающие не только не возмутились, но и поддержали его одобрительным киванием), поднялся и вышел. Вернувшись минут через десять, он обвел коллег мрачным взглядом. - Забираем манатки - и на выход!

- А куда, профессор? - спросила Майя, поднимаясь из-за стола и складывая в стопку свои бумаги.

- В коридор! - отрывисто бросил Шеллерман. - Я отгородил нам угол в фойе.

Фойе зачастую выступало в Академии как зал для совещаний, учебная аудитория и на всякий случай даже спортзал для бега с препятствиями. По странному стечению обстоятельств в общую учебную площадь также входили все рекреации, кладовки и даже туалеты. В данный момент помещение намеревались использовать в качестве учебного отдела.

- Что бы мы без Вас делали, профессор, - качнула головой Лина, отсоединяя монитор от системника.

- Не знаю, - отрывисто бросил в ответ Шеллерман. - Возможно, устроили бы Великую Январскую революцию!

- Ха! Это мысль! - девчонки переглянулись с о-о-очень нехорошими улыбками. Хьюго и Марион нервно взглянули друг на друга. Если эти девицы что-то задумали, ничего хорошего ждать не приходилось.

В следующий понедельник явившись на работу, профессор Шеллерман застал еще более дикую суматоху, чем обычно. Если вспомнить, КАКОЙ бардак обычно тут творился, это о чем-то да говорило. Лина и Люда спешно собирали свои вещи, как попало скидывая их в большие картонные коробки. Девчонки выглядели растерянными и откровенно огорченными. Ребята из компьютерного зала деловито упаковали их компьютеры и утащили прочь. За происходящим наблюдала Марион МакДугл, чье выражение лица было откровенно возмущенным и разгневанным. Чтобы не устраивать разборки в присутствии подчиненных, Хьюго поманил ее в коридор:

- Что здесь происходит? - вполголоса выдохнул он, косясь на Владика, который как раз выносил письменный стол из фойе на улицу к видавшей виды газели.