Раздался оглушающий лязг металла о металл. Робот взревел белугой.

Все было кончено. Мы вляпались.

Время тянулось медленно, как в приемной дантиста. Из динамика доносилось негромкое хныкание робота. Как единственному на корабле человеку и мужчине, действовать надлежало мне.

Первым делом я призвал к порядку паникера.

— Слышь ты, нюня! Кончай скулить! Ничего страшного не произошло. Проверь, камбуз в порядке?

— Да-а-а, — плаксиво протянул «нюня». — Сейчас они явятся и разрежут нас лазерами на куски…

— Кто они-то, господи?..

— Инопланетяне… — прошептал робот и заплакал тоненько, по-детски.

Не выношу детских слез. А уж роботовых и подавно. И я наигранно мужественным тоном произнес:

— Ну-ну, малыш, держи себя в руках. Очень им нужно резать нас на куски. Что им, делать больше нечего? У них, брат, своих дел по горло…

— Идут! — пискнул робот.

И точно. Откуда-то из глубин сферы донеслось громовое лязгание, тяжелые шаги — и вот на поверхности появились две неуклюжие фигуры с антеннами на головах. Вид у них был устрашающий. Особенно не понравились мне длинноствольные предметы, подозрительно похожие на плазменные резаки.

«В самом деле, как бы резать не начали», — мелькнула в голове паническая мысль.

Инопланетяне, тяжело переваливая через рваные и перекрученные куски металла, подошли ближе и остановились возле корабля. Так как наш «Драндулёт» лежал на боку, то теперь я видел на экране в основном их ноги. Ноги мне тоже не понравились. Не знаю, какого они были размера, только такая обувь мне не по душе. От нее на сердце становится зябко.

Инопланетяне молча обозревали добычу, а мы с роботом, затаив дыхание, сидели внутри, ждали, чем все это кончится, и тоже молчали. (Впрочем, за робота я не ручаюсь. Возможно, он не сидел, а стоял. Или лежал. Собственно говоря, он представлял из себя всего лишь систему электрических сигналов, бегущих по цепи. Но от этого боялся он не меньше.)

Стоявший впереди инопланетянин гулко постучал рукояткой резака по обшивке корабля и покачал головой. Его собрат пнул корпус ногой (отчего робот еле слышно заскулил) и тоже покачал головой. Так как головы обоих по виду и размерам напоминали телевизоры — из числа тех, что хранились у Петра Евсеича, — впечатление было страшноватое.

— Слышимость, слышимость получше сделай, — шепнул я роботу. — И переводчика включи…

На пульте управления вспыхнула лампочка «Автоперевод». В рубке стали слышны далекий скрежет, какое-то позвякивание, тяжелое дыхание инопланетян — звуки чужой и враждебной жизни…

Наконец один из инопланетян заговорил. По экрану немедленно побежали строчки автоматического перевода.

— Слышь, Михеич, — сказал инопланетянин. — Кажись, обратно нам какая-то хреновина попалася.

На экране тут же высветилось: «Слушай меня, сын Михея! По всей вероятности, в нашем распоряжении вновь оказалось… (тут автопереводчик на секунду запнулся, но бодро продолжал)… нечто, имеющее отношение к растению рода многолетних трав семейства крестоцветных…»

Мы с роботом ахнули.

— Угу, — пробурчал второй инопланетянин, поднимая плазменный резак, — облезть можно, до чего невезуха…

«Вы совершенно правы, — без колебаний отреагировал переводчик. — Есть вероятность лишиться волосяного покрова по причине полного отсутствия удачи…»

— Эй, ребята! — завопил я. — Свои! Резаки уберите! Свои тут! Земляне!

— Тьфу ты! — озлился первый «инопланетянин». — Слышь, Михеич, там внутри кто-то сидит.

— Сгорел план, — безнадежно отозвался Михеич. — Говорю тебе, невезуха… Надо в другой район перебираться, пока не поздно.

— Ау, на корабле! У вас чаю нет?

— Нету, — ответил я. — У нас манная каша.

— Ну и пусть сидят там, пока не посинеют, — резюмировал первый (переводчик сформулировал так: «Пока не приобретут синюю окраску»). — Айда домой.

Инопланетяне развернулись и побрели обратно.

— Эй, ребята! — закричал я с тревогой. — А мы-то как же?

Инопланетяне равнодушно удалялись.

— Выпустите нас отсюда! — закричали мы с роботом хором. — Нам тоже домой хочется!

— Спроси, может у них кофе есть? — донесся тихий голос Михеича.

— На корабле! — загремел первый. — Давайте кофейку и летите себе к чертям!

— Кофе, кофе, кофе у нас есть? — лихорадочно зашептал я роботу.

— Откуда? — уныло ответствовал товарищ по несчастью. — Манки можем дать центнера два…

— Мы вам с Земли пришлем! — заявил я. — Пять пачек! Только скажите, где мы и как отсюда выбраться!

— Слышь, Михеич, — засмеялся первый мощным басом. — Он не знает, куда попал. Отпустим, что ли?

— Сгорел план, сгорел, — совсем расстроенно заметил Михеич. (Переводчик пояснил: «плановое задание уничтожено огнем»). — А все ты: «Давай к Водолею, к Водолею!..» Вот и сиди теперь без премии.

С этими словами он нырнул в малозаметный люк между остатками старинного параболического зеркала и большим заржавленным телескопом и скрылся с глаз долой. На крышке люка значилось: «Заготконтора № 7».

Его спутник, к счастью, был более словоохотлив.

— Сами-то кто будете?

— Да туристы мы, туристы с Земли! А вы кто?

— А мы из Управления снабжением Космофлота, — горделиво приосанившись, сообщил первый инопланетянин. — Заготовители мы. Вторчермет, слыхал? С планом вот у нас туговато, — сокрушенно добавил он. — Всякая, прости господи, дрянь попадается. Не-ет, сезон теперь не тот для заготовок. Нету больших экспедиций! Кой-как это насобирали, — он топнул ногой, обутой в исполинский башмак скафандра высшей защиты, по металлолому, из которого состояла сфера (она при этом опасно вздрогнула и задрожала).

— Ловко вы нас к себе притянули, — решил подольститься я. — Мы и мигнуть не успели…

— А как же, — сказал заготовитель с важностью. — Аппаратура. Силовое, понимаешь ты, поле!

— Извините, а нельзя ли вашей аппаратурой тово… отправить нас обратно?

— Отчего нельзя, — равнодушно согласился заготовитель. — С нашим удовольствием. Айн момент!

Он скрылся в люке и через полминуты мы ощутили сильнейший толчок. «Драндулёт» оторвался от поверхности, закружился, как перышко, и, подталкиваемый вторчерметовским силовым полем, понесся сквозь просторы Галактики.

Вслед нам, уже по радиосвязи, донеслось зычное:

— Будь здоров, не кашляй!

Что наш автоматический переводчик тотчас и перевел: «Остерегайтесь простудных заболеваний!»

Все хорошее быстро кончается.

Какое-то время наш корабль, подстегнутый силовым полем, летел, как камень из рогатки. Постепенно движение его начало ослабевать. Вторчерметовская планета давно скрылась из вида. Звезды на смотровом экране понемногу замедляли ход, пока не остановились вовсе. Начался дрейф.

Не скажу, чтобы я был особенно раздосадован. В конце концов именно к чему-то подобному я и стремился. Тишина, не прерываемая даже гулом двигателя, полное (если не считать робота) одиночество — что еще нужно человеку, решившему провести месяц в покое. И главное — далеко от начальства! Это фактор немаловажный, и каждый, кто когда-либо был подчиненным, поймет меня без слов.

Вообще удивительно, почему подчиненные до сих пор не догадались создать свою, глубоко законспирированную тайную организацию по борьбе с начальством! Идея просто носится в воздухе. Объединиться и совместными усилиями сражаться с начальниками-дураками, начальниками-тиранами, начальниками… да мало ли всяких разновидностей у этой немногочисленной, но грозной категории рода людского. Здесь можно было бы разрабатывать планы борьбы, делиться выстраданными идеями, находить приют и отдохновение в среде своих усталых измученных братьев…

Нет, решительно непонятно, какая причина может помешать созданию такого объединения. Пожалуй, лишь одна… В глубине души каждый подчиненный считает себя на голову умнее своего начальника и надеется в конце-то концов сесть на его место! Если я не прав, если я в корне заблуждаюсь на сей счет, — что ж, значит такое объединение скоро появится. Только я как-то сомневаюсь…