Четвертый гость . Да здравствует наш рулевой! Да здравствует наш великий кормчий! Наш Мак­бет!

Макбет . Благодарю вас, друзья.

Первый гость . Слава, честь и здравие нашей горячо любимой правительнице — леди Макбет!

Четвертый гость . Красота и обаяние делают ее супругой, достойной вас. Желаем вам жить и здравствовать, и да процветает страна под вашим мудрым руководством.

Макбет . Благодарю от себя и от имени леди Макбет. Кстати, пора бы ей уже быть тут.

Второй гость . О-о, ее высочество так пунктуальны.

Макбет . Мы только что расстались. Она должна явиться в сопровождении придворной дамы.

Третий гость . А может быть, ее высочество внезапно занемогла? Я врач.

Макбет . Она вернулась к себе в спальню подкрасить губы, попудриться и поменять ожерелье. А вы тем временем продолжайте угощаться. Я выпью с ва­ми за компанию.

Появляется слуга.

Вино на исходе. Принесите-ка нам вина!

Слуга . Иду за вином, ваша милость. (Уходит.)

Макбет . За здравие моих друзей! Какая радость ока­заться среди вас и чувствовать всю теплоту вашей привязанности. Знали бы вы, как необходима мне ваша дружба. Так же необходима, как влага растениям или вино мужчинам. Среди вас я чув­ствую себя спокойней, уверенней, боль утихает. Ах, знали бы вы... Но не будем расслабляться. От­ложим признания до следующего раза. Задумал одно, а делаешь другое. Делаешь то, чего и в мыс­лях не держал. История — штука коварная. Все прямо-таки ускользает из рук. И вот ты уже не властен над механизмом, который сам же запу­стил. Многое оборачивается против тебя самого. Все, что происходит, прямо противоположно тому, чего ожидаешь. Править, править... Но оказы­вается, события правят человеком, а вовсе не человек — событиями. Я был счастлив в те време­на, когда верой и правдой служил Дункану, не ведая забот.

Входит слуга с вином.

(Слуге.) Давайте-ка побыстрей, мы просто уми­раем от жажды! (Глядя на портрет мужчины — это может быть и просто пустая рама.) Кому это взбрело в голову повесить портрет Дункана вместо моего? (Указывает пальцем.) Кому взбрело в голову сыграть такой зловещий фарс?

Слуга . Не знаю, ваша милость. Я ничего не вижу, ваша милость.

Макбет . Какая наглость!

Макбет вскакивает, хватает слугу за горло. Слуга вырывается и убегает направо. Макбет срывает со стены портрет.

Первый гость . Но это же ваш портрет, ваша свет­лость!

Второй гость . Вовсе не портрет Дункана повесили на место вашего, а ваш повесили на место Дун­кана!

Макбет . Какое сходство, однако.

Третий гость . У вас что-то со зрением, ваша свет­лость.

Четвертый гость (первому). Приход к власти по­рождает близорукость?

Первый гость . Частенько так оно и случается.

Макбет . Возможно, я ошибаюсь. (К гостям, которые вскочили одновременно с ним.) Сядем, друзья. Не­много вина прояснит мое зрение. Похож он на Дункана или же на меня самого, все равно — да­вайте уничтожим эту картину. И сядем выпить вина. (Садится и пьет.) Да что вы уставились на меня? Садитесь, говорю вам, и давайте выпьем. (Встает и ударяет кулаком по столу.) Садитесь же!

Гости садятся. Потом садится и Макбет.

Выпьем, джентльмены! Пейте! Дункан не был мо­нархом лучшим, чем я.

Третий гость . Мы такого же мнения, ваша милость.

Макбет . Наша страна нуждалась в правителе более молодом, более энергичном и более мужественном. Так что вы ничего не потеряли от перемены.

Четвертый гость . И мы так думаем, ваша ми­лость.

Макбет . А что вы думали о Дункане во времена Дун­кана? Вы говорили ему, что вы о нем думаете? Или вы говорили ему, что он самый мужественный? Самый энергичный из рулевых? Может быть, вы говорили ему, что его место должен занять Мак­бет? Что трон подойдет мне больше, чем ему?

Первый гость . Но, ваша милость...

Макбет . Я и сам думал, что он был на месте. А вы? Или вы думали совсем иначе? Отвечайте!

Второй гость . Ваша милость...

Макбет . Милость, милость, милость, милость... Ну а дальше что? Я хочу знать продолжение. Вы утра­тили дар речи? Пусть тот, кто осмеливается ду­мать, что я не лучший из монархов, прошлых, настоящих и будущих, встанет и прямо заявит мне об этом. Не осмеливаетесь? (Пауза.) Не осмеливаетесь? Разве же я самый справедливый, самый великий? Ах вы, жалкие трусы, вот вы кто! Пейте же пока не опьянеете.

Сцена погружается во тьму. Больше не видно ни столов на заднике, ни отражений в зеркалах. Внезапно появляется Банко. Он начинает гово­рить, стоя в дверном проеме справа. Потом выхо­дит вперед.

Банко . Я, Банко, осмеливаюсь говорить.

Макбет . Банко?!

Банко . Да. Я осмелюсь тебе сказать, что ты — преда­тель, обманщик и убийца.

Макбет (отступая перед Банко). Так, значит, ты не умер!

Четыре гостя встали. Макбет продолжает пятить­ся назад.

Банко ! (Хватаясь за кинжал.) Банко!

Первый гость (Макбету.) Да это же не Банко, ваша милость.

Макбет . Это он, клянусь!

Второй гость . Он, но не собственной персоной. Это всего лишь его призрак.

Макбет . Его призрак? (Смеется.) В самом деле, это всего лишь призрак. Моя рука проходит сквозь него. Мне видно все, что за его спиной. Я не могу тебя убить вторично. Твое место не здесь.

Третий гость . Он явился из ада.

Макбет . Ты явился из ада. И должен туда вернуться. У тебя есть приказ? Покажи-ка разрешение сата­ны на то, чтобы отлучиться из ада. Ты свободен до полуночи? Тогда займи почетное место за этим столом. Ах, горемыка! Ты ведь не можешь ни есть, ни пить. Садись между моими славными гостями.

Гости испуганно сторонятся призрака.

Чего вы боитесь? Что он может вам сделать? На­оборот, садитесь теснее вокруг него. Пусть ему кажется, что он существует. Тем больше будет его отчаяние, когда он возвратится в свою мрач­ную обитель, чересчур жаркую или чересчур сы­рую.