У окна, раскуривая сигару, стоял широкоплечий мужчина с совершенно седыми волосами. Его маленькие, пронизывающие синие глаза пробежались по мне. Ему было лет пятьдесят. Красное мясистое лицо, раздвоенный подбородок и решительный тонкогубый рот Мидоуса говорили о том, что тот привык добиваться поставленной цели.

– Это Гарри Барбер, – представил меня Реник. – Он на службе с сегодняшнего утра.

Мидоус протянул крепкую холодную руку.

– Рад, рад, – кивнул он. – Я кое-что слышал о вас, и только хорошее.

Мы обменялись рукопожатием.

Выпустив облако дыма, Мидоус обошел стол и сел, указав Ренику и мне на стоящие перед ним стулья.

– Ты испортил мне уик-энд, – сказал он Ренику. – Я собирался поехать на море с женой и детьми. В чем дело?

Реник плюхнулся на стул и закинул ногу на ногу.

– Возможно, у нас похищение. Я подумал, что мы с самого начала должны следить за развитием событий. Сегодня рано утром мне позвонил Мастерс, управляющий Банком Калифорнии и Лос-Анджелеса. – Реник повернулся ко мне. – У нас есть договоренность со всеми банками. Они должны ставить нас в известность, если кто-то из клиентов внезапно пожелает получить крупную сумму денег и просьба покажется управляющему не совсем обычной. По нашему опыту мы знаем, что эти деньги, скорее всего, пойдут на выкуп.

Я достал носовой платок и вытер пот с лица. Я об этом не знал, более того, даже не подозревал о существовании такой договоренности.

– Мастерс сообщил, что Марло обратился к нему с просьбой открыть банк и приготовить для него пятьсот тысяч долларов. Сегодня воскресенье, и Мастерс, естественно, попытался убедить Марло подождать до завтра, но тот не хотел и слушать. Мастерса удивила такая настойчивость, и он позвонил мне.

Мидоус почесал подбородок.

– А может, Марло проводит какую-то деловую операцию?

– Я тоже об этом подумал и решил навести справки. – Реник вновь повернулся ко мне. – Как ты, должно быть, знаешь, Гарри, при похищении ребенка родители очень боятся за его жизнь и предпочитают сразу же заплатить выкуп, не ставя нас в известность. Так редко они предоставляют нам возможность пометить купюры или расставить ловушку для преступников. Если же ребенка не возвращают, они бегут к нам и требуют чтобы мы его нашли. Я не виню родителей в том, что они не обращаются к нам: похититель – самый жестокий из преступников. Он всегда предупреждает жертву, что убьет ребенка, если в дело вмешается полиция, по, игнорируя нас, родители дают преступнику фору. Мы оказываемся неготовыми к решительным действиям. Отсюда-то и идея о секретном сотрудничестве с банками. Получив сведения о том, что кто-то затребовал крупную сумму денег, мы, естественно, ничего не предпринимаем в открытую, но готовимся к тому, чтобы по первому требованию родителей приступить к розыску преступника.

– Так почему ты решил, что девушку похитили? – спросил я, чувствуя, что должен как-то отреагировать на прочитанную лекцию.

– Ее нет дома, – ответил Реник. – Шофер Марло – бывший полицейский. Когда Марло переехал сюда, ему потребовался телохранитель. Таких богачей всегда осаждают разные психи. Он обратился к нам с просьбой порекомендовать ему надежного человека, который мог бы водить машину и оберегать его от всяких неприятностей. О'Рейли хотел сменить работу. Он был хорошим полицейским, но ему обрыдли тогдашние порядки на службе. Он и поступил к Марло. Я перемолвился с ним парой слов. Он говорит, что вчера вечером Одетт Марло собиралась с подругой в кино на поздний сеанс. На встречу Одетт не пришла, не вернулась она и домой.

– Откуда О'Рейли знает, что она не пришла на встречу?

– Звонила ее подруга. О'Рейли сам говорил с ней.

– Марло не обращался к нам за помощью?

– Нет. – Реник встал и прошелся по кабинету. – Я выставил v банка человека. Он позвонит, как только Марло получит деньги.

– Мастерс перепишет номера купюр?

Реник покачал головой.

– Едва ли. Пятьсот тысяч мелкими купюрами. Чтобы переписать номера, потребуется уйма времени.

– А девушка? Что о ней известно? Может, она убежала с женихом, чтобы тайно обвенчаться?

– Тогда зачем Марло понадобилось столько денег?

– Шантаж?

Реник пожал плечами.

– Сомневаюсь. Скорее похищение. Что касается девушки, то ей около двадцати лет, она весьма недурна собой. Любит поразвлечься и пользуется предоставленной ей свободой. Несколько раз ее штрафовали за превышение скорости. У нас есть отпечатки ее пальцев, в газетах мы найдем с десяток фотографий.

Мидоус надолго задумался.

– Если это похищение, – наконец сказал он, – нас ждет сенсационное дело. Мы попадем прямо под свет «юпитеров». – Он посмотрел на меня. – Вот тут многое будет зависеть от вас, Барбер. Вам придется работать с прессой, и, поверьте мне, сюда сбегутся репортеры со всей страны. – Его толстый палец уткнулся мне в грудь. – Мне нравится популярность, Барбер, если это хорошая популярность. Понятно? И вы должны добиться того, чтобы мы выглядели в наилучшем свете. Вы должны следить, чтобы меня не прохватили в газетах. За это вы получаете жалованье. Палм-Сити получит национальную известность. Это ответственная работа, Барбер, поэтому мы выбрали вас.

– Я понимаю, сэр, – скромно ответил я.

Мидоус повернулся к Ренику, все еще вышагивающему по кабинету.

– Ее машина тоже пропала?

– Да. Белая «Т.Р.». О'Рейли назвал мне ее номер.

– Тогда стоит поискать эту машину. Попроси мальчиков из дорожной полиции. Пожалуй, это все, что мы можем сделать, если только Марло сам не обратится к нам. Я поговорю с комиссаром полиции. Может, свяжемся с ФБР? Похищения людей по их части.

– Я возьму это на себя, сэр.

– Отлично, тогда за дело. – Мидоус глянул на меня. – Сейчас вы нам не нужны, Барбер. Наслаждайтесь воскресным отдыхом. На всякий случай звоните Ренику каждые два часа. Ясно?

– Конечно. – Помявшись, я продолжал: – Вот о чем я подумал, сэр. Не могли бы мы продолжить наблюдение за Марло после того, как он получит деньги, и проследить, кому и куда он отвезет выкуп?

Мидоус покачал головой.

– Вот этого нам делать не следует. Мы не пошевельнемся, пока он не попросит о помощи. Допустим, мы поедем за ним следом, а похитители нас засекут, потеряют самообладание и убьют девушку. Представляете, Барбер, как это отразится на мне? Нет, я не могу пойти на такой риск. Мы не ударим пальцем о палец до тех пор, пока Марло не призовет нас.

Значит, у меня есть шанс на спасение, подумал я и согласно кивнул.

– Вы, разумеется, правы, сэр. Джон, я позвоню тебе в половине двенадцатого.

Я еще не вышел из кабинета, когда Мидоус взялся за телефонную трубку. Реник уже крутил диск другого аппарата. А я отправился на встречу с Реей.

Пока я ехал к пляжной кабинке, вновь заморосил дождь. Под ледяным ветром серое море дыбилось бурунами. Естественно, на стоянке Билла Холдена не было ни одной машины.

Войдя в кабинку, я запер за собой дверь и позвонил в лос-анджелесский отель «Регент».

Пару минут спустя меня соединили с Одетт.

– Это Гарри, – начал я. – Слушай внимательно: у нас могут быть неприятности. Это не телефонный разговор, но при всех обстоятельствах оставайся в своем номере. Я позвоню. Возможно, тебе придется вернуться уже завтра.

Я услышал, как она ахнула.

– Из-за того мужчины… пьяницы?

– Нет. Все гораздо хуже. Те, кто мог вмешаться позднее, уже обо всем знают. Ты понимаешь?

– И что же нам теперь делать?

– Возможно, все образуется. Если нет, я позвоню вечером. А пока не отлучайся из номера.

– Но что случилось? – В ее голосе слышались панические потки. – Скажи мне.

– Только не по телефону. – По меньшей мере, нас могла подслушивать телефонистка. – Оставайся в номере и никуда не выходи. Я позвоню вечером. – И положил трубку.

Я подошел к окну. Дождь хлестал по мокрому песку. Я закурил, разглядывая пустынный берег.

Итак, Марло никому не сообщил о похищении. Однако, если найдется «Т.Р.» с помятым крылом, у полиции будет повод обратиться к нему, и он может признать, что его дочь пропала.