Здесь было много цветочных клумб, деревьев и кустов. Близ главных ворот находился большой пруд с лодочной пристанью. Посредине пруда стояли на якоре несколько ярко разукрашенных лодок. Справа от пруда пустовали теннисные корты. Сетки провисли, и на зеленой траве резко выделялись белые линии.

Было раннее утро. По воскресеньям даже в этот час в парке полно народу, но был лишь четверг, а это рабочий день.

Время шло, а в парке все еще царила тишина, и ее нарушали только птицы, они пели в солнечном сиянии и перелетали с ветки на ветку или внезапно устремлялись к земле. Потом появились двое молодых людей. Они прошли сквозь главные ворота и двинулись по центральной аллее. Оба в синих, поношенных пиджаках, прихваченных в талии, мешковатых брюках, в остроносых туфлях, давно не видевших щетки, и черных фетровых шляпах с широкими полями, надвинутыми до самого носа, с прилипшими к губам сигаретами. Засунутые в карманы брюк руки делали их сутулыми.

Хотя вид у них был потрепанный, чувствовалась какая-то ритмичная броскость в их движениях. Их походка и уверенная осанка имели что-то общее с движениями тигра, пробирающегося сквозь густые заросли.

Они прошли мимо пруда с лодками, оставляя за собой в спокойном воздухе легкий след табачного дыма. Затем их путь лежал мимо цветочных клумб. Сойдя с тенистой аллеи, они отыскали узкую тропу, ведущую в лес.

Они не разговаривали друг с другом, но их зоркие птичьи глаза шарили по сторонам и не упускали ничего. Тропа вилась меж деревьев, постепенно взбираясь на высокий холм, откуда был виден весь парк. Шагая след в след, они наконец достигли вершины и остановились. Парк казался совсем безлюдным. Никого, кроме этих двоих молодых людей и птиц. Некоторое время молодые люди стояли неподвижно, только сигареты дергались в такт глубоким затяжкам. Вдруг один из них толкнул локтем другого. Далеко внизу он заметил какое-то движение. Взгляд его товарища устремился в указанном направлении. Теперь можно было увидеть, что кто-то движется вверх по тропе, то появляясь, то исчезая за деревьями. Молодые люди насторожились. Их головы подались вперед, глаза сузились.

Из леса вышла девушка и направилась дальше по извилистой тропе.

Они переглянулись и кивнули, затем разделились и засели с двух сторон в кустах.

Девушка шла медленно, не догадываясь, что она здесь не одна. На ней было дешевое ситцевое платье, когда-то даже хорошенькое, но от постоянных стирок яркие узоры выцвели. Свою кокетливую соломенную шляпку она несла в руках. Девушка была выше среднего роста и очень стройная, с почти детской, еще не сформировавшейся фигурой, никогда не знавшей корсета.

Ее нельзя было назвать хорошенькой: невыразительное лицо, неправильные черты, но молодые люди, наблюдавшие за ней сочли ее достаточно привлекательной.

Она подходила к вершине медленно, беззаботно размахивая своей шляпкой и тихо напевая. А когда достигла ее, без особого интереса оглядела сверху парк. Затем она уселась, прислонившись спиной к дереву, вытянула свои длинные ноги и аккуратно расправила платье.

Двое молодых людей дали ей несколько минут отдохнуть, затем сделали быстрый бесшумный обходной маневр и вышли чуть ниже на тропу, чтобы она их увидела. Они приближались к ней молча и делали вид, будто ее не замечают.

Из-под полей своих низко надвинутых шляп они видели, что она их испугалась. Их внезапное появление даже ввергло ее на мгновение в панику. Она начала подниматься, чтобы вскочить на ноги, но, видя, что они уже близко, отвернулась, будто никого не замечая, и снова расслабленно прислонилась к дереву.

Один из молодых людей громко спросил:

— Ты думаешь, нам надо с ней познакомиться?

— О, Джеки, почему нет? Ей вроде как тут совсем одиноко.

Девушка не смотрела в их сторону, но по тому, как она напряглась, они убедились, что она все слышала.

Молодой человек по имени Джеки подошел к ней поближе.

— Прекрасное утро, не правда ли? — произнес он. Голос у него был очень уверенный, холодный и немузыкальный.

Она ничего не ответила.

— Недурно прогуляться по парку в такое утро, не правда ли? — продолжал он, легонько пнув грязным ботинком корень дерева. — Кругом никого. Бродишь себе и делаешь все, что угодно.

Другой молодой человек вдруг хихикнул.

Джеки нахмурился:

— Ну, что это ты, Пэгси? Не можешь вести себя прилично? Тут нет ничего смешного.

Пэгси снова хихикнул.

— Она не обращает на тебя никакого внимания, — съязвил он. — Не воображай, будто сразу добился успеха.

Джеки опять повернулся к девушке.

— Не обращайте на него внимания, — сказал он. — Видите ли, он не умеет ухаживать за дамами. А я умею.

Она по-прежнему молчала.

Пэгси спросил:

— Может, она глухая?

Джеки покачал головой.

— Не-а, — объяснил он приятелю. — Она не глухая, она просто немножко немая.

Пэгси разразился хохотом.

— Гы-ы! — покатывался он. — Держу пари, ты это где-то вычитал. Это даже остроумно.

Девушка наконец взглянула на них. У нее в глазах был страх. Не потому, что она чего-то испугалась. Девушки всегда боятся, чтобы их не подняли на смех.

— Уходите, пожалуйста, — попросила она. — Я не хочу с вами разговаривать.

Джеки отступил на шаг:

— Ты слышал, Пэгси? Она не хочет с нами разговаривать.

— Плохи наши дела. — Пэгси присел на корточки и уставился на девушку. Он соблюдал дистанцию и держался позади и справа от Джеки. — Ты можешь понять, почему она не хочет с нами разговаривать? Какие у нее причины?

Джеки покачал головой.

— Не-а, — сказал он. — Понятия не имею. А ты ее спроси.

— Ты остроумный парень, — восхитился Пэгси. — Ну разве он не остроумный парень? — обратился он к девушке. — Джеки всегда доходит до сути вещей. Видите ли, ему надо знать, почему. Вы нам скажете?

Девушка молча смотрела в сторону.

— Она опять в трансе, — сообщил Пэгси, подвигаясь немного ближе. — Я думаю, ты ей не нравишься, Джеки.

Джеки лег на землю и оперся на локти. Девушка находилась между ними. Он сорвал длинную травинку и начал ее жевать.

— Что же, черт возьми, со мной приключилось? — спросил он. — Почему я ей не нравлюсь?

Пэгси заинтересовал этот вопрос.

— Может быть, от тебя чем-то пахнет или еще что-нибудь в этом роде? — предположил он после некоторого размышления.

Джеки вздернул нос.

— Спроси ее саму, — посоветовал он.

— Что плохого вы видите в Джеки? — Пэгси поглядел на девушку в упор. — Это честный вопрос, не так ли?

Она сделала движение, как бы желая встать. Но эти двое вдруг очень напряглись, уставившись на нее своими твердыми маленькими глазами. Она снова расслабленно прислонилась к дереву. Она в отчаянии оглядела парк, но не увидела поблизости никого.

Двое проследили за ее взглядом.

— Слишком еще рано, — сказал Джеки. — Я считаю, нам повезло, что мы вас встретили. Знаешь, Пэгси, она напоминает мне ту маленькую бабочку, на которую мы налетели пару недель тому назад на Франклин-стрит.

— Ту, что мы затащили в пустой дом? — уточнил Пэгси.

— Ну?

Пэгси снова поглядел на девушку.

— Может, ты и прав. Да, я думаю, ты тут в чем-то прав.

— Только она не так красива. Но примерно того же возраста. Ей-бо! А та разве не визжала слишком громко, когда мы… ты же знаешь.

Пэгси хихикнул:

— Не имеет большого значения, если и эта будет громко визжать, ведь так? Я хочу сказать, что тут кругом нет никого, кто бы мог прибежать на помощь. Может быть, она окажется благоразумной?

Девушка очень побледнела, и глаза ее широко раскрылись. Она положила одну руку на землю и стала на колени.

Джеки сказал:

— Похоже, она собирается достать пудреницу.

Пэгси подвинулся еще ближе.

— Не-а, — промолвил он. — Она собирается быть благоразумной, не так ли, детка?

Девушка сказала:

— Оставьте меня в покое. Я не хочу с вами разговаривать. Пожалуйста, уходите.