И последнее. Советский Союз, а в дальнейшем и Российская Федерация начиная с 1983 года неоднократно предлагали США заключить соглашение о создании зон, свободных от противолодочных действий, а также о предотвращении инцидентов с подводными лодками (о безопасном плавании подводных лодок за пределами территориальных вод). Предлагалось осуществить комплекс мер организационного и технического характера для обеспечения безопасности подводного плавания. Однако, несмотря на обещания руководства США поискать «возможные пути решения этой проблемы», как говорится, воз и ныне там. Американская сторона уклоняется от конструктивного решения этого важного вопроса».

Пожалуй, самый авторитетный специалист по проблеме безопасности подводного плавания – контр-адмирал Валерий Алексин, бывший главный штурман ВМФ. Предысторию вопроса он осветил в «Независимом военном обозрении»:

«Еще в 1992 году, после столкновения АПЛ К-276 и «Батон Руж», нами был подготовлен проект «Соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки о предотвращении инцидентов с подводными лодками в подводном положении за пределами территориальных вод». Оно включает в себя организационные, технические, навигационные и международно-правовые мероприятия. С осени 1992 года между штабами ВМФ РФ и ВМС США велись переговоры, которыми какое-то время руководил автор. Затем уровень переговоров поднимался все выше. По свидетельству очевидцев, в 1995 году в Вашингтоне министру обороны РФ Павлу Грачеву и первому заместителю главкома ВМФ адмиралу Игорю Касатонову сказали: «Пусть это останется между нами. Подписывать никаких соглашений мы не будем. У вас больше никогда не будет вопросов к нам по этой проблеме».

Однако вскоре после этого тогдашний начальник штаба ВМС США адмирал Бурда застрелился, а АПЛ НАТО продолжают ходить в Баренцево море, как в свой огород, подвергая опасности подводные лодки ВМФ России, жизнь их экипажей и угрожая экологическими катастрофами всей Северной Европе.

Полагаю, что Верховный главнокомандующий Президент России Владимир Путин теперь, после гибели «Курска» и 118 человек его экипажа, обратится сам к президенту США и премьер-министру Великобритании, даст указания главам МИДа, Минобороны РФ, главкому ВМФ, а также порекомендует главам обеих палат Федерального собрания РФ обратиться к их коллегам в Соединенных Штатах и Великобритании с предложением готовить и подписать двусторонние соглашения с Российской Федерацией о предотвращении инцидентов с подводными лодками в подводном положении. Необходимые тексты соглашений имеются в Генеральном штабе ВС РФ, в МИД РФ, в Главном штабе ВМФ… В ином случае работа комиссии Ильи Клебанова в разделе «Предложения по предупреждению подобных происшествий» закончится пустыми разговорами и новыми катастрофами».

Задумаемся над словами командира однотипной «Курску» атомарины капитана 1-го ранга Аркадия Ефанова:

«Я глубоко убежден, что подводная среда Мирового океана должна быть освобождена от любого оружия. Решиться на это трудно, но сказать об этом – значит сделать первый шаг.

Космос свободен от оружия, а чем подводный мир хуже? Представьте себе, что вы ведете машину по дорогам, где правил движения не существует. Под водой именно такая ситуация. В надводном флоте есть международные соглашения, правила по предупреждению столкновения судов. Столкновения разбираются в судебном порядке. А в подводном флоте ничего подобного нет даже близко. Более того, до недавнего времени правила плавания не касались субмарин, даже если они находились в надводном положении. Они не должны были ни поднимать флаг, ни вывешивать бортовой номер».

Услышат ли эти благопожелания государственные лидеры? Но вот обнадеживающий факт, о котором сообщила «Морская газета»:

«28 апреля 2001 года главнокомандующий ВМФ России адмирал флота В. Куроедов впервые в истории двусторонних отношений прибыл в Японию с официальным визитом. Он выступил в Токио с инициативой прекратить ведение разведки подводными лодками у берегов других стран. Он предложил ввести мораторий на действия подводных лодок по разведке у территорий других государств до тех пор, пока не будут выработаны меры доверия в подводной среде. Такой запрет, по мнению адмирала, важен особенно в районах боевой подготовки, на полигонах и в местах отработки подлодками боевых задач.

Владимир Куроедов сообщил, что к этой идее его подтолкнула трагедия с атомной подводной лодкой «Курск». По его словам, планы по подъему «Курска» остаются в силе».

Будем надеяться, что к моменту выхода в свет этой книги подъемные работы на «Курске» уже начнутся, а главное, начнутся и переговоры о предотвращении подобных трагедий. Это будет единственным оправданием (хоть и далеко не полным) тех жертв, которые мы все понесли…

«Ежели мореходец, находясь на службе, претерпевает кораблекрушение и погибает, то он умирает за Отечество, обороняясь против стихий, и имеет полное право наравне с убиенными воинами на соболезнование и почтение его памяти от соотчичей».

Эти вещие слова были сказаны ещё в XIX веке командиром фрегата «Диана» Василием Михайловичем Головниным.

Все уже было… В октябре 1916 года Черноморский флот понес потерю, сравнимую с той, что претерпел в августе 2000-го Северный флот. По неизвестным до сих пор причинам взорвался, перевернулся и затонул флагманский корабль линкор «Императрица Мария». Внутри его корпуса, как и в отсеках подводной лодки «Курск», находились живые моряки, но спасти их, несмотря на все старания флота, не удалось. Тогда погибло 216 человек. Недавно назначенный командующим флотом вице-адмирал Колчак написал рапорт об уходе с должности. Получил ответ от государя:

«Телеграмма Николая II Колчаку 7 октября 1916 г. 11 час. 30 мин.

«Скорблю о тяжелой потере, но твердо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесете это испытание. Николай».

Едва ли не впервые после 1917 года такой рапорт написал и командующий Северным флотом адмирал Попов. И получил, слава богу, подобный же отказ. Одна не самая любезная флоту газета заметила сквозь зубы: «Пожалуй, впервые поведение военачальников более или менее ответило чаяниям общественного мнения – ни у кого не поднимется рука теперь кинуть камень в адмиралов Куроедова и Попова…» Зачем же столь усердно кидали эти камни в самые трудные для них дни?

Взыскивать с флота имеет право лишь тот, кто его создавал, кто помогал ему чем мог, кто спасал его в лихую годину, а вовсе не тот, кто платил налоги в Гибралтаре. Я позвонил в Ниццу в самый дорогой на Лазурном берегу отель «Негреско», над которым среди прочих развевается и наш трехцветный флаг в честь многих постояльцев из России. Увы, в день траура по морякам «Курска» никому не пришло в голову приспустить его. Улюлюканье нуворишей, которое несется со страниц их газет, из эфира их телеканалов, позорит не флот и президента, а тех, кто ради красного словца не пожалеет и отца. Тем паче, что слова не красные, а черные, злорадные, лживые.

К сожалению, и голоса некоторых бывших моряков вольно или невольно попали в хор наемных «обличителей» флота. Их легко понять – небывалое горе вызвало в душах прежде всего подводников (о родственниках говорить не приходится) невероятное смятение, горечь, отчаяние: никто не может себе объяснить, как такой корабль, как «Курск», мог рухнуть замертво на дно морское. Так горевали в свое время о «Титанике». Чего не рубанешь в сердцах!…

Смотрю на снимок – моряки «Курска» в парадном строю. Воистину, последний парад наступает… Экипаж в основном офицерский и добровольческий, на подводных лодках по принуждению не служат. Вижу за их спинами тени таких же молодых и преданных отечеству офицеров, что полегли в офицерских шеренгах под Каховкой и Перекопом…

– Мы потеряли лучший экипаж подводной лодки на Северном флоте… – с болью заявил адмирал Вячеслав Попов родственникам погибших. – Это огромное горе для вас, для всех нас, для всего флота и для меня как для командующего… Я буду стремиться к этому всю жизнь, чтобы посмотреть в глаза человеку, кто эту трагедию организовал… Три тысячи моряков Северного флота пытались спасти экипаж… Но обстоятельства оказались сильнее нас. Простите меня за то, что не уберег ваших мужиков…