Меган слишком поздно осознала, что под его напором уже сделала робкий шажок назад, но дать ему запугать себя позволить не могла.

– Это он сам… будет решать, – возразила она, стараясь говорить ровным и спокойным голосом.

– Нет, мисс Тэйлор, это вам придется решать. Стоит вам как следует взвесить все возможности, и вы поймете, насколько в ваших собственных интересах будет отклонить безрассудное предложение моего отца. Я не люблю, когда кто-нибудь пытается встать на моем пути.

– А я не люблю, когда кто-нибудь пытается мне угрожать, мистер Николайдес.

– Ах вот как! В таком случае вы, по-видимому, нуждаетесь в доказательстве того, что я ни перед чем не остановлюсь, что я готов играть грязно и нечестно.

И, прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, Тео схватил ее за волосы и грубо запрокинул ей голову. Ярко-синие глаза яростно сверкнули, и вдруг его губы с силой впились в ее губы. Вынужденная подчиниться его властному и безжалостному поцелую, Меган почувствовала во рту солоноватый привкус собственной крови.

Она попробовала было вырваться, но спасения не было, так как другая его рука скользнула вниз с бесстыдной и наглой интимностью и он прижал ее тело так, что она с ужасом поняла бесполезность своей борьбы. Ее сопротивление, похоже, возбуждало его еще больше. И не только его, подумала девушка в шоке, ощущая, как нечто примитивное, таившееся в глубине ее естества начинает оживать и реагировать на его поцелуй.

Он сразу осознал ее покорность, и его поцелуй смягчился, стал более нежным и гораздо более опасным – глубокое исследование ее рта, изучение каждого чувственного уголка опытным и ласкающим языком. С каждым вдохом странно знакомый, мускусный аромат его кожи словно опьянял ее, уничтожая разумные мысли, подавляя малейшую попытку к сопротивлению.

Его рука поднялась к груди, лаская и поглаживая ее, и девушка слабо и беспомощно застонала. Он мял ее грудь в ладонях, и нежные соски под его пальцами уже сжались в тугие бутоны, пульсирующие от невыносимого жара.

Сознание еще теплилось, подсказывая, что надо во что бы то ни стало освободиться, но предательское тело хотело только одного – продолжения, хотело, чтобы он подхватил ее на свои сильные руки и отнес в спальню, положил на кровать, раздел донага, обрушился на нее своим мускулистым телом и воплотил в реальность все те лихорадочные сны, которые преследовали ее прошлой ночью…

Но он вдруг резко отстранился, хрипло и прерывисто дыша.

– Ну убедились, что мне известна ваша подлинная суть? – словно выплюнул он, окидывая ее презрительным взглядом холодных синих глаз. – Поосторожнее, детка! Лучше оставьте в покое моего отца, а не то я сделаю все, чтобы вы прокляли тот день, когда осмелились перейти мне дорогу.

С этими словами он стремительно вышел из гостиной, захлопнув с грохотом дверь. Она без сил опустилась на диван и трясущимися пальцами принялась поправлять свою одежду, тщетно стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Под крылом роскошного частного самолета «Лир» стремительно проносился пролив Ла-Манш. Меган отпила глоток минеральной воды, которую ей принесла расторопная стюардесса, и посмотрела в иллюминатор на скользившее далеко внизу судно.

Еще ни разу в жизни ей не приходилось путешествовать в такой роскоши. Начиная со сверкающего «роллс-ройса» с шофером, который, к зависти Кэти, доставил Меган в аэропорт, вся поездка отличалась редким комфортом. Она-то наивно ожидала, что они отправятся в аэропорт Хитроу или в крайнем случае в Гатвик, и была немало удивлена, когда «роллс-ройс» свернул к Перивэйл и, миновав престижный район, подъехал к частной взлетной полосе.

Она взглянула на Дакиса, который уже начал подремывать в своем кресле. Даже после столь короткой поездки его уже успела сморить усталость. Несмотря на то что он вполне оправился после инсульта, Меган не могла представить старика, терпеливо ожидающего посадки на самолет или стоящего в очереди к паспортному контролю. Нет, у Дакиса были деньги, и он сам определял для себя правила.

В самолете было десять сидений, но они с ним оказались единственными пассажирами. Дакис решительно отказал Гиоргиосу и другим своим родственникам в удовольствии лететь с ними на Кипр.

– Я вообще не просил вас приезжать ко мне в Англию, – грубо заявил он им прямо в лицо. – Вы приперлись сюда сами, так что как хотите, так и выбирайтесь.

Меган не видела Тео уже больше недели, с того самого вечера, когда он так нахально заявился к ней домой. Он уехал в Нью-Йорк, сказал ей старый Дакис, – передышка, за которую она была очень благодарна судьбе. Одно лишь воспоминание о том, как Тео поцеловал ее и как она отреагировала на его поцелуй, вызывало вспышку стыдливого румянца на ее щеках.

Эти переживания стали причиной бессонных ночей, когда она ворочалась в своей постели, размышляя, взвешивая, мучаясь одним вопросом: не должна ли она заявить Дакису, что решила все-таки отказаться от его щедрого предложения? Но отступить после угроз младшего Николайдеса? Нет, ни за что! Это упрямство да еще несколько ледяных писем из банка, напоминающих, что кредит не будет ей предоставлен до тех пор, пока она не выплатит нужную сумму денег, заставили ее окончательно сделать выбор в пользу поездки.

Итак, решение принято, но слабенький внутренний голос настойчиво продолжал нашептывать, что она совершает ужасную, непоправимую ошибку. Пока Тео был в Нью-Йорке, Меган смогла уговорить себя, что она вовсе его не боится, что тем вечером он просто застал ее врасплох. В следующий раз она сумеет постоять за себя, сумеет дать надлежащий отпор… Но, к сожалению, даже уговаривая себя, она совсем не чувствовала в душе полной уверенности и спокойствия.

На подлете к Арденнским горам погода испортилась, одеяло низкой облачности скрыло землю. Зевнув, Меган отодвинулась от иллюминатора. Мягкий, ровный гул двигателя, комфорт и тепло салона навевали на нее дремоту.

Глаза уже слипались, когда она почувствовала, что кто-то вышел из кабины пилотов. Наверное, хочет переговорить с одной из стюардесс, подумала она сонно и пришла в себя только тогда, когда ноздрей коснулся столь знакомый, чуть мускусный аромат…

Она резко выпрямилась в своем кресле и широко раскрыла удивленные глаза.

– А… вы что здесь делаете? – вырвалось у нее.

– Управляю самолетом.

– Вы… что?

В его глубоких синих глазах блеснула искра язвительной усмешки.

– Я второй пилот, – лаконично объяснил он. – Мне необходимо налетать нужное количество летных часов, чтобы не потерять европейскую лицензию.

– Я… я думала, что вы все еще в Нью-Йорке, – слабо выдавила она. – Дакис ни разу не сказал… Я не знала, что вы уже вернулись.

– Скорее всего, он подозревал, что вы можете изменить свое решение, если узнаете о моем возвращении, – сказал он насмешливо.

Но к Меган уже начало возвращаться привычное самообладание.

– С какой стати я должна менять свое решение?

– Ну, возможно, ваше чувство самосохранения все-таки взяло бы верх над неуемной алчностью.

Девушка пожала хрупкими плечиками, как бы отметая скрытую угрозу, заключенную в его словах. Дакис дышал ровно и глубоко – похоже, крепко спал. Члены экипажа, включая стюардесс, находились в служебных помещениях самолета. Меган показалось, будто они с Тео остались совсем одни. Глупо провоцировать этого мужчину, предостерег ее все тот же внутренний голос. Но как трудно было сохранять трезвость мыслей, когда он был так близко!

Тео наблюдал за ней, и его внимательные синие глаза, казалось, с легкостью читали любую мысль, приходящую ей на ум.

– Значит, вы все-таки решили не подчиниться моим указаниям?

– Ни в коем случае, я решила их просто проигнорировать.

Он вскинул темную бровь, заметно удивленный откровенным вызовом, прозвучавшим в ее ответе.

– Неужели вы думаете, я не сделаю того, что обещал? – поинтересовался он негромко, но с явной угрозой. – Или, может быть, надеялись, что я предложу вам денег, лишь бы вы оставили в покое моего отца? Должен вас разочаровать, я не собираюсь предлагать взятку такой женщине, как вы.