Джим тихонько выругался, потом еще и еще, а потом разрыдался. Когда она посмотрела на него, глаза у нее были сухие — она уже выплакала все свои слезы.

Она слушала, как он говорит о еде, о том, что надо покинуть город, покинуть им обоим.

— Хорошо, — сказала она.

И сомкнула уста, и закрыла глаза — только бы не видеть то, что она увидела. Когда она все-таки открыла глаза, все оказалось правдой: лицо его стало прозрачным, из него ушла кровь. Его затрясло, он схватил ее, как безумный.

— Что с тобой? — закричал он. — Что с тобой?

Она ничего не могла, да и не хотела, сказать ему. Она вспомнила о мальчике, который утонул, вспомнила всех остальных призраков. Она вдруг вырвалась из его рук и бросилась бежать, обегая кучи обломков, которые в это утро стали реальностью.

— Элис! — крикнул он и кинулся за нею вдогонку.

— Нет! — закричала она, повернувшись и увидев падающую стену, каскад кирпичей. Она устремилась назад, остановилась, не в силах сдвинуться с места. Она протянула к нему руки, желая предупредить его…

Прогремели, упали кирпичи. Вокруг поднялась очень плотная завеса пыли, она все скрыла.

Элис тихо стояла, опустив руки вдоль туловища, потом вытерла рукой испачканное в саже лицо, повернулась и пошла, держась середины мертвых улиц.

Над головой сгущались плотные дождевые тучи.

Теперь она шла, умиротворенная, наблюдая следы капель на асфальте от дождя, который еще не начался.

Вскоре дождь пошел, и руины стали остывать, становились холодными. Она навестила мертвое озеро и сгоревшие деревья, останки ресторана Грабена, возле которого подобрала нитку хрусталя и надела ее на себя.

Она улыбалась, когда днем позже грабитель увез ее от продовольственного хранилища. Он был похож на вояку, и она высмеяла его, когда он не решился влезть туда, куда забралась она сама, и обозвала его воякой.

Позднее, когда все стало на свои места, она восстановила свой тайник, устроилась среди руин, которые теперь уже ничем не грозили ей, никакими кошмарами, — устроилась вместе со своим хрустальным ожерельем, со своим нескончаемым будущим, которое ничем не будет отличаться от дня сегодняшнего.

Можно жить среди руин, только не было бы пожаров.

И все призраки остались в прошлом, невидимые.