Он взял мешок и перекинул его за плечо, а я вытащил камень из воды. Капитан взял его в руки и снова спустился на дно. На этот раз он дольше задержался под водой. Я с тревогой смотрел на часы, не дыша, и считал секунды. Прошло пятьдесят секунд, потом шестьдесят... Я почувствовал, как сжимается у меня сердце, как будто его придавили жерновом, и этот жернов с каждой истекшей секундой делается все тяжелее и тяжелее. На семидесятой секунде в ушах зашумело, а голова начала шириться, как резиновый мяч. На семьдесят седьмой секунде я не выдержал и вздохнул, Я сразу почувствовал большое облегчение, словно жернов упал с моей груди, и в ушах перестало шуметь. Но капитан все еще не показывался. Прошло столько секунд, сколько некогда выдержал Смит и получил награду, а капитана еще не было... Он показался из воды только па девяностой секунде. Он тяжело дышал, но лицо сияло: мешок был полон раковинами!

— Держите, — пробормотал он, выплевывая соленую воду, которой он наглотался через нос. — И передвинетесь метров на пятьдесят отсюда. Я хочу исследовать побольше пространства.

Мы несколько раз переезжали с места на место в заливе, и каждый раз капитан вытаскивал полный мешок жемчужных раковин. Оказалось, что на дне залива их было несметное количество. После того, как он десять раз спускался на дно, капитан обессилел и влез в пирогу.

— Гребите к берегу! — радостно закричал Смит. — Надо проверить, что есть в раковинах.

Я налег на весла, и пирога двинулась обратно в бухту. Смиту не терпелось, и он пересчитал раковины, еще не доезжая до берега. Их было шестьдесят пять.

Как известно, из жемчужных раковин делают перламутр. Он довольно дорог, но много дороже сами жемчужины, которые образуются в некоторых раковинах. Когда моллюск натыкается на песчинку или другое постороннее тело, он выпускает особенный сок, который обволакивает это тело и твердеет. Так постепенно образуется твердая жемчужина, которая с годами увеличивается. Ценится белый жемчуг. Жемчужины бывают круглые или грушевидные и образуются в самом теле моллюска. Но существует жемчуг и других цветов, — он образуется в раковине и прилеплен к ней. Конечно, не во всякой раковине имеется жемчуг. В целой куче раковин можно не найти ни одной жемчужины, но иногда, правда, очень редко, только в одной раковине встречается по нескольку жемчужин.

Мы перенесли на берег наши шестьдесят пять раковин и осторожно их раскрыли. Только в семи из них мы нашли по жемчужине — три довольно крупных, как жемчужина капитана, и четыре поменьше.

— Это огромное богатство, сэр! — восторженно вскричал плантатор. — В каждой десятой раковине по жемчужине — это неслыханное!

Мы со Смитом получили по одной крупной и по одной мелкой жемчужине, а остальные взял капитан. По оценке плантатора, мои две жемчужины стоили моего жалованья за целый год. Глядя на блестящие шарики, я думал о том, как действительно плохо устроен мир богатых людей! Они платят баснословные суммы за такой шарик, которым украшают кольца и ожерелья, а людям, которые добывают жемчуг со дна моря, нечего есть...

— Слушайте, друзья, — неожиданно крикнул Смит и прервал течение моих мыслей. — Мне пришла великолепная идея. Я хочу сделать вас богатыми людьми. Согласны?

— Есть, сэр! — прогремел голос капитана. — Готов великодушно доставить вам это удовольствие.

— Не смейтесь, Стерн, дело серьезное. Мы образуем общество добычи жемчужных раковин.

— Жемчугопромышленное общество «Смит и Ко», — шутливо бросил капитан.

— О названии спорить не будем, устава писать не будем. В нашем уставе будет только одно условие: все делится на три равных части и каждый из нас получает свою долю. Что вы скажете, Стерн? Вы согласны?

— Нет, я не согласен, — отрицательно покачал головой капитан.

— Почему?

— Потому что я должен добывать жемчужные раковины с морского дна, а это совсем не легко. Даже очень вредно для здоровья. Известно, что искатели жемчуга умирают рано от постоянного недостатка воздуха. Из ушей у них течет кровь, зрение слабеет, на теле появляются прыщи, превращающиеся в гнойные раны. Мне пришлось видеть искателей жемчуга в Манаарском заливе, и я не хочу им уподобляться. Нет, сэр, ищите себе других компаньонов. Я не испытываю желания делаться искателем жемчуга.

— А кто вас заставляет делаться искателем жемчуга? — упрекнул его Смит. — Вы будете полноправным членом нашего триумвирата. Другие будут таскать из огня каштаны, будьте спокойны. Любой дикарь согласится вытащить для нас целую пирогу жемчужных раковин всего за ожерелье из бус.

— Только за бусы? Не мало ли? — спросил я.

— Совсем не мало. Подумайте хорошенько! Хотя бусы мои, но доходы мы будем делить на три равные части. Работу мы распределим так: Андо будет доставлять ныряльщиков, Стерн — ими командовать, а я — раздавать ожерелья. Недели через две у каждого из нас будет по целому килограмму жемчуга. Вы представляете себе, что это значит? Подумайте хорошенько! Мы и раковины сохраним, потому что и они стоят денег.

— Стоят, — согласился капитан, — но в Англии или в другой какой-нибудь цивилизованной стране. А на Тамбукту за целую пирогу раковин никто вам не даст и одного кокосового ореха.

Смит начал горячо нас убеждать, что рано или поздно, но мы возвратимся в наши страны «королями жемчуга». По его мнению, сейчас, во время войны, по Индийскому океану крейсирует гораздо больше судов, чем в мирное время, и вероятность, что мимо Тамбукту пройдет какое-нибудь судно — военное или товарное — значительно больше, чем когда бы то ни было.

Он был прав. Япония захватила Яву и Суматру, и суда самураев хозяйничали в Индийском океане, а суда Англии и Соединенных Штатов постоянно перевозили оружие в Африку и Персидский залив. Сколь не был велик Индийский океан, сейчас по нему плавало гораздо больше судов, чем в мирное время, и было весьма вероятно, что наш неизвестный остров будет вскоре открыт.

Капитан встретил равнодушно предложение плантатора. Не потому, что не хотел разбогатеть, а потому что не верил в возможность попасть когда-нибудь в Англию. А я рассуждал так: «Если мне удастся когда-нибудь вернуться на родину, не нужен мне никакой жемчуг. Она сама бесценная жемчужина, дороже все жемчугов на свете...»

Идея основания жемчугопромышленного общества «Смит и Ко» провалилась.

Приближался большой праздник, и туземцы готовились к его празднованию. Прежде всего было решено построить новые хижины для будущих молодоженов. Все юноши и девушки, которые поженятся в большой праздник, должны иметь свое жилище. Но постройка жилищ — трудное дело, потому что туземцы работают почти голыми руками. У них нет никаких других инструментов, кроме каменных топоров и раковин, которые заменяют им ножи.

Однажды утром Боамбо собрал людей, разделил их на несколько групп и поставил на работу. Одни пошли в лес нарубить молодых деревьев для балок и подпорок, другие доставляли деревья на руках в селение, увязав их прочными лианами и таща за собой, третьи разрубали деревья по мерке, согласно величине хижины, очищали от коры и строили самые хижины. Дело подвигалось очень медленно. Чтобы обстругать каменными топорами столб для основ и забить его на полметра в землю, двое-трое человек теряли целый день. А только для одной хижины нужно не менее десяти таких столбов. На них крепили балки для крыши, прочно перевязывая их лианами, после чего клали поперечную балку из конца в конец по коньку крыши, привязывали ее к сваям и подпирали ее тремя столбами. Поперек балок настилали бамбуковые стебли из конца в конец крыши и снова перевязывали их лианами, а сверху настилали рогожи и пальмовые листья, чтобы не протекала вода во время дождя.

Крыша является главной частью каждой хижины, и туземцы старались сделать ее как можно прочнее. После этого строили стены. На столбах, поддерживающих крышу, настилали рядами бамбуковые стебли, перевязывали их лианами, и стена была готова. На передней стене оставляли узкое отверстие для двери. Тогда шла очередь нар — одни в хижине, а другие снаружи, перед дверью. Над нарами, на свежем воздухе, устраивали легкий навес от солнца.