- Да, грубияном, или предпочитаете хам? А может, дикарём? - произнесла она.

- Едва ли. Дикари не спасают женщин от опасностей. Они создают для них эти опасности.

Верно. А ещё у дикарей нет сексуального, экзотического акцента. Как у одного из голливудских друзей её родителей.

Вот в чём дело!

- Господи. Вы актёр, да?

Да. Да. Теперь всё встало на свои места. Жители деревни неделями говорили о съемочной группе. Все твердили на улице - ух, говорили на углу, рядом с вонючими ослами - что российский режиссёр снимал фильм о Чичен-Ице и ему нужны были образы исторических реконструкций в этом районе.

- А... Актёр? - На его суровом выражении появилась очаровательная улыбка, вдохновленная самим дьяволом. - Да.

Мэгги вздохнула.

- Это объясняет обученную кошку. Где группа? - она посмотрела через плечо.

- Группа. Э-э-э. - Он указал пальцем в неопределённую точку и опустил руку. - Через пару дней приедет.

- Вы вживаетесь в роль! Точно. - Мэгги слышала, как актёры вживаются в роль. Увлекательно. Конечно, актёрская игра никогда её не интересовала, как впрочем, и другие виды деятельности. Но родители настаивали заняться чем-то продуктивным. Потому что ходить на вечеринки и встречаться с известными, симпатичными мужчинами, на их взгляд, недостойное занятие, так что Маргарет занялась живописью. Они оказались правы, к слову. Ох, если бы только её дражайшая мама дожила до момента, когда Мэгги сказал бы ей об этом.

- И, - вновь заговорил мужчина, - ты скажешь мне кто ты?

Она протянула руку.

- Мисс Маргарет О'Хара из Лос-Анджелеса.

- Ты очень далеко от дома.

"Серьёзно?"

- Я здесь работаю с отцом. Он профессор и занимается... хм-м-м... исследованиями.

Одна малюсенькая ложь. Или две. Кто узнает-то? Честно говоря, её отец ничего не исследовал, а занимался тайными раскопками. А её "работа"? Яйца выеденного не стоит. Отец даже близко не подпускал её к строению со словами: "Здесь не место юным леди". Ну, юным леди не место и в разорённой революцией мексиканской деревне, где электричество - роскошь, как и кровати, и щипцы для завивки и благословенные кубики льда. И везде... абсолютно везде убогие, маленькие курятники со злодейскими курами. Эти пернатые бандиты на каждом углу оставляли свои кака-бомбы.

"Переживёшь. Есть вещи куда важнее".

- Что же, мисс Маргарет О'Хара из Лос-Анджелеса, рад с вами познакомиться. - Мужчина немного склонился и вложил в её свою огромную, грубую для актёра руку, после чего оставил поцелуй на тыльной стороне её ладони. Отчего по телу Мэгги пронёсся изящный поток жара, заставляя качнуться, но она подавила в себе этот прилив. Ого. От такого поцелуя женские кальсоны могли сгореть. Пуф! Пожар. И нет больше кальсон. Вот и всё.

Тепло ещё продолжало разливаться по телу.

"Прошу, тепло только не доберись до кальсон. Не доберись..."

Нахмурившись, он опустил её руку.

- Скажи же, что ты делала в джунглях.

- В джунглях?

- Ну да. Я в них тебя нашёл бессознательную. Босую. Совсем одну. Там много деревьев и опасных животных. - Он указал через плечо на густой лес, с деревьями, обвитыми виноградной лозой, где всё щебетало и щелкало обильной жизнью. - И они прямо за тобой, если забыла, как они выглядят.

- Да. Джунгли.

"Думай, думай, думай".

Она пошевелила голыми пальцами в мягкой траве и посмотрела в гипнотические бирюзовые озера глаз мужчины. Забавно, что они могли быть у него цвета той самой травы, а затем менялись на льдисто-голубой.

Лёгкий дневной ветерок кинул ей на лицо несколько темных прядей волос. Мэгги всё продолжала думать. Она убрала пряди и сосредоточилась на пятнах травы на подоле белого хлопкового платья. Проклятье. Ей так нравилось это платье, с вышитыми вручную красными цветами на подоле. Её отец подарил платье Мэгги вместе с красивым черным каменным кулоном, когда они приехали неделю назад. Он сказал, что это подарки в честь его находки. Всё было именно там, где он сказал, включая какое-то загадочное, бесценное сокровище, которое “изменит их жизни". Отец говорил, что очень хочет показать его Мэгги, когда придёт время.

- Я жду, - нетерпеливо протянул мужчина.

- Ждёшь. Ох, да, я была в джунглях потому что... - Она так и не придумала.

Страх. Да из-за страха она сглупила. Из-за недавней смерти матери, её захлестнули суровые эмоции. Мэгги боялась, что не сможет пережить прошлое. Опасалась посмотреть на настоящее. И страшилась, что будущее принесет только боль и страдания, потому что родные и близкие рано или поздно уйдут. Страх стал иррациональной опухолью, разъедавшей рациональный разум Мэгги. Именно поэтому, когда отец начал вести себя странно - и исчезать на несколько недель - бесцельно бормоча и став одержимым скрижалью, Мэгги приехала в Мексику. Она боялась, что отец мог исчезнуть в этой дикой земле, испариться и стать не чем иным, как коллекцией воспоминаний... как и мать. И сейчас она боялась, что её страхи оправдались, её отца не видели уже три дня. Но Маргарет не позволяла себе произнести вслух страшные, ужасающие слова.

- Потому что... Я художница! - ответила она. - Я отправилась на поиски новых пейзажей, обернулась, а потом гигантская кошка появилась из ниоткуда и погналась за мной. - Она потёрла шишку на лбу. - Я упала и ударилась головой. Тебе не посчастливилось найти мои сандалии.

У него задёргался глаз.

- На поиски новых пейзажей?

- Ты мне не веришь?

Он покачал головой и улыбнулся с лощеной завистью, присущей лишь звёздам Голливуда. Мэгги задумалась, встречал ли он когда-нибудь её мать, но тут же задвинула эту мысль. Она не хотела думать о матери, рана была ещё свежа.

- Нет, я тебе не верю, - сухо протянул он.

Какая наглость!

- Ты нашёл меня в джунглях, так? Я была без сознания? - она указала на шишку. - И разве я не заработала её?

- Да, но у меня подозрения, что ты что-то искала.

Наглый грубиян.

- Ну, было очень приятно, мистер... - Наглый Нудист? Мистер Безнравственные Булочки?

- Баклум Чаам.

Баклум? Какое странное... Ох! Это его роль.

- Конечно, Джо. От чего бы ты ни сходил с ума...

- Меня зовут не Джо, а Чаам. Я только что представился.

Маргарет моргнула. Он очень-очень вжился в роль.

- И уверяю, я не куда не сходил. И с разумом всё хорошо. - Он гордо вскинул голову

- Я... ох, неважно. Слушай, мистер Чаам, всё замечательно, но мне нужно идти. Отец, наверное, уже гадает, где я. - Она на это надеялась. Вполне вероятно, её отец мёртв. Или сильно ранен.

"Успокойся. Ты найдёшь руины. Найдёшь отца..."

Если бы она только настояла на том, чтобы он дал точные координаты местоположения раскопок. Но она послушалась отца, страшась его гнева, и осталась в деревне, проводя дни за рисованием, изучением испанского языка у местных детей или плаванием с подругой - женщиной по имени Итцель, которая не говорила по-английски.

- Хорошего тебе дня. - Она мило улыбнулась и повернулась к береговой линии.

Он её резко схватил и развернул обратно, затем запер руками в клетке своего тела, прижимая к удивительно твёрдой мужской груди. Его прикосновение мгновенно подпалило порох и…

Обожгло!

По телу пронеслась волна плотского жара.

"О, Господи! Бог ты мой!"

Маргарет ощутила, что покраснела до кончиков волос и покрылась бисеринками пота. Каждая мышца натянулась от беспощадного нескромного напряжения, словно веревки, закрепляющие огромный парус, который вёл её корабль к самому восхитительному берегу. А затем...

Блаженство.

Мэгги напряглась, цепляясь за бицепс мужчины, пока по телу прокатывался фейерверк удовольствия.

Господи. Она... Она только что?..

Он откашлялся.

- Было ли это так же хорошо, как выглядело?

Она преувеличенно тяжело вздохнула. Ну, что за болван?

- Ты не актёр, да? - спросила она, не скрывая дрожи в голосе.