— Вот, вот, — снова вмешался секретарь. — Потому у вас и ЧП в бухгалтерии. Головы не тем забиты. Понимаешь, — он повернулся к Лосеву. — Пряжа была получена по подложным документам. Теперь следствие идет.

И он рассказал Виталию уже известное ему происшествие на комбинате.

Из комитета комсомола Лосев уехал только во втором часу дня.

А под вечер Петя Шухмин привез перепуганную Верочку.

Виталий не успел раскрыть рот, как она выпалила:

— Ну, вот, я так и знала!.. Так и знала!..

И расплакалась.

— Что вы знали? — удивился Лосев.

— Что подумают на меня…

Виталий внимательно посмотрел на девушку.

Она была недурна собой, маленькая, изящная, с копной совсем светлых, прямо-таки льняных волос, нежное и правильное бледное личико и большие, слегка подведенные темно-карие глаза. «Ведь милая девушка, — подумал Виталий. — Но рядом с Маргаритой Евсеевной… Вот только глаза…» Да, глаза вдруг сказали ему что-то новое об этой девушке, что-то не укладывающееся в тот образ, который Виталий уже нарисовал себе. И он подумал, как совсем неоднозначны люди и что здесь тоже лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. Надо только научиться смотреть. Эта девочка неглупа, жизнерадостна и добра. Но сейчас ей страшно, и вообще она измучена чем-то. Впрочем, ясно, чем измучена. И внезапно весь план разговора скомкался, показался фальшивым.

Виталию стало даже как-то неловко за него. Совсем по-другому надо разговаривать с этой девушкой.

— Мне рассказывали, что однажды вы с ребятами были в молодежном клубе…

— Ну, это давно, — торопливо ответила девушка.

— Да, я знаю. Там организовали встречу с молодыми английскими художниками. И один нарисовал тут же ваш портрет. Он его вам подарил?

— Слушайте, — сердито сказала Вера. — Вы зачем меня сюда привезли, чтобы про клуб спрашивать?

— Нет, — вздохнул Виталий. — Я почему-то подумал про портрет. А разговор, конечно, будет о другом. Но для начала имейте в виду, я вас ни в чем не подозреваю и ничего плохого о вас не думаю.

— Правда?

Она подняла глаза на Виталия.

— Правда, — твердо подтвердил он.

Вера слабо улыбнулась.

— Я вам почему-то верю.

— А почему же мне не верить? Ведь я вас ни разу еще не обманул, — Виталий тоже улыбнулся. — А вы, между прочим, верите порой даже тем, кто вас уже однажды обманул, — многозначительно заключил он смелее.

— Я не понимаю, — она пожала плечами.

— Нет, вы уже о чем-то подумали, — Виталий снова улыбнулся. — Знаете что? Давайте говорить откровенно. Вам это ничем не грозит. Это может подвести только меня, если… если вы окажетесь другим человеком, чем я думаю.

— Ой, я, правда, ничего не понимаю, — уже улыбнулась Вера.

— Сейчас поймете. Вы знаете, где находитесь?

— В милиции.

— Здесь уголовный розыск. А розыск очень непростое дело. Вот сейчас, например, мне предстоит разыскать опасных преступников, которые совершили крупное хищение. Очень крупное.

— У нас?

— Не только у вас, но и еще в одном месте. И на этот раз не пряжу. Но тоже ценное сырье. И тоже по фальшивой доверенности. Но там они еще убили человека.

— Ой, какой ужас! — с искренним испугом воскликнула Вера.

— Теперь понимаете, как важно их быстрее найти?

— Конечно!

— Вот почему я спросил вас про клуб, — неожиданно заключил Виталий.

Вера растерянно посмотрела на него.

— Я опять ничего не понимаю.

— Сейчас, сейчас. Все поймете. Ведь мы говорим откровенно?

— Да…

— Совсем откровенно, Вера. Уж вы мне верьте. Хорошо?

— Да, да!

— Почему вы перестали ходить с ребятами в клуб? И дружить с Сережей Морозовым?

— Но это…

— Вы обещали мне верить.

— Ну, хорошо! Я познакомилась с другим человеком. Я его люблю. Вот и все.

— Он называет себя хирургом?

— Он — хирург.

— Нет. Вы знаете его фамилию?

— Конечно.

— Тогда посмотрите справку с его работы.

Из лежащей на столе папки Виталий достал бумагу и протянул ее Вере. Та удивленно пробежала ее глазами.

— Вахтер?.. Не может быть…

— Оказывается, может, — пожал плечами Виталий. — Он назвал себя хирургом, познакомившись недавно и с этой женщиной.

Он достал из той же папки фотографию Маргариты Евсеевны и протянул ее Вере. Та бросила на нее неприязненный взгляд, но в руки не взяла.

— Какая красивая…

— Кстати, она тоже работает в бухгалтерии предприятия, где произошло уже другое хищение. И там тоже подсунули фальшивую доверенность. Странное совпадение, правда?

Вера, что-то соображая про себя, рассеянно произнесла:

— Да… Неужели поэтому он перестал… Но… он вчера говорил… Что вы сказали? — переспросила она.

— Я говорю, странное совпадение! С этой женщиной.

— Это не странное совпадение, — глаза Веры налились слезами. — Это… это подлость! Он мог мне прямо сказать. Зачем же так…

— Значит, не мог.

— Должен был. Если по-честному.

— Тут все не по-честному, Вера. Вы же видите. А он… Может быть, он вас боится?

Виталий напряженно ждал ответа. Поворот в разговоре был рискованный. Вера сейчас могла не пойти на откровенность, если была хоть чуточку в курсе дел Глинского и участвовала в них. Тут Виталия вело только непонятное ему самому чутье, какое-то обостренное ощущение невозможности, неестественности такого контакта, такого поступка со стороны этой девушки.

— Конечно, испугался, — сказала Вера и с горечью усмехнулась. — Я только не знала, что она такая красивая.

— Чем же вы его напугали? — с облегчением спросил Виталий.

Вера вздохнула.

— Я, ведь, все время чувствовала, что он что-то скрывает. Ну, чувствовала, чего уж там говорить. А когда он от меня… Это я тоже сразу почувствовала. Это очень больно, — она подняла глаза на Виталия. — Ну, я и брякнула, что все расскажу. Вот он вчера и прискакал. Выпытывать.

— А вы?

— Обрадовалась, дура. Уж такую он ласку изображал.

Она снова покосилась на фотографию, лежавшую на столе. Эта фотография не давала ей покоя.

— И что же, ничего он не выпытал у вас?

— Нет.

— А что было выпытывать? Что вы знаете?

Вера, опустив глаза, молчала.

— Скажите, — попросил Виталий. — Ведь мы условились.

— Однажды я увидела у него на столе бланк доверенности… — тихо, не поднимая глаз, произнесла Вера. — С печатью. А подписей не было. Я тогда жутко испугалась. Но ничего ему не сказала.

— А на кого была эта доверенность, куда? — спросил Виталий.

— Я не разглядела. Она из-под книги высовывалась.

— И что вы подумали?

— Сначала почему-то испугалась. Потом подумала: Ну, мало ли что? — В общем, успокаивать себя стала. А когда он… Ну, изменился, — Вера опять бросила взгляд на лежавшую в стороне фотографию, — я разозлилась и опять про это вспомнила.

— И на этот раз что вы подумали?

— Что его этим можно испугать.

— И сказали ему?

— Ну, не сказала… просто… намекнула. И вот он прискакал.

— Значит, вы уже поняли и… молчали?

— А что я могла понять?.. Ну, правда, у нас уже произошло это… — она опустила голову. — И… и я поступила нехорошо. Но… я не могла решиться. Ну, не могла. Вы понимаете? Это, ведь, тоже нехорошо, доносить…

— Понимаю…

— Нет, вы не понимаете. Это… это… И куда идти?

— Нет, я понимаю, — убежденно сказал Виталий. — Мы все уверены, что доносить нехорошо. И это правильно. Но жизнь, Вера, — трудная штука. Вот сейчас, например, вы помогли нам в важном деле. Я считаю, для всех важном. Ведь, был убит человек. Ну, нельзя же позволять такое!..

— Конечно…

— То-то и оно.

— Это как у Пушкина, — неожиданно сказала вдруг Вера и слабо улыбнулась. — «Донос на гетмана злодея царю Петру от Кочубея». Да?

Виталий тоже улыбнулся.

— Вроде этого.

Он задумался на минуту, потом снова спросил:

— А из друзей его вы кого-нибудь знаете?

— Из друзей?.. Ну, вот Игорь. Он где-то под Москвой живет. Потом Валерий. Он… кажется, тоже хирург.