– Наверное, твой Барсик еще плохо в фэн-шуй разбирается, – не удержалась от колкости Аврора.

– А давай мы его снова в прихожую запустим, – предложила Тамара. – Полагаю, он просто не успел перенастроиться.

Но и после перенастройки кот упорно пер на кровать, куда бы ее ни передвигали.

– Наверное, дело в самой кровати, – сказала, наконец, Тамара. – Давай тебе новую купим.

– На какие шиши? – спросила Аврора. – У меня сейчас лишнего нету. А потом, это же почти антиквариат. Уж не знаю, какого она года выпуска, но я всю жизнь ее помню. Всю жизнь сходила с ума по этим бронзовым шишечкам.

– Вот мы твой антиквариат и загоним втридорога, пусть кто-нибудь другой мучается, – мигом созрел план у Тамары. – А тебе на эти деньги свеженькую кроватку купим, и, может, на что другое останется.

– Кровать не отдам, она дорога мне, как память, – твердо произнесла Аврора, однако возвращать ее в нишу все-таки поостереглась.

Визит Барсика тем не менее имел далеко идущие последствия. Кроватью своей Аврора не могла пользоваться еще целый месяц – никак Барсиковы блохи не выводились. Видно, они тоже хотят селиться в местах с плохой энергетикой. Впрочем, Тамару это не смущало, и она по-прежнему пыталась изо всех сил привести к гармонии Аврорино жилище.

Понавешала везде колокольчиков, и как назло, на сквозняке. Так что они день и ночь самопроизвольно позванивали. Может, это и служило восстановлению гармонии и насыщению квартиры энергией Ци, однако гармонию сна у Авроры разрушило полностью. Тамара не унывала:

– Колокольчики ровным счетом ни при чем. Просто ты, Ава, спишь на непривычном месте. Ничего, приспособишься. И вообще, восстановление гармонии требует жертв. Кстати, должна сказать: меня очень тревожит твоя кухня. Мало того, что плита у тебя, а это ведь Очаг, расположена рядом с мойкой…

– Из которой лезет энергия Ша, – подхватила Аврора.

– Совершенно верно, – с довольным видом констатировала Тамара. – И эта Ша постоянно угрожает твоему Очагу. Плиту и мойку обязательно следует разделить. Но самое страшное, что твой Очаг виден прямо от входной двери.

– И его тоже выдувает, да?

– Не смейся, не смейся. Очаг от посторонних глаз надо прятать. Это сокровенное место.

– Куда я плиту могу спрятать? – Аврора обвела взглядом кухню. – Она здесь везде на виду получится.

– А если ширму поставить? – задумалась Тамара.

– Чтобы я на нее постоянно натыкалась?

– Слушай, ты хочешь гармонии?

– Такой ценой – нет. Давай-ка мы хоть плиту оставим в покое.

– У тебя вечно так. Все оставить в покое, лишь бы ничего не делать!

Теперь подруга торжествующе смотрела на нее.

– Значит, решила все-таки меня послушаться. Я так и знала. Едва у тебя появится кто-то стоящий, будешь делать, как я говорила. Пусть сама и не веришь. Просто на всякий случай.

– Да нет у меня никого, – окончательно смешалась Ава. – Единственные мужчины, с которыми я встречалась за последние полгода – посланцы твоего Коли.

– Поня-атно, – протянула Тамара. – Кирилл Владимирович.

– А почему не Иван Иванович? – с раздражением спросила Аврора.

– На рыжебородого хама ты не клюнула бы. А про Кирилла Владимировича сама сказала, что симпатичный.

– Я совсем не в этом смысле…

– Не красней, не красней. Это ведь хорошо, а не плохо.

– Да ничего хорошего! – прорвало Аврору. – Он мне не понравился! И я ему не понравилась! Томка, давай сменим тему.

– Не дождешься! Наоборот, я Кольке по-любому должна позвонить, чтобы вломить за все хорошее, вот о твоем Кирилле Владимировиче и расспрошу по полной программе.

– Ой! Не надо! – взмолилась Аврора.

– Надо! Вдруг он вообще женат, так чего нам с тобой зря настраиваться? Хотя и женаты бывают по-разному. Иногда это совсем не преграда. Ава, у тебя его телефон сохранился?

– Да мне Коля его и не давал, незачем было. Он просто ко мне пришел.

– Не беда. И телефон достанем, – сказала Тамара.

– А я тебя прошу, не надо! Ничего не надо! – На Аврору уже накатывало состояние, близкое к истерике. – Ты меня уже сосватала, а тебя просили? Не нужен мне никто. Я прекрасно живу одна!

– Оно и видно, – обиделась Тамара. – Ей, дуре, хотят помочь, а она скандалит.

– Я не скандалю. Просто ты нарушаешь мое личное пространство.

– Я? Нарушаю? Твое? Пространство? – отчеканила подруга. – Что ж, в таком случае не буду больше тебе мешать.

Не проронив больше ни слова, она встала и пошла одеваться. Авроре, с одной стороны, очень хотелось ее остановить. Тамара явно не на шутку обиделась, и это была первая серьезная ссора за долгие годы их дружбы. Но, с другой стороны, Аврора не ощущала за собой никакой вины, и ей в тот момент действительно хотелось, чтобы подруга ушла и оставила ее в покое.

Однако, когда за Тамарой захлопнулась дверь, из Аврориных глаз ручьем хлынули слезы. Вот теперь она действительно осталась совсем одна.

Минул месяц. Тамара по-прежнему не звонила. Аврора тоже не предпринимала ни единой попытки примирения, из принципа. В конце концов, она давно уже взрослая женщина, и уж как-нибудь способна самостоятельно разобраться со своей личной жизнью. Сколько Тамара еще собирается ею командовать, как несмышленым ребенком? Авроре это представлялось оскорбительным. И вообще, Тамара в последнее время стала слишком активно муссировать тему ее одиночества. Вон, даже Кольке доложила, что она вечера напролет проводит одна. Или Тамаре доставляет удовольствие думать, что у нее самой в личной жизни порядок, муж, дети, а лучшая подруга одинока и несчастна? Но, между прочим, в одинокой жизни тоже есть свои плюсы. У Томы вечно забот полон рот. Дети болеют или что-нибудь вытворяют. Она сама часто жаловалась: никаких нервов на них не хватает, ни на минуту без присмотра оставить нельзя. Сыну ее полтора года было, когда он спустил в унитаз заграничный паспорт отца. А ему ехать на другой день надо. Всего на секундочку на журнальном столике паспорт оставил. Дочка в три года взяла моду на мебельную стенку карабкаться. Очень ей нравилось под потолком сидеть и оттуда на всех плеваться. Сколько ее ни ругали, не помогало. А потом она подросла, стала потяжелее. Вот однажды стенка на нее и опрокинулась. Лишь чудом ребенка не зашибло. Кстати, Тамарины дети до сих пор такие. Постоянно чем-нибудь маму с папой радуют. Теперь Тому то и дело в школу вызывают, и она там за своих чад отдувается по полной программе. Никакой фэн-шуй не помогает. И муж у нее зануда. Как она его только терпит? Коля был гораздо лучше. Он хоть веселый. А этот вечно мрачный, надутый, хотя, конечно, Тамару любит. Все для нее и для семьи старается сделать. И дети, когда не хулиганят, вполне хорошие. Сколько раз Тамара их Авроре ни подкидывала, они у нее прекрасно себя вели. Наоборот, им нравилось у нее. Она с ними в разные игры играла.

Аврора вздохнула. Она успела уже соскучиться по Тамаре и ее семейству, хоть и не хотела в этом признаваться. Несколько раз рука сама тянулась к телефону. По привычке, когда случалось что-нибудь интересное. Она ведь любила рассказывать Томе и про забавных клиентов, которые являлись к ней в магазин, и про разные другие происшествия, случавшиеся с ней на работе или по дороге домой. Но нет! Она отдергивала руку от телефона. Не станет она первой мириться. Тамара перешла границы дозволенного и должна понять, что Аврора на нее обижена. Но как она ни пыталась себя убедить, что одной ей прекрасно живется, на самом деле день ото дня ей делалось все тоскливее и тоскливее.

Разрушился привычный уклад. Аврора мучилась и сердилась на Тамару, на всех вокруг, а заодно и на саму себя. Пытаясь отвлечься, она напросилась в гости к сослуживице, однако только еще сильнее расстроилась. Там собрались совершенно чужие Авроре люди, среди которых она чувствовала себя неуютно и даже более одиноко, чем в собственной пустой квартире.

Она сходила в кино. Потом в театр. Никакой радости. Обсудить увиденное было не с кем. А в этом кроется, возможно, большая часть удовольствия от подобных зрелищ. Да и созерцание счастливых парочек, которых, словно нарочно, и в кино, и в театре оказалось великое множество, Авроре ничего не доставило, кроме боли.